Небо без звезд - Джоан Рэнделл

– Все читаешь… – В его теплых карих глазах искорками отразились лампы библиотеки. – Помню, маленькой ты вечно пряталась здесь от принципаль Франсин. А когда она собиралась запереть библиотеку на ночь, выпрашивала еще пять минуточек. Еще одну главку.

Рассмеявшись, Алуэтт всмотрелась в лицо отца. Такую тоскливую задумчивость она видела на нем не раз. И догадывалась, что ему не слишком приятно вспоминать о прошлом.

О прошлом, одетом в тайну.

«Заключенный номер 48590».

От воспоминания о голосе робота, дребезжащем в коридоре Трюма, у Алуэтт по спине прошел холодок. И как болтался в руке дроида тот человек…

Быть может, все это пустое. Может быть, металлические точки на руке того мужчины – случайное совпадение. Да и с чего бы ее отцу вдруг оказаться в заключении? Гуго Торо был добрым и мягким человеком, безупречно честным.

Просто не за что было сажать его в тюрьму.

Он совсем не похож на того арестанта, которого она видела в Трюмах.

– Ты точно здорова? – Вопрос отца вернул ее к действительности.

– Точно, – кивнула Алуэтт.

– Ну, тогда я жду тебя в столовой.

Отец уже повернулся к выходу, когда Алуэтт вдруг услышала собственный голос:

– Папа!

– Что такое, ma petite? – Ее внезапный отчаянный выкрик застал его врасплох.

– Я… – начала девушка, но слова застряли в горле. – Ты… – Она начала сначала. – Ты всегда был поваром? И до того, как попал сюда? – Она взмахом руки обвела стены из книг. – То есть до того, как попал в Обитель?

Что-то мелькнуло в лице отца, заставив Алуэтт съежиться. Гнев это был или страх? А может, то и другое? Она не знала. К тому же это непонятное выражение тут же сменилось обычной мрачностью.

– Жаворонок мой, – тяжело вздохнул отец.

Алуэтт открыла было рот, в ней уже бурлили новые вопросы. Но она тут же остановила себя. Бесполезно. Отец никогда не отвечал на вопросы. Не отвечал и не ответит.

И разве она вправе требовать от него правды, когда сама только что совершила поступок, о котором ему нельзя рассказать? Она покинула тайное убежище, двенадцать лет служившее ей домом, и вышла в Трюмы, чтобы помочь попавшему в беду незнакомцу… мальчику по имени Марцелл. За ней гнались дроиды! Она подвергла себя опасности. Большой опасности.

И теперь Алуэтт понимала, что у каждого из них есть свои секреты.

– Ужин готов, и сестры ждут, – промолвил отец тоном, подводившим черту под разговором.

Алуэтт взглянула на блестящую обложку «Хроник», выглядывающую из-под другой книги. Придется десятому тому подождать. Придется ей подождать. Отец откашлялся.

– Ты идешь?

Подхватив обе книги, Алуэтт вернула каждую на свое место на полке. Когда она обернулась, отец уже выходил из библиотеки. Легкость, которую он принес с собой, куда-то пропала.

Ей стало грустно.

И досадно.

– Папа! – снова позвала она.

Он задержался в дверях.

– Да, ma petite?

Алуэтт медленно подошла к отцу, заглянула в глаза, обняла. И крепко прижала к себе.

– Прости меня, – прошептала она.

Он поцеловал ее в лоб и усмехнулся:

– За что, во имя Латерры, тебе извиняться, мой Жаворонок?

Но Алуэтт не ответила. Отстраняясь, она задержала ладонь на предплечье отца. И нащупала пять серебристых бугорков – на каждом разное число точек. Она так часто водила по ним пальцами в детстве, что знала каждую наизусть.

Две точки, четыре точки, потом шесть, гладкий бугорок – и одинокая точка в конце.

Сейчас в мгновение ока эти впадинки на серебристых пупырышках превратились в нечто иное. И полностью преобразили отца в ее глазах. Теперь Алуэтт знала, что означают эти точки. Последовательность цифр.

Его номер.

24601.

– Надетта Эпернэ, гувернантка премьер-инфанты, призналась в злодейском убийстве.

Руки генерала д’Бонфакона сжимали край кафедры, а ровный взгляд обегал министерский зал совещаний. Шесть рядов высших офицеров, похожих на дроидов: безукоризненная выправка, суровые лица и одинаковые льдисто-белые мундиры. Рядом с кафедрой, подняв голову и сцепив руки за спиной, стоял глава столичной полиции инспектор Лимьер. Импланты в его лице гудели и мигали.

– Мы полагаем, что мадемуазель Эпернэ действовала не в одиночку, – продолжал генерал.

Сидевший в последних рядах и старавшийся подражать в невозмутимости другим офицерам Марцелл с трудом сглотнул. Ему было дурно. Как же все это ужасно: и то, что малышка Мари умерла; и то, что Надетта созналась в убийстве.

И то, что из головы никак не идет его собственная гувернантка.

– Отравление было подстроено весьма хитроумно, – продолжил дед, вернув Марцелла в зал заседаний. – Подобное не по плечу пустоголовой молодой девице.

Генерал махнул женщине-киборгу в зеленой робе, стоявшей рядом с кафедрой:

– Медик Виши, доложите, что вы обнаружили.

Главный медик выступила вперед: в резком свете ламп у нее на лбу и в щеке моргали и поблескивали импланты.

– Посмертная экспертиза показывает, что премьер-инфанта скончалась от летальной дозы цианида, – начала она. – Поступив в организм, яд вызвал мгновенную асфиксию, что привело к учащенному дыханию, сильным спазмам сосудов мозга, рвоте, потере сознания и смерти в течение пятнадцати минут.

К горлу у Марцелла подступила желчь, и он снова попытался сглотнуть. Так вот что случилось с малышкой Мари. Какая ужасная, мучительная смерть. Как может медик говорить об этом таким холодным, сухим тоном? Словно рассказывает о неисправном телекоме, а не о несчастном ребенке.

Марцелл не в первый раз задумался: уж не лишаются ли иные киборги при операции по вживлению электронных схем доли былой человечности? Не это ли позволяет им так хорошо исполнять свои обязанности?

– Мы полагаем, что яд присутствовал в кусочке фрукта, возможно персика, съеденного ребенком тем же утром, – продолжала Виши. – Косточки некоторых плодов, таких как яблоко, вишня и персик, содержат естественный цианид. Однако количество цианида в крови премьер-инфанты намного превосходит природный уровень. Мои коллеги продолжают анализы, но, согласно нашей рабочей гипотезе, цианид был доставлен с ювелирной фабрики, где он постоянно используется для очистки и полировки.

Медик собиралась добавить что-то еще, но д’Бонфакон остановил ее и вернулся на свое место на кафедре.

– Убийство премьер-инфанты – отнюдь не происки дилетантов. Как вы понимаете, девятнадцатилетняя гувернантка не могла иметь доступ к промышленному цианиду. Подобный заговор требовал стратегического планирования. – Генерал всмотрелся в лица слушателей и сурово заключил: – Мы, несомненно, вновь имеем дело с «Авангардом».