Инопланетянка его мечты - Евгения Чепенко

– Все так ужасно?

Мимику мою читать он научился отлично, обо мне того же не скажешь. Я пока с незавидным постоянством ошибалась относительно его мыслей, характера и эмоций.

– Я не подхожу этому миру. У меня завышенные ожидания. Они ведь через кровь пройдут еще немалую прежде, чем установится приемлемая социальная картина, – прошептала я.

Он услышал меня, несмотря на дребезг раритетной машины.

– Для кого приемлемая? – прошептал мне с улыбкой Вангьял.

Я вздохнула. Опять за свое?

– Ты еще больший поучитель, чем Пуньцог.

Он улыбнулся. В янтарных глазах светилась ласка.

– Я не поучаю, Могуэй, я провоцирую – это разные вещи.

– Зануда, – пробормотала я на русском.

Вангьял склонился и прикусил мочку моего уха.

– Полагаю, ты сказала, что я нудный.

Я не выдержала и рассмеялась. Если он хотел меня впечатлить, то у него получилось блестяще. Вот что нужно было делать с недоступной горделивой инопланетянкой с самого начала. Не изобретать обманные маневры, а сразу дать ей понять, что она имеет дело с не менее умным человеком, чем она сама.

И не менее гордым. Я усмехнулась:

– Воин силы считает себя неуязвимым?

– Будешь мстить? – Вангьял осторожным поцелуем коснулся моих губ.

– Я пока еще помню обиженный взгляд мужчины, чье имя я не спросила.

Он вздохнул:

– Жестокая.

– Подъезжаем, – прервал нас Пуньцог. – Первые дома впереди.

Дома? Перекошенные, построенные из отходных материалов бараки, кое-как утепленные и укрепленные нищими жильцами, я бы домами назвала в последнюю очередь. Внутри у меня все сжалось от вида этих чудовищных жилищ, где на площади в десять квадратных метров ютились семьи со стариками, пятью-семью детьми и нередко домашней птицей.

– Сложно, да? – невесело усмехнулся Пуньцог, оглянувшись на меня.

Я не стала отвечать. Полагаю, вопрос был риторическим.

– Зато на этом въезде нас не засекут солдаты, – закончил ястреб.

– Вам нужна отдельная структура поддержания порядка в мирное время среди населения. И для разрешения споров тоже. Главы земель не должны устанавливать справедливость на основе личного «хочу» и правового документа пятисотлетней давности.

Как они до промышленного прогресса доехали? С грустью подумала о предстоящих длинных переходах этого социума от феодализма к неофеодализму, о цикличной клептократии и прочих радостях бурного развития. И войны. Войны будут становиться только страшнее.

Машина миновала поселение рабочих и въехала на вымощенную деревянными спилами дорогу. Здесь, за высокими заборами, от попрошаек и джентльменов удачи прятались состоятельные семьи. Агван едва ли не каждую минуту сигналил очередному перевозчику на телеге или бродяге, бросающемуся под колеса обеспеченным господам в надежде получить подаяние.

– И светофоры, – выдохнула я, когда наша машина на перекрестке врезалась в другую.

Если бы не Вангьял, я бы улетела головой вперед. Водители громко эмоционально обругали друг друга, а поскольку из травм были только царапины у людей да погнутые железные крылья над колесами, спорщики просто разъехались. Двое вооруженных солдат на углу внимания не обратили на происшествие, их больше занимал мальчишка лет двенадцати в штопаном платье, который хаотично кружил меж прохожих. И я поняла две вещи. Первое – подобные аварии на улицах страны не редкость. Второе – Закарин был настоящим профессионалом, у него на автомобиле ни одной царапины не видела, не то что вмятины.

– А этот район я знаю, – прошептала я Вангьялу через десяток минут, когда городской пейзаж вновь поменялся. Я кивнула в сторону вереницы каменных складов, окруженных грузовиками и повозками. – Оттуда шла к тебе в Хранилище.

Вангьял не сказал ничего, только зубы сильнее сжал. Не понравилось ему мое воспоминание. Я решила больше не тревожить своего воина силы неприятными картинами прошлого и сосредоточилась на изучении узких пешеходных улочек, которые по мощеному проспекту пересекал Агван. Со стороны они выглядели хуже, чем в тот момент, когда я петляла по ним в поисках дзонга. Так и провела остаток пути в молчании, пока его не нарушил Пуньцог.

– Ты план помнишь? – обернулся он к водителю.

Агван кивнул.

– Готовы? – Ястреб повернулся к нам и смерил меня хмурым взглядом. – Женщина, ты точно драться сама можешь?

Я улыбнулась. Впервые столкнувшись с этими людьми, по привычке посчитала свои навыки боя неэффективными. Теперь все было иначе. Даже элементарных школьных знаний землянки было достаточно для схватки с кем-то из местных обитателей. Хорошо обученную охрану мне не обойти, но рядового невооруженного лхасца обезвредить задача посильная.

– А мне надо? Со мной же воины силы.

Шутка получилась не слишком удачная, но Пуньцогу понравилась. Он задорно хохотнул и лихо выскочил из машины, когда Агван остановил дребезжащего монстра у знакомых служебных ворот дзонга.

– Пойдем. – Вангьял вышел сам и подал мне руку.

Я чувствовала его тревогу под маской расслабленной невозмутимости. Вчера утром, когда Мак на его глазах заблокировал оружейный отсек вместе с техникой, его не покидало навязчивое желание либо нарядить меня во все имеющиеся на истребителе средства защиты и нападения, либо вовсе оставить в озере под водой дожидаться его триумфального возвращения. Ни то ни другое не входило в мои планы, ему пришлось смириться.

– Для них ты – моя вещь. Держись позади, как учил. Помнишь? – Голос его прозвучал напряженно.

Я кивнула.

– И в глаза не смотри. Голову не поднимай, широко не шагай.

– Хорошо, – я беззвучно засмеялась. – Все помню.

– И лучше никого не бей без крайней необходимости. А если я скажу «беги», то, прошу тебя, беги! Ты знаешь, как добраться до твоего Мака. – В глубине янтарных глаз я увидела страх.

– Вангьял, – мягко проговорила я, – верь мне, как веришь себе, как я верю тебе.

Он неслышно выдохнул, заботливо заправил мне под платок выбившуюся прядь волос, развернулся и с царственной спиной направился к воротам, где Пуньцог уже успел обезвредить охрану.

– Замешкались вы, – пробормотал ястреб, когда мы втроем вошли на территорию дзонга. – Лхаце не слишком расторопный – повезло.

– Он расторопный и параноик, – не согласился Вангьял, краем глаза наблюдая, как я старательно семеню следом с видом убитой жизнью рабыни. – Но ты, конечно, об этом знаешь. Не играй со мной.

Пуньцог невесело усмехнулся:

– Прости. Думаю, я немного нервничаю. Впервые свергаю правящий род, неопытный еще.

Я приглушенно рассмеялась – не получилось сдержаться, из-за чего нарвалась на осуждающий взгляд одного воина силы. Второй задорно улыбнулся и прошептал: