Инопланетянка его мечты - Евгения Чепенко

Вангьял вздохнул:

– Я приходил к тебе сотни раз, показывал этот мир, твоих людей, твою страну, ее чаяния, но ты остался слеп.

Цанпо вскочил. Теперь он выглядел разгневанным.

– Убей меня и займи это место! Оно никогда не станет благословением для тебя!

– Запретная Гора учит смирению и свободе. Мне не нужно твое место. Оно никому не нужно. Ты останешься здесь, Тобгьял, и будешь тихо доживать свой век со своей женой. Твои дети взойдут на твой трон, если захотят этого.

Наместник богов на земле явно растерялся от озвученного расклада. Он нахмурился и таки сошел вниз.

– Что ты имеешь в виду?

– Проводи церемонии и молись, – пояснил Вангьял. – Делай то, что делал до этого.

– А взамен?

Чем ближе подходил Тобгьял, тем неуютнее я себя чувствовала. Было в нем что-то поддельное.

– Действующая власть, что была в руках твоих министров и жрецов, – Вангьял указал на сгрудившихся у стены людей, – перейдет к тем, кто действительно способен управлять страной и кому неинтересны рабы или первенство в шествии на молебен к Горе.

– Твои дельцы, низшие, грязные, глупые, увлеченные прибылью рабочие, – процедил сквозь зубы цанпо.

Вангьял кивнул:

– Именно они, а еще воины силы. Но тебе не придется с ними общаться, ты им не интересен. Для них ты необразованный глупец, неспособный просчитать собственный бюджет, не то что государства.

– Как ты смеешь! – Под сводами эхо окрика прозвучало внушительно.

Пуньцог оттащил Лхаце к остальным заложникам и вернулся к нам.

Вангьял указал на своего спутника:

– Позволь представить тебе моего наставника. Отныне он будет следить за теми переменами, что происходят в государстве. Именно он будет гарантией твоей жизни и твоего благополучия. Теперь пройдем в библиотеку. Ты можешь оставить правящую жену здесь, с остальными, а можешь пригласить ее сопровождать нас.

Цанпо окинул хмурым взглядом воинов силы и жестом велел дородной красавице сойти следом. Все еще разгневанная, она нарочито медленно спустилась вниз. В душе у меня пронеслась буря, которую я постаралась скрыть от окружающих. Перед глазами так и стояла картина застрявшего в кости кончика ножа.

Я погрузилась в эмоции настолько, что едва не пропустила глупое нападение цанпо. Из рукава его громоздкого расшитого камнями одеяния показалось лезвие, он сделал довольно ловкий выпад в сторону Вангьяла, но тут же был остановлен. Воин силы просто схватил самодержца за кисть и завернул его руку за спину так, что тот вскрикнул от боли.

– Это лишнее, Тобгьял. Когда-то ты был хорош в схватке, но не теперь. Ты давно потерялся в еде и бесконечных церемониях.

Я с интересом покосилась на правящую супругу. На лице ее ни один мускул не дрогнул. Мужа она презирала так же свирепо, как все пространство вокруг. Своеобразная женщина.

– Пойдем. – Удерживая цанпо все в той же скрюченной позе, Вангьял повел его ко второму выходу, скрытому за цветастым тронным помостом.

С внешней стороны нас встретила вооруженная охрана и с почтением во взгляде расступилась. Каким же паршивым управленцем нужно было быть, чтобы такое количество людей отказалось от своей присяги в пользу уважаемого ими лица? И ведь богов своих не побоялись. Впрочем, насчет таинственных потусторонних существ еще нужно было подумать. Воин силы, сошедший с вершины Запретной Горы, честный, сильный, умный, справедливый, не живущий в роскоши мог считаться у мыслящих сограждан реальным божественным избранником в противовес обрюзгшему, скрывающемуся в своем дворце цанпо.

Пуньцог шел рядом и следил за царствующей супругой. Полагаю, у нее в запасе тоже мог оказаться нож, но почтительное отношение и воспитание не позволяло благородным мужчинам банально обыскать обоих. Зато силу применять воспитание позволяло, и это меня радовало. Оставалось дождаться, когда высокомерная особа допустит ошибку. Мне до боли в кончиках пальцев хотелось воткнуть ей в ребра нож и сломать лезвие у самой рукояти. Пуньцог посмотрел на меня и понимающе ухмыльнулся.

Мы миновали коридор и очаровательный, цветущий внутренний дворик с воздухом, наполненным мягким сладким ароматом. Садовник проводил нашу компанию заинтересованным взглядом. Ни удивления, ни испуга, только любопытство, а потом он сосредоточил внимание на Пуньцоге за моей спиной и едва заметно кивнул. Возникшие было вопросы исчезли сами собой.

Из сада Вангьял провел пыхтящего униженного цанпо в отдельно стоящую постройку, оказавшуюся просторной библиотекой, стены которой до самого потолка были покрыты стеллажами с книгами и свитками, и отпустил. Часовые, что стояли по центру у высокого кованого сундука, с готовностью уставились на Вангьяла.

– Ты не посмеешь, – процедил Тобгьял. – Ты не посмеешь уничтожить то, что делает тебя частью этой семьи, частью великого рода Сунда Келапа.

Вангьял проигнорировал слова двоюродного брата, кивнул солдатам, и те молча отошли к стене.

– Вы поклялись кровью ваших предков, – обратился к ним Тобгьял. – Перед лицом богов. Имя и честь родов ваших ляжет у руин этого дома.

И снова ответом великому цанпо была тишина, только его богатые одежды едва слышно постукивали и шуршали при каждом нервном движении.

– Открывай! – тихо скомандовал Вангьял.

Тобгьял зло взглянул на брата.

– Что же ты хитростью не достал у меня ключ? Тут, кажется, не осталось ни одного слуги, не предавшего меня.

– Ну почему же, – вмешался Пуньцог. – Были и такие. Не всех великая жена разогнала. Я вот даже удивился.

Цанпо не удостоил ястреба взглядом, а вот на царицу свою посмотрел. С болью посмотрел и как-то обреченно. Значит, такова была история начала конца? Красивая и недальновидная особа, покорившая разум слабого и не менее ограниченного мужчины, чем она сама. Гармоничная пара.

– Открывай, – повторил Вангьял. – Тебя ждет новый документ и новая роль.

Новое здание Торгового Совета располагалось поодаль от исторического центра. В этой части города я оказалась впервые. Промышленный район с симметричной разметкой улиц, широкими проезжими полосами в обе стороны, пешеходными тротуарами, каменной брусчаткой и парадными фасадами заводских представительств, торговых и демонстрационных залов. Та половина города, что осталась позади автомобиля, и эта являли собой абсолютные противоположности. Равнинная часть берега больше годилась для промышленного развития, нежели горные склоны, пусть и не слишком высокие. Здесь не было мусора, а между прохожими не сновали попрошайки, хотя стоял все тот же темный смог, частично скрывающий свет солнца.

– Так больше нравится? – тихо спросил Вангьял с переднего сиденья. Закарин обернулся, но, сообразив, к кому обращается хозяин, вновь сосредоточил внимание на дороге.