Пленницы. Расплата - Мария Меркер

висел на стуле, выхожу из комнаты в мрачный коридор, и до ушей доносятся мужские голоса, разбавленные третьим тонким и страдальческим. Больше всего я боюсь, что они тронут Дину. Стрела, скорее всего, запретил им прикасаться к ней, но я уже здесь ни в ком и ни в чем не уверена. Особенно после того, как ко мне пришёл Клим. Странный, скрытный парень. Изначально он показался мне неплохим, нормально относился к Кире, во всяком случае, она так говорила, а потом, когда вмешался Серый, его словно муха укусила. Кира вдруг стала ему не нужна, обратил своё внимание на меня. Тот разговор почти не отложился в голове, но я хорошо помню его недобрый взгляд. Как с цепи сорвался, трогал меня. Сказал забыть про Вадима. Должна ли я рассказать ему об этом или стоит молчать? Сердце сжимают ледяные щупальца страха. Расскажу ему, а в ответ получу пренебрежительный взгляд. Что ещё я могу ожидать от потенциального убийцы?

— Серый, ты охуел? Ну скажи мне, сам влез, а теперь меня нахуй посылаешь? Так не пойдет, — проходя мимо одной из комнат, отчетливо слышу голос Егора. Кира не плачет, но тихо и жалобно постанывает. Либо от страха, либо кто-то из них сделал ей больно. Я шла на кухню выпить воды и посмотреть на серый безжизненный пейзаж за окном, подумать, но теперь мне любопытно, что происходит за этой дверью. Пытаюсь понять мотивы каждого из парней. Серый, он же Дима, как противоположность Егору сперва показал себя не с лучшей стороны. Ударил Оксану, хотел изнасиловать меня, угрожал Кире пистолетом. Потом он присмирел. Зачем-то присоединился к своему брату и... Влюбился? Что происходит между ними?

— Так не пойдёт, потому что ты опять творишь хуйню! — отвечает Серый.

— Я её хоть пальцем тронул? Не когда-то там, а вот прямо сейчас?

— Ей не нравится.

— А тебя ебёт, что ей там нравится? Пусть терпит.

Надо уходить, дабы не нарваться на кого-нибудь из них, но любопытство оказывается сильнее страха. Что такого он сделал с ней, и почему это так задевает Серого? Голос парня дрожит от злости.

— Если ты сейчас не уйдёшь, я ему расскажу.

— А еще что, мамке пожалуешься? — ухмыляется в ответ Егор. — Похер ему на этих баб, я тебе говорил, что он их завалит. Хоть жалуйся, хоть нет, тоже блядь, пугать он вздумал меня, пугалка не выросла ещё.

Кирины возгласы становятся громче, парни между тем спорят все активнее.

— А я не про них сейчас говорю, — отвечает Дима. Уже подумывала уходить, но застываю на месте. Если парень имеет в виду не подруг, то кого? Что известно ему, чего не знает Стрела? И, видимо, не должен знать...

— А, я понял. Понял я. Нихера ты не расскажешь. Зассышь, как тогда зассал. А будешь трепаться, к тебе тоже вопросы появятся.

Услышав скрип половиц, я со всех ног бегу в сторону кухни. Даже головокружение, что стало гораздо слабее, не мешает в страхе нестись подальше от этой комнаты. Не сказать, что я выяснила какую-то очень важную информацию, но это лучше, чем ничего. Братья не так просты, как кажется, со своими тайнами, скелетами в шкафу.

Наливаю себе воды из бутылки, делаю глоток и чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. Надеюсь, он не слышал меня, не понял, что я подслушивала их разговоры. Молча подходит ближе, руки обвивают мою талию. Мне настолько неприятно это внимание, что хочется провалиться под землю, сжаться до размеров атома, лишь бы не чувствовать эти прикосновения.

— Очнулась, спящая красавица? — мерзкий приторный голос парня звучит над ухом. — Мы всё думали, что ты не проснёшься.

— Извините, что разочаровала, — отвечаю, осушив весь стакан. Пытаюсь убрать его руки от себя, но ничего не выходит, он, может, и не такой сильный как Стрела, но мне с ним никак не справиться. — Отпусти. Что ты пристал ко мне?

— Нравишься, — слышу улыбку в голосе.

— Раньше я тебя не интересовала. Что вдруг изменилось? Надоело делить Киру со своим братом или ты заскучал?

— С ними неинтересно, — говорит Клим. — Другое дело — с тобой. Брат мой долбоеб, втюхался, говорит, а Стрела он человек непостоянный, то к одной бегает, то к другой, ему насрать на тебя. Ты открой глаза как следует и подумай, может, и тебе не помешает побыть с двумя? Так, для разнообразия.

— Помешает, — отвечаю я. — Пусти меня.

И он отпускает, но не потому что я попросила, а, услышав, как открывается дверь в одну из комнат и быстрые, тяжелые шаги. Такой уверенный в своих словах, но отходит от меня минимум на два шага. Стрела вихрем влетает на кухню, ещё не пришедший в себя ото сна, с глазами навыкат. Сердито пробежав взглядом по кухне, подходит ко мне и спрашивает:

— Ты почему одна вышла? Я потерял тебя.

— Дверь была открыта, я захотела пить, — оправдываюсь. Егор, стрельнув глазами в мою сторону, молча покидает кухню, и Вадим провожает его настороженным взглядом.

— Всё нормально?

— Нет, не всё, — смело поднимаю голову и смотрю в голубые глаза. Лицо мужчины смягчается, и на губах появляется лёгкая полуулыбка. В голову снова приходит мысль, что он слегка не в себе. Смотрит так, словно без памяти влюблён в меня. Но я-то знаю, что это невозможно.

— Ты что-то вспомнила? Или этот...

— Кое-что вспомнила,— перебиваю я. — Но лучше бы, если честно, не вспоминала. Отведи меня к сестре, — cтараюсь держаться холодно и отстранённо. Стрела, кажется, чем-то разочарован. Но ему, ожидаемо, плевать на мои чувства и переживания, а меня снова накрывает отчаяние. Кажется, всё впустую, и какими бы расследованиями я здесь ни занималась, ничто не заставит его изменить своё решение.

— Как скажешь, — мужчина протягивает мне руку, и когда я вкладываю свою ладонь в его, переплетает наши пальцы. — Ты, кстати, не молчи, расскажи им об этом, будет лучше, если они узнают.

— Будет лучше, если ты откажешься от этой затеи. Вы уже достаточно поиздевались над нами, неужели вам этого мало? — вырывается из моего рта. — Вас всё равно найдут и дадут гораздо больше, если вы нас убьёте.

Стрела неожиданно громко усмехается. Что его так развеселило?

— Да насрать мне сколько дадут, я все равно буду гореть в аду, малыш,