Парасомния - Д. В. Ковальски

чувствовал. Ричард подождал еще немного, а затем, отодвинув одну из декоративных досок, юркнул за стену. После того как отец показал ему сеть тоннелей за стенами, он взял их себе на вооружение, чтобы делать тайные вылазки для розыгрышей над домочадцами. Первое время их новый дворецкий, совсем юный для такой должности, грешил на духов, сокрытых в этом доме, когда в его комнате все лежало не на своих местах. И хоть отец просил прекратить, испуганные глаза Джонатана сильно веселили Ричарда.

Вот и сейчас, пройдя привычным путем, Ричард оказался за стеной кабинета его отца как раз в тот момент, когда в комнату без стука вошел чужак.

– Ох, какой черт тебя сюда принес? – Ричард впервые услышал, чтобы отец выругался.

– Брат, я думал, прием будет теплее, – чужак занял кресло напротив, открыл стоящую на столе бутылку и сделал несколько глотков.

– Фергус, ты зарекался, что ноги твоей не будет в этом доме, так зачем ты здесь? – голос Оллина стал вновь спокойным.

– Всем нам нужно бросить якорь, брат мой.

– Но не тебе, ты приватир10, твой дом море.

– Я не просто пират и разбойник, брат мой, я служу Ее Величеству, но дело у меня к тебе другое.

Оллин изучал взглядом своего брата, который сильно изменился со времени их последнего разговора. Сейчас он больше походил на больного лихорадкой пирата, нежели на корсара. Тем более он не был похож на того самого Фергуса, с которым их связывало лихое прошлое. Эти изменения настораживали Оллина, но больше – его глаза, по которым раньше он мог легко считать, когда его брат что-то недоговаривал. Сейчас же они вяло бегали по комнате, изредка задерживая взгляд на Оллине. В отличие от своего напряженного брата, Фергус вел себя спокойно, даже вальяжно. В паузах во время беседы он успевал приложиться к бутылке, делая несколько глотков, затем вновь продолжал говорить.

– Знаешь, брат, буду честен, мне осталось недолго.

– Твой вид говорит мне об этом.

– Ты всегда видел больше других, брат, – Фергус улыбнулся. – Я хочу напоследок напомнить себе, как было здорово плавать бок о бок вдвоем.

– Что ты задумал, Фергус?

– Ничего такого, о чем ты пожалеешь, есть одно дело, «Несокрушимый» доставит туда нас за десять дней. Как в старые времена, брат, последнее приключение…

Ричард за стеной не мог поверить в то, что его отец был когда-то пиратом и сейчас в шаге от того, чтобы уйти в долгое плавание с таинственным мрачным незнакомцем, назвавшим себя его братом. Слишком невероятным и завораживающим казалось все происходящее. Где-то внутри Ричард надеялся, что его отец согласится и, мало того, возьмет его на это жутко интересное приключение с собой.

– Фергус, чтобы ты ни предложил, мой ответ – нет.

– Я отплываю в ночь, пока буду у «Йорика», у тебя есть время подумать, – Фергус встал.

– Не скажу, что был рад тебя видеть, – Оллин встал, чтобы проводить.

– Кстати… твой сын… ты, наверное, уже видел его потенциал, – Фергус развернулся в дверях, Ричард за стеной затаил дыхание, ведь говорили о нем, – он может плыть с нами, из него выйдет отличная пороховая обезьяна11.

– Фергус, мой совет – не жди ночи, уплывай сейчас, – Оллин закрыл за ним дверь, подошел к столу, постоял секунду, а затем схватил бутылку, из которой пил Фергус, и выкинул ее в окно.

– Ричард, я знаю, что ты слышал наш разговор, зайди, – Оллин был серьезен.

Мальчик показался в кабинете.

– Ты все слышал?

– Ты был пиратом?

– Прежде чем спрашивать, отвечай!

– Да, я все слышал. Ты был пиратом?

– Я был вольным моряком и жил по чести, как и сейчас, но твой путь другой, – Оллин смягчил тон и положил руку на плечо сына.

– Какой?

– Твой путь – этот город, его будущее, его жители, – отец приобнял его за плечи. – Ты им нужен.

– Отец, а что такое пороховая обезьяна?

– Самое ужасное, что может случиться с ребенком на корабле.

Больше Ричард ни о чем не спрашивал, он вернулся в свою комнату, поглощенный мыслями. После случившегося он вдруг отчетливо стал слышать море, которое хоть и было близко к особняку, но раньше оставалось незамеченным. Что-то его отец скрывал от него, и это ему не нравилось. А тот чужак, наоборот, выглядел не таким опасным. Он должен был ждать отца «У Йорика». Несмотря на внутреннюю тревогу, Ричард решил понаблюдать за ним издалека, как он умеет, чтобы понять это новое внутреннее ощущение.

Путь до таверны занял не много времени. Но сперва Ричард отужинал с семьей, избегая пристального взгляда своего отца. Затем уложил Саманту спать – это была их маленькая семейная традиция, а после уже покинул дом. К тому моменту, когда Ричард был на месте, солнце село. Единственный источник света исходил из окна таверны, к которому и пристроился Ричард. Он увидел уже знакомого гостя в окружении таких же потрепанных людей. Слышно ничего не было, но Ричард понимал по лицам, что говорят они на серьезные темы. «Наверное, детали приключения обсуждают?» – подумал мальчик, и внутри загорелось желание услышать их голоса и речи. Тенью он скользнул к задней двери, избегая шума, вошел внутрь и оказался у лестницы, ведущей наверх. Пропуская скрипучие ступеньки, Ричард поднялся на второй этаж. Вопреки ожиданиям, слышать их лучше он не стал, разговоры по углам, стуки кружек, смех и ругань заглушали команду Фергуса. Как можно аккуратнее, не отрывая живота от пола, Ричард, подгоняемый любопытством, крался по балкону. Оказавшись над бандой, он наконец начал различать голоса. Правда, для этого пришлось успокоиться, потому что сердце к тому моменту било с такой силой в грудной клетке, что звонким эхом отдавало в голове.

– Что, если он не придет? – кто-то внизу задал вопрос.

– Он уже не нужен, – ответил знакомый голос, – я встретил его сына, в нем большая сила.

– Твой брат не отпустит сына, – раздался хриплый голос.

– Мы с Оллином не спрашивали дозволения у нашего отца, в одну ночь уплыли, а затем вернулись – богатые и успешные.

– Он не такой, как вы…

– Марек, ты идиот, я видел его глаза, он гораздо лучше нас, и ждут его великие дела!

Вдруг в своей голове Ричард отчетливо увидел картину: Он стоит за штурвалом, паруса полны сил и несут его корабль к родным берегам. Дома его ждут отец и мать и повзрослевшая Саманта, которая смотрит на него с восхищением. На поясе сверкает сабля с серебряным эфесом, на плечах камзол с золотыми пуговицами, а в трюмах полно драгоценных камней, которые сделают его семью еще богаче. Эта картина