Однажды в Риме. Обманчивый блеск мишуры - Найо Марш

Леди Брейсли, Кеннет Дорн и майор Свит выказывали тяжелые следы излишеств прошлой ночи. Ван дер Вегели казались удивленными, Барнаби Грант — встревоженным, а Софи Джейсон — потрясенной. Они сели на расставленные полукругом роскошные стулья в псевдоренессансном стиле и чувствовали себя стесненно, пока по приказу Вальдарно их обносили вином, поданным на богатом подносе. Леди Брейсли, Кеннет Дорн и майор Свит обратили к нему болезненный взгляд и отказались. Остальные неловко прихлебывали вино, пока комиссар держал перед ними обстоятельную речь.

Аллейн сидел немного в стороне ото всех, и они, пока комиссар говорил, посматривали на него с нарастающим испугом.

Не вдаваясь в подробности, Вальдарно сообщил им об обнаружении тела Виолетты и о продолжающемся отсутствии Себастьяна Мейлера. Он сидел за своим внушительным столом. Аллейн заметил, что центральный ящик приоткрыт и в нем лежит лист бумаги. Комиссар небрежно положил сложенные руки на ящик, но, разгорячаясь по мере рассказа, забылся и принялся свободно жестикулировать. Аудитория неловко ерзала на стульях. Майор Свит, встряхнувшись, сказал, что с самого начала этот тип Мейлер показался ему подозрительным. Никто его не поддержал.

— Миледи, дамы и господа, — заключил комиссар, — вы, я уверен, понимаете, что важно разыскать этого мистера Мейлера. На самом высоком уровне я заверяю вас — мы крайне озабочены тем, чтобы никому из вас не причинили неоправданных неудобств и чтобы ваш визит в Рим, мы надеемся, приятный, никоим образом… — он умолк и глянул в ящик стола, — … не был ухудшен, — продолжил он, — этим неприятным происшествием.

Вальдарно совершил крохотную ошибку, движением большого пальца задвинув по рассеянности ящик. В остальном, подумал Аллейн, он справился блестяще.

— Очень цивилизованно, уверен. Сделаем, что можем, — проговорил майор Свит.

— Конечно, — сказали Ван дер Вегели и Софи.

Леди Брейсли растерянно посмотрела вокруг себя.

— Нет, но в самом деле! — воскликнула она. — Я хочу сказать, это слишком неприятно и необычно.

Она открыла портсигар, но не сумела достать сигарету. Руки у нее дернулись, и сигареты рассыпались по полу.

— Excellenza![41] — вскричал комиссар. — Scusi! Позвольте мне!

Он вскочил.

— Нет! Нет! Не надо! Кеннет! Какая я неловкая. Нет!

Кеннет собрал сигареты, засунул их в портсигар и не без труда раскурил одну, дрожавшую у него в губах. Все отвели глаза от леди Брейсли и Кеннета.

— Вы нам этого, конечно, не сказали, — громко вступил Грант, — но, видимо, я не ошибусь, если предположу, что вы подозреваете Мейлера в этом убийстве?

Кеннет Дорн издал звук — нечто среднее между смешком и фырканьем.

Вальдарно прибегнул к помощи одного из своих более витиеватых жестов.

— Не следует делать поспешных выводов, — заявил он. — Скажем, мистер Грант, мы предполагаем, что он может…

— «Помогите полиции в ее расследовании», — сказал Кеннет, — знакомо звучит. «Инспектор или суперинтендант Большая Шишка заявляет, что он озабочен поисками мистера Себастьяна Мейлера, который, по мнению полиции, может помочь…»

Он осекся, уставившись на Аллейна.

— Господи! — произнес Кеннет и встал. — Я был прав! Боже мой! Теперь я вспоминаю. Я знал, что где-то уже видел это потрясающее лицо. Боже мой, вы — полицейский! — Молодой человек повернулся к остальным со словами: — Он — проклятый полицейский. Он детектив, о котором всегда пишут в газетах. «Красавчик» такой-то… как же его там?.. да… Господи… «Красавчик Аллейн». — Он указал на Аллейна. — Он не турист, он шпион. Вчера вечером. У Тони. Шпионил. Вот чем он занимался.

Аллейн наблюдал, как поворачиваются к нему все головы и падают все заслонки. Я опять на работе, подумал он.

Он поднялся со стула.

— Мистер Дорн, — начал Аллейн, — опередил нас на одну секунду. Думаю, комиссар как раз собирался объяснить.

И комиссар действительно объяснил, выпустив один или два существенных факта и несколько раз явно солгав, от чего Аллейн воздержался бы. Вальдарно сказал, что знаменитый суперинтендант приехал отдохнуть, но нанес визит вежливости в штаб-квартиру полиции в Риме, что он выразил желание остаться инкогнито, которое комиссар, разумеется, уважил. По чистой случайности, солгал он, Аллейн присоединился к экскурсии от агентства «Чичероне», но когда Мейлер исчез, он посчитал своим долгом сообщить об этом обстоятельстве. Чем крайне обязал комиссара и его подчиненных.

Здесь Вальдарно остановился. Из числа слушателей полностью удовлетворенными казались Софи и Ван дер Вегели. Остальные выражали разную степень недоверия и скептицизма.

Комиссар продолжил. Принимая во внимание смерть этой несчастной женщины и поскольку мистер Мейлер является британским подданным, он попросил суперинтенданта Аллейна помочь, что тот весьма любезно и согласился сделать. Комиссар был уверен, что соотечественники суперинтенданта скорее предпочтут ответить на вопросы под его руководством. В любом случае, закончил он, судебное разбирательство будет, вероятно, очень коротким, и радикального вмешательства в их отдых не последует. Он поклонился Ван дер Вегелям и добавил, что надеется, они также согласятся на этот план.

— Ну, конечно, — сказал барон. — Это удовлетворительное и разумное предложение. Было совершено преступление. Наш долг помочь. В то же время я рад вашему заверению, что нас задержат не слишком долго. В конце концов, — поклонился он Аллейну, — мы тоже отдыхаем.

Со множеством сладкозвучных заверений Вальдарно попросил их пройти в комнату, которую он предоставил в распоряжение Аллейна.

Она была не такой роскошной, как первый кабинет, но более чем достаточной для этой цели. Там был письменный стол для Аллейна, а для семи путешественников принесли дополнительные стулья. Аллейн обратил внимание, что Барнаби Грант быстренько занял место рядом с Софи Джейсон, что майор Свит отчасти протрезвел, что леди Брейсли с бóльшим успехом зажгла новую сигарету и контролировала дрожь в руках, которая тем не менее еще была очевидна. Кеннет, беспокойный и возмущенный, искоса поглядывал на Аллейна, явно не слишком смягченный официальным заявлением.

Больше всего Аллейна заботило, как избежать повторения речей Вальдарно.

— Ситуация одновременно трагическая и нелепая, — начал он, — и я на самом деле не знаю, как вы ее воспримете. Если перейти к сути дела, то вот что мы имеем. Была убита несчастная женщина и исчез довольно странный субъект предположительно британского подданства. Мы, похоже, последние люди, которые его видели, и очевидно, что полиция хочет взять у всех нас показания. Синьор Вальдарно слишком крупная фигура, чтобы заниматься этим делом: его должность соответствует нашему начальнику полиции или, скажем, помощнику комиссара. Его люди, ответственные за расследование, не говорят по-английски, а поскольку я полицейский, он попросил меня с этим разобраться. Надеюсь, вы не против. Посудите сами, вряд ли я мог отказаться.