Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира - Александра Маринина

class="p1">Генрих оправдывается: как бы разгильдяйски он себя ни вел, но болезнь отца его очень печалит.

– Уверяю тебя, у меня сердце обливается кровью при мысли о том, как тяжело болен мой отец. Но в таком дурном обществе, как твое, у меня нет ни малейшей охоты обнаруживать свою грусть.

Они еще какое-то время перебрасываются ничего не значащими фразами, но вдруг видят Бардольфа (не лорда, а своего дружка) и маленького пажа, которого Генрих приставил к Фальстафу.

ВходятБардольф и паж.

Снова начинаются шуточки-прибауточки, потом Бардольф протягивает принцу письмо от Фальстафа. Генрих читает письмо вслух, в нем сэр Джон предупреждает своего друга о неблагонадежности Пойнса: «Он злоупотребляет твоей благосклонностью и так обнаглел, что клянется, будто ты собираешься жениться на его сестре Нелль». Ай да Фальстаф! Он еще и на друзей наушничает, нехороший человек!

Пойнс все отрицает, но мы не удивлены: от персонажа по имени сэр Джон Фальстаф пока не прозвучало ни одного слова правды.

Генрих выясняет у Бардольфа, что Фальстаф находится в Лондоне и сегодня вечером ужинает, как обычно, в Истчипе в компании гуляк, миссис Куикли и еще одной женщины по имени Долль Тершит. Ага! Стало быть, действие сейчас происходит в тот же день, что и склока с полицейскими. А ведь именно во время той склоки верховный судья получил письмо, в котором говорится, что король приближается к Лондону. Складываем два и два и получаем… что? Что Генрих Четвертый тяжело заболел в походе, на пути из Уэльса? Ни судья, ни принц Генрих ничего такого не подтверждают. Вот и вопрос, который я вам обещала задать чуть выше.

– Это что еще за тварь? – спрашивает Генрих, услышав незнакомое женское имя.

Получается, никаким другим словом, кроме как «тварью», по представлениям принца, нельзя назвать женщину, собравшуюся разделить ужин с сэром Джоном Фальстафом.

Паж поясняет, что Долль Тершит – приличная дама, родственница сэра Джона.

– Она такая же ему родственница, как приходская корова городскому быку, – язвительно отвечает принц и тут же предлагает учинить очередную каверзу, дабы поставить Фальстафа в неловкое положение, как это уже было в первой пьесе в ситуации с ограблением и нападением.

Он просит Бардольфа и пажа хранить молчание и ни в коем случае не говорить Фальстафу, что принц уже в Лондоне. А когда Бардольф и паж уходят, заявляет, что Долль Тершит – то, что в нынешнее время называется «плечевая», с чем Пойнс полностью согласен. Суть же замысленной каверзы состоит в том, чтобы тайком пробраться в трактир миссис Куикли, спрятаться в укромном месте и подсмотреть-подслушать, как ведет себя Фальстаф и что говорит, когда рядом нет его закадычных друзей.

Уходят.

Сцена 3

Уоркуорт. Перед замком

Входят Нортемберленд, леди Нортемберленд и леди Перси.

С леди Перси вы уже знакомы по первой части, это родная сестра «наследника престола» Мортимера, вдова погибшего Хотспера, сына Нортемберленда. А вот наличие леди Нортемберленд ставит меня в тупик. Генри Перси, 1-й граф Нортемберленд, был женат дважды. От первого брака у него имелись дети, в том числе и Хотспер, но супруга давным-давно умерла. Нортемберленд женился вторично и вторично же овдовел еще в 1398 году, то есть как минимум за 5, а то и за 7 лет до описываемых событий. Больше никаких жен, которые имели бы право официально именоваться «леди Нортемберленд», у графа не было. Что ж, давайте посмотрим, что за даму нам подсовывает Шекспир в качестве графской супруги.

Нортемберленд просит жену и невестку (которую он по традиции называет дочерью) перестать ходить с кислыми минами:

– Не мешайте мне заниматься восстанием, времена и без того тревожные, а тут еще вы со своим нытьем.

То есть не в тюрьме граф сидит, а как минимум под домашним арестом. Возможно, и вовсе на свободе восстанием занимается. Ну, бывает.

– Поступай как знаешь, – отвечает леди Нортемберленд. – У тебя своя голова на плечах.

– Это вопрос чести, я обязан ехать с армией.

И тут молодая вдова леди Перси выступает с неожиданными аргументами:

– Не уезжайте на войну, отец, не унижайте память Перси. Вы его бросили одного, не пришли к нему на подмогу, когда он так вас ждал, так надеялся на вас! Вы знали об этом, но все равно не поехали, остались дома. Так что же теперь? Ваши нынешние соратники больше достойны вашей помощи, чем родной сын? Вы их сильнее любите? Вспомните, каким был Гарри! Вся молодежь страны обожала его, восхищалась, стремилась подражать во всем, от походки до манеры быстро говорить. И вы в трудную минуту оставили его без поддержки, вынудили сражаться в одиночку. Вы, и только вы виноваты в его гибели! Вы оскорбите его память, если выполните обещание, которое дали повстанцам.

– Не напоминай мне о моих ошибках. Я пойду навстречу опасности, в противном случае она сама нападет на меня из-за угла, – решительно отвечает Нортемберленд.

Леди Перси и граф Нортемберленд.

Художник Henry Courtney Selous, 1860-е.

А вот и еще одна мысль, близкая автору. В пьесе «Король Иоанн» он устами Бастарда предупреждает короля: если не смотреть в лицо правде и полагаться только на ту информацию, которую хочется услышать, то рано или поздно реальность все равно настигнет тебя, и удар будет очень болезненным. Здесь мы слышим почти то же самое, только по поводу опасности, но разница невелика, ибо суть: тому, что не нравится, нужно уметь смотреть прямо в глаза.

Но дамы упорствуют в стремлении удержать графа от опасного предприятия.

– Лучше беги в Шотландию, пересиди там какое-то время и посмотри, чем дело кончится, – советует супруга.

– Если повстанцы нагнут короля – вы в любой момент сможете примкнуть к ним, они же подтвердят, что