Генрих Четвертый и Генрих Пятый глазами Шекспира - Александра Маринина

вы всегда были на их стороне, – подхватывает невестка. – А пока пусть сами справляются. Поступите с ними так же, как поступили с собственным сыном.

Этих сомнительного качества аргументов оказывается достаточно, чтобы Нортемберленд решился:

– Вы правы, отсижусь в Шотландии. Если восстание увенчается успехом – вернусь.

Уходят.

А чего это Шекспир так невзлюбил графа Нортемберленда? И симулянт он, и трус, и вообще слабак. На самом деле Генри Перси, граф Нортумберленд, вовсе не намеревался уклониться от сражения при Шрусбери и бросить сына на растерзание королевской армии. Он двигался с войсками к условленному месту встречи, но получил сообщение о том, что битва состоялась и его сын погиб (бойня была кровавой, но короткой, длилась всего три часа). Затем Нортумберленд просто вернулся домой. А вот после второго мятежа, состоявшегося в 1405 году, он действительно вынужден был бежать в Шотландию. Подчеркиваю: «после», а никак не «до», как нам рассказывает драматург.

Сцена 4

Лондон. Комната в трактире «Кабанья голова» в Истчипе

Входятдвое слуг.

Слуги накрывают на стол и обмениваются репликами, из которых мы узнаем, что Фальстаф и Долль Тершит сейчас придут сюда, потому что в комнате, где они ужинали, слишком жарко. С минуты на минуту должны появиться принц Генрих и Пойнс. Они наденут форменные куртки этих слуг, чтобы остаться неузнанными, но им, слугам, следует держать язык за зубами, о чем их особенно просил Бардольф.

– Славная будет потеха! – предвкушает первый слуга.

Второй слуга уходит. Входятхозяйка и Долль Тершит.

Долль раскраснелась, видимо, в другом помещении было действительно слишком жарко, а выпила она, судя по репликам хозяйки, немало.

Входит Фальстаф, напевая песенку про короля Артура. Строки из песенки перемежаются приказанием первому слуге «вынести посудину» и участливым вопросом о самочувствии Долль.

Фальстаф и Долль Тершит.

Художник Henry Fuseli, гравер James Neagle, 1803.

Первый слуга уходит.

Насчет посудины – забавно: посудиной, как вы понимаете, именовалась в те времена емкость, выполнявшая функцию ночного горшка, только использовалась она в любое время суток, не обязательно ночью. Вряд ли Фальстаф, едва войдя в комнату, сразу видит сей интимного предназначения предмет, который обычно находится за ширмой или в каком-то ином укромном уголке, не бросаясь в глаза. Следовательно, можно сделать вывод, что сэр Джон его обоняет. А теперь представьте себе эту комнату для романтического времяпрепровождения, где прямо с порога буквально шибает в нос вонь от многочисленных испражнений.

Начинается обычная для сцен с Фальстафом пикировка, призванная повеселить публику и вызвать ее гомерический хохот. Сэр Джон обвиняет всех представительниц древнейшей профессии в распространении венерических заболеваний, Долль отвечает упреками в том, что клиенты постоянно норовят украсть цепочки и драгоценности. Реплики полны пошловатых намеков.

Входитпервый слуга и сообщает Фальстафу, что пришел прапорщик Пистоль и хочет его видеть. Хозяйка категорически против того, чтобы Пистоля впустили: она не потерпит буянов в своем приличном заведении. Фальстаф долго уговаривает ее, объясняя, что Пистоль – его прапорщик и никакой он не буян, а «самый безвредный шулер». Миссис Куикли сдается: так и быть, шулера она готова впустить, а вот буянов – никогда и ни за что.

ВходятПистоль, Бардольф и паж.

Фальстаф дерется с Пистолем.

Художник Henry Courtney Selous, гравер J. Cooper, 1860-е.

Далее следует невесть что длиной в 4 страницы, наполненное взаимными оскорблениями, бранными словами и какими-то претензиями. При этом так и остается непонятным, что за спешное дело привело сюда прапорщика: он сам не сообщает, а Фальстаф даже и не спрашивает, увлеченный перебранкой. Дело доходит до обнажившихся шпаг, после чего Бардольф и Пистоль уходят. Долль пытается успокоить разъяренного Фальстафа, но тут возвращается Бардольф и докладывает, что благополучно выпроводил Пистоля. Сэр Джон бушует, Долль говорит ласковые слова, входят музыканты, Фальстаф немного утихомиривается и сажает девушку к себе на колени.

В это время входят, в глубине сцены, принц Генрих и Пойнс, переодетые трактирными слугами.

Долль спрашивает Фальстафа, что за человек принц и что из себя представляет его друг Пойнс. О принце сэр Джон высказывается пренебрежительно, но вполне доброжелательно, дескать, так-то он неплохой малый, хотя и вздорный, но мало на что годится, никаких талантов и умений у Генриха нет. А вот Пойнс – тупой и лишен чувства юмора, у него много «дурацких талантов, доказывающих слабость ума и гибкость тела, и за все это принц держит его при себе. Он сам точь-в-точь такой же».

И почему это проститутка Долль Тершит так интересуется принцем и его дружком? У нее нет других тем для разговора с клиентом? Складывается впечатление, что с девушкой заранее «поработали», попросив ее задать именно эти вопросы.

Принц и Пойнс в сторонке комментируют услышанное, затем наблюдают за почти эротической сценой Фальстафа и мисс Тершит. Когда Фальстаф зовет слугу, чтобы потребовать хересу, Генриху и Пойнсу приходится подойти, и сэр Джон узнает их. Тут начинаются 3 страницы скучных разборок на тему: «ты обо мне сказал» – «нет, я не говорил» – «нет, сказал, я сам слышал» – «я не это имел в виду». В скандале участвуют и мисс Тершит, и хозяйка. Кстати, обратите внимание: хозяйка все это время присутствует на сцене, в том числе и при несостоявшихся сексуальных потугах Фальстафа, то есть мы прекрасно понимаем, для