Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры - Найо Марш

И далее — до огражденного отверстия в полу в крытой галерее на втором уровне, где баронесса Ван дер Вегель вглядывалась в преисподнюю и где Софи Джейсон и Аллейн, тоже смотревшие вниз, видели тень женщины, которую приняли за Виолетту.

Аллейн напомнил об этом Вальдарно и пригласил встать на место Софи и сам смотрел через плечо комиссара. Освещения внизу не было, и смотрели они в пустоту.

— Видите, господин комиссар, мы смотрим прямо в отверстие колодца на нижнем уровне. А справа — край саркофага с резной крышкой. Думаю, вы можете его различить. Интересно… может один из ваших людей спуститься туда и включить обычное освещение? Или, возможно… — Он застенчиво повернулся к доминиканцу. — Хочу узнать, — сказал он, — вы не против спуститься вниз, брат Доминик? Нет? Вы с выключателями знакомы, а мы нет. Если бы можно было дать то же освещение, что вчера? И если бы вы были настолько добры, что прошли бы между источником света и колодцем. Мы были бы крайне признательны.

Брат Доминик так долго молчал, уставившись перед собой, что Аллейн подумал, не принял ли он обет молчания. Однако монах вдруг громко сказал:

— Я сделаю.

— Это очень любезно с вашей стороны. И — надеюсь, что я не прошу ничего недозволенного, — не накинете ли вы капюшон на голову?

— Для чего мне это делать? — спросил брат Доминик, в котором внезапно проснулась способность к общению.

— Только для того, чтобы придать немножко правдоподобия, — начал Аллейн, и, к его изумлению, брат Доминик немедленно откликнулся:

— Простому и неубедительному в противном случае повествованию?

— Благослови вас Бог, брат Доминик. Вы сделаете это?

— Сделаю, — повторил монах и ушел.

— Эти мне святые отцы! — примирительно заметил Вальдарно. — Один до безумия говорлив, а из другого клещами слова не вытянешь. Что же вы хотите продемонстрировать?

— Только то, как мы увидели тень.

— А, тень. Вы настаиваете на тени?

— Сделайте одолжение, посмотрите.

— Мой дорогой коллега, а зачем же еще я здесь? Я весь внимание.

Поэтому они перегнулись через ограждение, уставились в глубину и постепенно услышали ставшее уже знакомым бормотание бегущей под землей воды.

— Вы почти можете убедить себя, — сказал Аллейн, — что видите ее отблеск в колодце — почти, но не совсем. Вчера мне действительно показалось, что я его видел.

— Обманчивая игра света и тени.

— Полагаю, да. И сейчас свою реплику подаст брат Доминик.

Включилась потайная лампа. Из тьмы явились крышка саркофага, стена за ним и ограда колодца. Вид непосредственно сверху сочетал в себе причудливые тени и неопределенные очертания, искаженную перспективу и детали. Он мог служить иллюстрацией к викторианскому триллеру: история о тайне и воображении.

Как будто для того, чтобы подчеркнуть это предположение о жуткой истории, в кадр вошла новая тень — фигуры в капюшоне. Тень упала на саркофаг, взобралась на стену, выросла до гигантских размеров и исчезла.

— Искаженная, — сказал Аллейн, — гротескная даже, но вполне четко очерченная, не так ли? Монах узнаваем безошибочно. Видно даже, что руки спрятаны в рукава. Брат Доминик поистине услужлив. Тень, которую мы с мисс Джейсон видели вчера, была столь же четкой. Заметно было, что левое плечо заметно выше правого, что фигура женская и даже что она несла похожий на лоток предмет, висевший у нее на шее. Я убежден, господин комиссар, что это была тень Виолетты.

— Что ж, мой друг, я с вами не спорю. В качестве рабочей гипотезы я приму, что Виолетта проскользнула мимо бдительного ока добрых отцов и спустилась сюда. Зачем? Возможно, с намерением продолжить свою ссору с Мейлером. Возможно, да, а возможно, и нет. Быть может, — продолжал он с сарказмом, — она его напугала, и именно поэтому он сбежал. Или даже… как вы намекнули… но идемте… продолжим?

Аллейн наклонился над ограждением и крикнул:

— Спасибо, брат Доминик. Это было великолепно. Мы спускаемся.

Его звучный голос вызвал к жизни поток отголосков эха:

— … спускаемся… каемся… каемся…

Они сошли вниз по винтовой железной лестнице, миновали узкий проход и обнаружили брата Доминика, неподвижно стоявшего у колодезного отверстия. Сцена была освещена, как накануне днем.

Аллейн встал у колодца и посмотрел вверх. В отверстии над его головой сиял сверкающий квадрат света, а далеко вверху над ним — отверстие в базилике. Пока он смотрел, на верхнем уровне появилась голова отца Дэниса, всматривавшегося в глубину. Если отец Дэнис, подобно Виолетте, имеет склонность плеваться, подумал Аллейн, он попадет мне прямо в глаз.

— У вас там внизу все в порядке? — спросил отец Дэнис, и его голос послышался непонятно откуда.

— Да, — не двигаясь, зычно отозвался брат Доминик.

Голова исчезла.

— Прежде чем мы включим флуоресцентное освещение, — сказал Аллейн, — давайте проверим движения женщины в платке. Брат Доминик, насколько я понимаю, сейчас вы прошли от основания железной лестницы, где включили обычное освещение, по проходу и против источника света к тому месту, где сейчас стоите?

— Да, — ответил брат Доминик.

— И предположительно так же, должно быть, и она?

— Конечно, — сказал Вальдарно.

— Однако это было не совсем то же самое. Тень Виолетты — мы принимаем Виолетту как рабочую гипотезу — появилась справа, как тень брата Доминика, и, как и он, прошла налево. Но было продолжение. Тень снова появилась, метнувшись в поле зрения, накрыв саркофаг, а потом бросилась вправо. Очень походило на то, как скрывающийся человек ищет, где бы спрятаться. Мисс Джейсон тоже так подумала.

— Мейлер как-то отреагировал?

— Он отмахнулся от предположения, что это Виолетта, и сменил тему. — Аллейн огляделся вокруг себя. — Если мы расширим нашу «рабочую гипотезу», что, кстати, господин комиссар, является приятной альтернативой этому противному слову «предположение», мы должны допустить, что здесь множество мест, где она могла спрятаться. Посмотрите, например, какую черную тень отбрасывает саркофаг.

У Аллейна был фонарик, и сейчас он его включил. Провел лучом по ограде колодца, которая оказалась самодельной конструкцией из грубо обработанного дерева.

— Дать рабочий свет, синьор? — спросил один из полицейских.

Но мечущийся луч остановился и сузил свой фокус. Аллейн нагнулся и вгляделся в ограждение.

— За него зацепилась ниточка какого-то материала, — сказал он. — Да, включите, пожалуйста, свет.

Мужчина вернулся в переход, его удаляющиеся шаги громко отдавались от каменного пола.

Свет фонарика покинул ограждение, скользнул по крышке саркофага, отчего маленькие резные гирлянды вдруг предстали выпуклым рельефом, нашел край крышки. Остановился.