Свет, который мы потеряли - Джилл Сантополо

– Да? Действительно жаль. Я не…

– Нет-нет, – перебила я его. – Вообще-то, я сама виновата, если произвела ложное впечатление.

Крис еще раз посмотрел на мою руку, потом перевел взгляд на стоящие перед ним ингредиенты.

– Хотите сами добавить закваски? – наконец спросил он.

Я улыбнулась, добавила, получилась пена. Но уже потом, когда мы с Ванессой и Джеем ехали домой, одна мысль настойчиво сверлила голову: что бы случилось, не будь я помолвлена? Дала бы Крису свой номер? Мы встретились бы с ним в баре? Открыла бы я для себя что-нибудь новое и удивительное в его поцелуе?

Я так долго встречалась с Дарреном, а до этого и с тобой, что забыла о существовании других мужчин. Тысяч других мужчин. Я вспомнила разговор с Кейт – про Лиз и ее метафоры, где любовное чувство сравнивается с пламенем. Не рановато ли я отбрасываю все другие возможности? Может, стоит попробовать поискать и познать, что такое чувство-костер, чувство, как бенгальский огонь, другие варианты, о которых Лиз рассказывала Кейт?

Но потом я приехала домой, а там уже Даррен поджидал меня с подарками из Монреаля, и мы вместе приготовили спагетти карбонара, выгуляли Энни, он рассказывал про холостяцкую вечеринку, где было много смешных нелепостей, и я хохотала от души, а сама думала: «Да, это именно то, что мне надо. То, чего я хочу». Но я иногда вспоминаю этот день и думаю: а вдруг нутро подсказывало мне нечто такое, что ни умом, ни сердцем я не признавала, не хотела признать? Что было бы, если бы я его послушала? Оказались бы мы здесь сейчас такими, какие есть?

Говорят, что дождь на свадьбу – к счастью. Я думаю, эту примету нарочно кто-то придумал, чтобы молодожены в день свадьбы не расстраивались, увидев мрачное, затянутое тучами небо.

Именно такой день выдался и у нас с Дарреном, когда мы поженились. Солнце, казалось, изо всех сил старается пробиться сквозь тучи, но безуспешно. Свадьба у нас состоялась через полгода после того, как Даррен сделал мне предложение, – в праздник Дня благодарения 2006 года. Он сказал, что хочет поскорее стать моим мужем и не может ждать ни минуты дольше. А я была так очарована романтичностью происходящего, что, ни секунды не раздумывая, согласилась. Мне было двадцать шесть лет. Даррену – тридцать один. Кроме трех сестер Даррена и моей невестки Ванессы, у меня были еще три подружки невесты: Кейт, Алексис и Джулия.

Я заставила всех девушек надеть желтые платья, считая, что это цвет счастья, ведь мы с Дарреном хотели, чтобы на нашей свадьбе все были счастливы. Не меньше, чем мы сами. Ни один человек не мог рассмешить меня, как Даррен. Никто другой не мог превратить хмурый, ненастный день в солнечный и безоблачный. И возможно, даже хорошо, что день выдался хмурый, потому как для меня свадьба с Дарреном – счастье, он сам был для меня солнцем. И будущее с ним казалось мне безоблачным.

Даже букет в моих руках был из подсолнечников – не очень-то изысканно, понимаю. Я поместила фотографии в «Фейсбуке» – многие так делают, и я думаю, ты увидел мои подсолнечники. Впрочем, тебе я приглашения не посылала. Это было бы неуместно. И в тот год вообще с тобой не виделась. Я отправила тебе электронное письмо, когда обручилась, но ты не ответил, не сообщил, что приехал в город. Но я видела фотографию на странице Адама в «Фейсбуке» – там был ты, он, Джастин и Скотт. И подпись: «Мальчики вернулись в город!» Когда мне попалось это фото, у меня кольнуло в сердце, но я, помню, тогда еще подумала: к лучшему, что мы не увиделись, к лучшему, что мы незаметно исчезли из жизни друг друга.

Праздновали нашу свадьбу в ресторане «Боутхаус» в Центральном парке. Да-да, я знаю, в нашем районе – в нашем с тобой районе! – но, оформляя заказ, я об этом не думала. Мама настаивала, чтобы мы праздновали в Коннектикуте, его родители предложили Джерси, Даррен считал, что было бы неплохо отпраздновать в Монтоке. Но мне почему-то хотелось в Нью-Йорке, тем более что я знала: желание невесты – закон. И когда Даррен увидел «Боутхаус», утопающий в деревьях парка, со множеством разбегающихся тропинок, он просиял. Даже пригласительные открытки придумал: фотография, на которой видны только наши ноги, обутые в кроссовки, а внизу надпись: «Прилетите вы на самолете, или на поезде примчитесь, или на машине, или на своих двоих придете – ждем вас с радостью на нашей свадьбе!» Знаю-знаю, ты бы глаза вытаращил, если бы получил такое по почте. И не думаю, что вы с твоей Алиной дожили до дня, когда надо заказывать пригласительные открытки на свадьбу. Но даже если я и ошибаюсь, мне кажется, к этому обычаю ты равнодушен и на него наплюешь.

Ночь накануне торжества я провела у родителей в Коннектикуте и только успела проснуться в своей детской кровати, как зазвонил телефон. Номер на экране высветился длинный, звонок был из другой страны. Звонить могли несколько человек: Лиз – сестра Кейт, коллеги из Великобритании или Германии, где «Вся Галактика» имела почти такой же успех, как и в Штатах, но сердце подсказывало, что звонишь ты. Ответила я не сразу, ждала, когда проиграет вызов еще раз, и еще, и только тогда нажала на кнопку. Наверное, думала я, ты тоже решил пожелать мне счастья.

Но ты понятия не имел, какой у меня день. Во всяком случае, не подал виду. Я до сих пор не вполне уверена, уж не дошло ли до тебя подсознательно, что позвонить надо именно в этот день. Или кто-то подсказал тебе? Может, в «Фейсбуке» увидел, мало ли. Но возможно, все было совсем не так. Возможно, просто совпадение.

– Люси?

– Гейб? – откликнулась я.

– Да, это я. Прости, если помешал. Понимаю, давно мы с тобой не общались. Но я… но ты была мне нужна.

Я села в кровати – тело само среагировало на твой голос, так и прежде бывало.

– Что случилось? – Я уже представила себе всякие ужасы: взрывы, раны, оторванные руки и ноги.

– Раина – никакой не Пегас, – сказал ты.

Я облегченно вздохнула. Слава богу, ты не ранен, не разорван на куски. По крайней мере, физически. Надеюсь, и душевно тоже.

– Что у вас случилось?

– Она познакомилась с одним типом из гуманитарной помощи. И он ей понравился больше, чем я. Сказала, он более надежный. Я что, не надежный, а, Люси?

Я не сразу нашлась с ответом, но потом решила, что откровенность за откровенность будет лучше всего.

– Не знаю, – сказала я. – Мы с тобой больше года не общались. И я уже не знаю, какой ты.

– Нет, знаешь! Я все тот же. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Просто… мне нужно знать, Раина права?

Я не верила собственным ушам: неужели в то самое утро, когда должна состояться моя свадьба, мне придется проводить сеанс психоанализа со своим бывшим парнем?

– Мне кажется, – сказала я, стараясь подбирать слова поделикатней, – фраза «быть надежным» подразумевает, что на первое место ты ставишь человека, с которым живешь, свои отношения с ним. Не обязательно во всех случаях жизни, но как правило. Это означает, что решения надо принимать так, чтобы они устраивали обоих, составляющих единое целое, даже если приходится идти на небольшие компромиссы и поступаться чем-то личным. Это значит все делать вместе. А Гейба, которого я знала, вся эта муть мало интересовала.