Свет, который мы потеряли - Джилл Сантополо

Я даже порой задумывалась: так уж ли важна для меня успешная карьера? Возможно, материнство – удел гораздо достойней? Думала даже, стоит ли возвращаться на работу, когда закончится декретный отпуск. Понимаю, после всех моих заявлений – мол, не желаю обрекать себя на роль жены и матери, хочу приносить пользу своей работой – мысли о том, чтобы бросить карьеру, могут показаться бредом сумасшедшего. Да и Дарреном я была больше всего недовольна потому, что он никак не мог этого понять. И все же мне казалось, будто я превращаюсь в другое существо, в некую альтернативную Люси, у которой совершенно поменялись, трансформировались приоритеты. Но что делать, я так и в самом деле чувствовала. Конечно, под влиянием беременности. А Даррен очень хотел, чтобы я сидела дома. «Кто будет лучше тебя заботиться о нашем ребенке?» – повторял муж, и я начала думать, что он, пожалуй, прав.

У самого Даррена на работе все шло невероятно успешно. Сделки, которые он заключал, производили такое впечатление на начальство, что его повысили до директора, назначив умопомрачительное жалованье. Он стал зарабатывать в пять с лишним раз больше, чем я, а ведь и у меня зарплата была неплохая. Имея такой доход, он захотел купить большую квартиру в престижном районе.

– Давай переедем на Манхэттен, – заявил он однажды утром, сидя с газетой «Нью-Йорк таймс» на коленях и с Энни, разлегшейся у ног. – В район Верхнего Ист-Сайда, как думаешь?

Но Манхэттен – наш с тобой район. Твой и мой. И с тех пор, как ты пять месяцев назад позвонил мне, я чувствовала это еще острее. Хотя на Манхэттене мы с Дарреном играли свадьбу, он так и не стал «нашим». Нашим с мужем районом был Бруклин.

– А мне нравится Бруклин, – отозвалась я. – Парк-Слоуп, например. Или Бруклин-Хайтс. Что скажешь?

Вот так, даже будучи замужем и ожидая ребенка, я думала о тебе. Все важные решения в жизни я принимала с оглядкой на нас с тобой. На самом-то деле я надеялась, что это пройдет и ты снова покинешь мои мысли, как уже бывало раньше. Так и вышло, более или менее. Но в ту минуту ты все еще был рядом, твой образ жил в душе и направлял мои мысли.

– Ты уверена? – спросил Даррен. – Между прочим, там Шестая муниципальная школа – отличная школа… – Он пожал плечами. – Но мне кажется, мы можем позволить себе устроить ребенка в частную школу.

– Значит, Бруклин?

Даррен уже изучал каталог недвижимости в Бруклин-Хайтс.

– Ага, нашел! – воскликнул он через пару минут. – Вот, слушай: двухэтажный особняк на Лав-лейн, четыре спальни, три ванные и еще один туалет.

Он притянул меня к себе, поцеловал в живот. А потом – в губы. Я обняла его:

– А зачем тебе четыре спальни?

– Когда-нибудь пригодятся, – ответил он, хитро улыбаясь.

Я догадывалась, чего ему надо: большая семья, в какой вырос он сам. Я же пока не знала, как к этому относиться, но такой возможности уже не исключала.

– Так что, съездим посмотрим? – спросила я.

И мы отправились на просмотр. Столь огромных апартаментов в городе я раньше не видела. Большая столовая, просторная кухня, где тоже была обеденная зона, – да что я говорю, ты все это знаешь. Ты ведь там бывал.

Как только мы купили особняк, переехали и стали отделывать детскую… В общем, как только все это случилось, я по-настоящему ощутила себя матерью. И стала с нетерпением ждать появления на свет моего ребенка.

Не знаю, почему люди придают такое значение числам, кратным пяти: с помпой отмечают тридцатый день рождения, двадцатипятилетие свадьбы? Пятилетие со дня окончания колледжа… Наше пятилетие выпало на лето, когда я была беременна, через неделю после переезда в новые апартаменты в Бруклине. Даррен то и дело твердил, что не остановится, пока все спальни не заполнятся детишками, но мне было не до этих разговоров, я вся сосредоточилась на конкретном ребенке, который рос и набирал вес у меня в животе.

Я узнала, что ты появился в городе, хотя мне об этом не сообщил. С тех пор как я вышла за Даррена, ты вообще перестал поддерживать со мной связь. И наверное, правильно сделал. Мне вполне было достаточно мыслей о тебе, явись ты в натуральном виде, у меня бы случился передоз.

Но я думаю, ты не хотел на пятилетии выпускников застать меня врасплох, а может, сам хотел подготовиться, узнать мою реакцию еще до того, как мы встретимся лично. В тот день ты прислал сообщение. Всего два слова.

Вечером будешь?

Добрые две минуты я стояла и тупо смотрела на экран мобильника. Ты не знал, что я беременна. Наверное, стоит сообщить до того, как мы встретимся. Только через полчаса я ответила.

Ты увидишь перед собой беременную женщину в синем платье.

Возможно, это был не вполне изящный способ сообщить тебе новость. Ответа я не дождалась. Но весь оставшийся день, конечно, один вопрос не выходил у меня из головы: о чем ты сейчас думаешь? Расстроился или, наоборот, рад за меня? Будешь избегать меня на вечеринке или станешь нарочно искать общения?

– Что с тобой сегодня творится? – спросил Даррен, трогая меня за плечо. – Зову тебя, зову, уже четыре раза окликнул, а ты словно в облаках витаешь. Застегнуть тебе платье?

– Извини, – отозвалась я, – задумалась, вспомнила колледж. Да, будь добр.

У Даррена есть один пунктик: он обожает застегивать на мне платья. Считает, что в этом действе, в акте одевания близкого человека, есть что-то особенно интимное. Куда более интимное, чем в акте раздевания. Говорит, что здесь проявляется не вожделение, а сама любовь.

– Галстук тебе повязать? – спросила я.

Он радостно заулыбался.

А как ты подготовился к нашей встрече? Где остановился? У друзей? Или в гостинице? Ты не дал мне возможности спросить тебя об этом.

Встреча прошла в несколько безумном ключе – ты согласен? Все старались держаться поближе к своим мужьям и женам. Несколько барышень, включая меня, щеголяли дорогими платьями свободного покроя для беременных. А мне вспомнился «Блумингдейл» – там, много лет назад, я ловила на нас с тобой такие же ревнивые взгляды. На встрече выпускников женщины смотрели на меня с завистью. Как же, подцепила успешного мужа, жду ребенка. И какая разница, что все мы учились в престижном университете Лиги плюща, что женщины у нас обрели профессии юристов и врачей, драматургов и банкиров, советников и преподавателей, – все они, подходя ко мне, задавали одни и те же вопросы: о ребенке и о том, как мне живется в браке. И ни одна не спросила, где я работаю, чем занималась после получения диплома. Ни одной не было дела до того, что меня недавно повысили в должности, назначили заместителем продюсера, что сейчас я занимаюсь разработкой собственного шоу под названием «На ракете сквозь время», которое помогает детишкам освоить историю, понять, как прошлое влияет на настоящее. Нет, все вопросы ограничивались примерно такими: «Когда собираешься рожать?», «Уже известно, мальчик или девочка?», «Вы с ним давно женаты?», «Где познакомились?». Я бы не удивилась, если бы узнала, что добрая половина незамужних женщин, с которыми я разговаривала, нынче же летом поедут отдыхать в съемные домики Хэмптонса. Я подумала, что разумнее всего поступили те мои сокурсницы, которых здесь нет.