Пленницы. Расплата - Мария Меркер

влюблённость к тому, кто держит меня взаперти и готовится к убийству.

Дина понимает гораздо больше, чем хотелось бы. На кровати места немного, но мы помещаемся вдвоём и молча обнимаем друг друга, пока меня не накрывает плотная пелена сна. Сквозь неё я слышу голос Оксаны. Кто-то толкает меня в плечо, зовёт по имени, я пытаюсь очнуться, но не могу...

Глава 22. Вадим

Отвожу Диану в комнату девушек и иду прямиком к холодильнику, в надежде, что этим дурням пришло в голову купить что-нибудь на ужин. Сейчас не до разбирательств. Всё, чего мне хочется — набить живот и отрубиться на несколько часов. И чтобы она лежала под боком. Я перегнул палку, не нужно было вываливать все на неё, однако нисколько не жалею об этом. Она будет пытаться предотвратить убийство, и, возможно, с помощью неё получится докопаться до правды. На моё решение это никак не повлияет, но я должен знать, распутать клубок в своей голове и, возможно, избавить от страданий тех, кто невиновен. Кроме самого себя.

На просторной кухне натыкаюсь на Серого и Киру. Он разделывает кусок мяса тупым ножом, она делает вид, что помогает ему, медленно елозит такой же тупой овощечисткой по картофелине. Всё-таки подумали об ужине. Заставили холодильник всякой белибердой.

— Че, сразу холодос проверяешь? — бросив на меня короткий взгляд, спрашивает Диман.

— На вас надёжа как на ёжа, — отвечаю, без зазрения совести взяв банку пива. Присаживаюсь напротив него. Косится в мою сторону, продолжая кромсать несчастный кусок. Хозяюшка с порезанной щекой. Серая мышка сидит рядом с ним, нервно поглядывает то на него, то на меня. Своеобразная идиллия.

— Кир, закрой уши, — Диман обращается к девушке. — Плотно.

Ничего не ответив, она кладёт картофелину на стол и затыкает уши пальцами.

— Что, Клим уже шепнул тебе на ухо? — спрашиваю. — И когда он только успел? Тебе именно сейчас об этом поговорить надо?

— Не трогай, — кивнув в сторону Киры, тихо говорит Серый. — Я тебя уверяю, она ничего не сделала. Мож, Дина эта, а вообще, скорее всего, Оксана. Кира не при чём.

— Что, влюбился? Я предупреждал тебя, чтоб никаких интрижек, мы здесь не для этого собрались, если ты не забыл.

— Какая разница? Я ж тебя не спрашиваю, влюбился ты в эту Диану или нет. Я говорю, Кира не виновата.

— Мы это выясним, ты не беспокойся, угомонись, — киваю в ответ. — Посмотри на себя лучше, не она ли тебя ножичком кромсанула?

— А тебя кто? — бурчит в ответ парень. И ведь не поспоришь. Жаль только, что у него не будет настолько уродливого шрама — когда Марина полоснула по моему лицу, прорезала до кости, этот отделался лёгким испугом. Серый разрешает своей мышке убрать пальцы от ушей, и она с полными страха глазами продолжает молча издеваться над овощами. Всё-таки что-то услышала, тут же побежит докладывать, но я не переживаю — Диана, вероятно, если соберется рассказывать, сделает это раньше.

Перед ужином посылаю Клима за девушками, и возвращается он только с двумя — Диной и Оксаной. Диана отказалась от еды. Ожидаемо.

— Она плохо себя чувствует, — глядя на меня с укором, говорит сестричка. — Сотрясение мозга. Это серьёзно. Я боюсь за неё.

— Не моя работа, — говорю ей в ответ, взглянув на Клима, невозмутимо поглощающего тушёное мясо. Поймав мой взгляд, он пожимает плечами.

— Я извинился, если что. Только она принимать извинения не торопится.

— Плохо извинился, значит, — усмехаясь, говорит Серый. — Надо было на коленях и с цветами. Бабы ж хитрожопые. Так что, беги завтра за цветами.

— А ещё за чем?

Клим хочет сказать что-то ещё, но, взглянув на меня исподлобья, осекается. Не хочет получить второй фонарь под глазом. Блондинка рядом с ним впитывает все наши разговоры, бросает в мою сторону какие-то недвусмысленные послания, а я начинаю подумывать о том, чтобы забрать её после ужина. Просто поговорить. На другое нет сил, а если бы были, я бы стерпел, дав Диане возможность немного отдохнуть. Может, она подумала, что я охладел к ней, скинул её голову с плеча, не обращал внимания. Но это не совсем так. Диана совсем не похожа на Марину, мою жену, внешне. Но характер у нее в точности такой же. Она никогда не была невинной овечкой, могла ответить дерзко и резко, и все было бы в порядке, если бы не болезнь. Только Диана здорова, полна жизненной энергии. И я боюсь признаться сам себе в том, что мне нужна эта энергия. За эти пять лет не было ни единой подпитки, я почти пуст. Что-то плещется на дне, но этого катастрофически мало. Мне нужна она и не только её тело.

И я надеюсь, что сестричка не будет выдумывать небылицы, когда увидит, как я веду блондинку в свою комнату.

Оксана по-хозяйски устраивается на кровати, игриво улыбается. Вот, где водятся настоящие черти, глазом не моргнёшь, окажешься в ловушке. Правда пока что у неё плохо получается. Серый не подходит к ней с тех пор, как она укусила его за член. Клим вроде как трахнул её разок, и теперь тоже сторонится. Ему нравятся скромняжки вроде Киры. Покорные, готовые сносить боль. Блондинка говорила, что у неё есть парень, а сейчас про него и не вспоминает, кусает губы, стреляя глазками.

— Все, наигрался с Дианой? — спрашивает она, поправляя волосы. Присаживаюсь рядом, но держу расстояние, отвожу колени в сторону, чтобы не надеялась на лишнее внимание.

— Не наигрался. Она ничего вам не говорила сегодня?

— А что, должна была? Расскажи ты, раз уж привёл меня сюда. Или чего ты там хочешь. То сам ко мне приходишь, то посылаешь, ты уж определись, дорогой, что тебе нужно.

— Сколько тебе лет, Оксана? — интересуюсь. — На вид двадцать пять, а ведёшь себя так, будто уже четвёртый десяток разменяла.

— Двадцать четыре. Так с вами же разговор короткий, надо, чтобы ноги раздвинула? Давай, раздвину, только ты мне пообещай кое-что, а я там подстроюсь уже как надо, — говорит блондинка. Думает, что умная стерва, но глупее я в жизни не видел.

— Не всё в этом мире решается раздвинутыми ногами, ты, наверное, должна об этом знать.

— Да ладно? Как насчёт Дианы? Ты пообещал не трогать Дину, если