Фурии командира - Джим Батчер

мы их поддерживаем. Но я знаю, и ты знаешь, что ваши легионы не успокоятся, пока бывшие рабы не будут уничтожены – только за то, что хотят иметь права, которые должны принадлежать всем.

– Да, таков путь некоторых алеранцев, – ответил Тави. – Но это не мой путь – и не путь моего господина, Гая Секстуса.

– Может быть, гадара, – сказал Насауг. – Но слова лишь воздух.

– Если за ними не следуют дела, – парировал Тави. – Я здесь только из-за того, что ты дал мне слово.

– Я показал тебе, что мое слово надежно, – сказал Насауг.

– Тогда позволь мне показать, что мое слово ничуть не хуже, – сказал Тави.

– Как?

– Какие дела ты сочтешь достаточными?

Насауг задумчиво зарычал:

– Один из тех, чьему слову я верю больше, чем своему, однажды был гостем чести в вашей стране. Мне рассказали, что его держат в плену в отвратительном каменном доме твоей страны.

– Ты имеешь в виду Варга, – сказал Тави. – Да, он в плену.

– Он вел себя достойно.

– Откуда ты можешь знать? – спросил Тави.

Насауг согнул одну руку-лапу и выпустил когти.

– Он Варг.

После недолгого молчания Тави кивнул:

– Да, он вел себя достойно. Более того, он предупредил нас о приближении врага, Ворда.

– И теперь гниет в тюрьме, – прорычал Насауг, обнажив клыки. – Возможно, твое слово чего-то стоит, командир. Возможно, мы сможем договориться, и я сумею мирно покинуть твою заколдованную землю. Но я не уйду без Варга.

Тави бросил взгляд на Эрена, который с беспокойством смотрел на него.

– Если я приведу к тебе Варга, – спокойно сказал Тави, – ты перестанешь поддерживать Калара? Останешься в Мастингсе, будешь строить свои корабли, а потом уплывешь домой?

Насауг посмотрел назад, на покрытого шрамами старого канима. Ни один из них не произнес ни слова и даже не пошевелился, но Тави не сомневался, что они каким-то образом общались друг с другом. Насауг повернулся к Тави и коротко кивнул:

– Да. Но это соглашение не окажет никакого влияния на войну, которую я веду сейчас с вашими легионами. Пока я не увижу перед собой Варга и не поговорю с ним лицом к лицу, ваши легионы заплатят кровью за каждый шаг по земле, которую они захотят у меня отобрать.

– Я понимаю, – спокойно ответил Тави. – Если у меня получится, это займет некоторое время.

Насауг кивнул:

– Тогда до этого времени, гадара, мы будем искать горло друг друга. – Он показал клыки. – А теперь уезжай. – Он заговорил громче, перейдя на язык канимов: – Не трогайте его.

– Эрен, – сказал Тави, – садись на коня у меня за спиной.

Он протянул руку и помог курсору взобраться в седло у себя за спиной. Тави поклонился Насаугу на алеранский манер, развернул Актеона и поехал обратно. Он миновал Дариуса, и тот также ему кивнул, а потом они двинулись дальше.

Через полчаса, когда они оказались в знакомой местности, Тави облегченно вздохнул и позволил Актеону скакать быстрее.

– Ты пошел к ним один? – спросил Эрен. – Ты спятил?

Тави улыбнулся другу:

– Ты не один такой.

Эрен покачал головой:

– Мне кажется, тебе следует понимать: нет никакой надежды заставить их освободить Варга.

– Но Гай сможет, – ответил Тави. – Он сразу поймет, что оно того стоит.

– Может быть, если ты сумеешь его отыскать, – ответил Эрен. – А если нет?

Тави открыл рот, чтобы резко ответить Эрену, но его прервал порыв ураганного ветра.

Актеон встал на дыбы, пыль ослепила Тави, ветер взревел. Конь запаниковал, рванулся в сторону, и Тави упал на землю рядом с Эреном.

Тави пришлось почти полностью закрыть глаза, но он успел заметить блистающие силуэты рыцарей Воздуха, которые опускались рядом с ними вместе с воздушными носилками.

Носилки приземлились, и один из рыцарей распахнул дверцу.

Фригиар Наварис ступила на землю, стройная, во всем черном, с застывшей на лице странной улыбкой. Следом появились остальные телохранители, последним Тави увидел самого сенатора.

Арнос, все еще одетый в шелка, спокойно подошел к ним в сопровождении двух телохранителей и остановился над Тави с холодной удовлетворенной улыбкой на губах.

– Теперь мы знаем, как твой якобы доблестный легион умудряется столь успешно выживать в сражениях с канимами, – негромко проговорил он. – Ты с самого начала с ними заодно.

– Вам прекрасно известно, что это неправда, – прорычал Тави.

Арнос показал рукой на рыцарей Воздуха.

– Ничего подобного. Мы видели, как ты встречался с одним из офицеров канимов, и у меня есть более дюжины свидетелей, готовых это подтвердить. Более того, ты вел переговоры с врагом вопреки моим приказам. Канимы не должны увидеть проявлений слабости с нашей стороны.

Арнос вздернул подбородок, не спуская глаз с Тави.

– Мне не доставляет удовольствия делать это, Руфус Сципио. Однако я должен взять тебя под арест за отказ выполнить прямой приказ вышестоящего офицера в военное время. Тебя отведут к ближайшему лагерю, где ты будешь находиться до тех пор, пока не соберется военный трибунал для суда над тобой.

Тави молча смотрел на Арноса, пораженный его словами, и проклинал себя за беспечность. Он предупреждал Макса, что к вечеру Арнос расставит повсюду своих наблюдателей. Ему бы следовало сообразить, что Арнос постоянно следил за ним, скорее всего, это делали рыцари Воздуха под магическим прикрытием.

Он рискнул – и провалился.

Он проиграл.

– Наварис, – сказал Арнос. – Проводи пленника. – В его глазах сверкнула злобная радость. – Найти подходящее место, где его можно запереть до того времени, когда мы сможем его судить.

Глава 16

Валиар Маркус впился взглядом в молодую мать, которая шла к ним от группы заключенных. Она заметила шлем центуриона с алым крестом или жезл, который он держал в руке как символ своего звания, и подошла к нему, ведя за собой молодого легионера. Скромно одетая женщина, очевидно, сумела произвести впечатление на легионера, и он бросил на Маркуса пристыженный и в то же время умоляющий взгляд, стараясь не отставать от женщины.

– Центурион, – сказала она и сделала что-то вроде реверанса, осложненного тем, что на бедре несла дочь. Девочка молчала, ее голубые глаза были широко раскрыты. – Никто не разговаривает с нами. Никто не знает, когда мы сможем вернуться в свои дома.

Маркус продолжал сверлить ее взглядом, но обескуражить молодую мать не сумел.

– Мадам, – сказал он. – Я должен просить вас вернуться к остальным заключенным.

– Я никуда не уйду, пока не получу ответы на свои вопросы, – спокойно сказала она.

– Нет, госпожа, вы уйдете, – сказал Маркус. – Там вы будете в большей безопасности.

Женщина стиснула зубы:

– Я не понимаю, чего вы еще от нас хотите, центурион. Ни у кого нет оружия, ни один из нас не сражался с легионами. Все, что мы могли знать, мы рассказали несколько часов назад. Нет никакой причины держать нас здесь, даже если этот симпатичный молодой человек так тщательно старается установить, нет ли среди нас граждан…

Она замолчала, и у нее на лице появилось задумчивое выражение, которое внезапно сменилось уродливой маской страха.

Маркус почувствовал, как его пальцы сжали жезл с