Все оттенки ночи. Страшные и мистические истории из переулков - Анна Александровна Сешт

и со всей силы толкнула в спину. Кэти пролетела последние метры как в замедленном фильме. Она слышала свой крик и еще один, другой, пронзительный. Антрацитовый сад полнился болью. Кэти вспомнила многочисленные ленты у гнездовья душ и увидела, как вздрогнул и исчез огонёк свечи.

Мир погрузился во тьму.

* * *

Сначала пришла боль. Саднило руку и ломило рёбра. Затем мир обрёл запах – корица, тыква, фейерверки, лёгкий мороз и прелая трава. А после звук. Шум разом обрушился со всей силой, и среди музыки и хлопков петард почему-то звучало её имя. Кэти открыла глаза и увидела перепачканное землёй и слезами лицо Эрики.

– Она не просыпается, – глотая слова, повторяла подруга. – Она не просыпается…

Кэти поднялась, оперлась на руки, повернулась и уставилась на Мишель. Её лицо было таким умиротворённым. Золотые локоны рассыпались по траве, розовые блёстки на глазах сверкали как волшебная пыльца, а длинные ресницы оставались неподвижны. В своём забвении она так походила на Лили…

– Вставай, Миша! – Кэти вцепилась в подругу, тормошила, звала, но ничто не могло пробудить маленькую Арно.

Эрика же застыла. Лишь слёзы текли по её лицу.

Когда раздался бой часов, что-то заставило Кэти повернуться к птичьим домикам. Но гнездовье душ исчезло, пропал антрацитовый сад, лишь лёгкая дымка висела над полинявшими кустами. И пусть Кэти не видела дух Мишель, но она была уверена, что девочка сейчас смотрит на неё с той стороны.

Потом была полиция и родители, чужие люди, незнакомые лица. Анжелика Арно беззвучно рыдала, Виктор прижимал Эрику. Когда появился отец, Кэти бросилась к нему и залилась слезами. Сидя в машине, сжимая в кармане плюшевую крысу, она взглянула на часовую башню и увидела на шпиле ворона. С синими искрами глаз.

Прошло три дня, прежде чем Кэти уговорила отца отвезти её в дом Арно.

Она робко шла по хранящему молчание коридору, сжимая в руках букет белых лилий – любимых цветов Мишель, истинно французских. Шаги отдавались эхом, и вязкая печаль чувствовалась в каждом уголке особняка.

Из комнаты маленькой Арно выскользнула Анжелика, она порывисто обняла Кэти, шепнула слова благодарности и скрылась, не в силах сдержать слёз.

Мишель лежала на кровати и была похожа на спящую принцессу из сказок. Сквозь тоненькую щель в тяжёлых портьерах пробивался луч солнца, падал на полог, заставляя сверкать золотом стежки вышивки. Эрика сидела рядом и держала сестру за руку.

– Она не просыпается, – бесцветным голосом прошептала Эрика.

Кэти положила букет на столик, опустилась рядом с Эрикой и обняла её. Они сидели молча, вглядываясь в бледное лицо маленькой Арно.

– Это я виновата. Если бы… – худое тельце Эрики сотряслось в рыданиях.

– Папа сказал, что врачи, – Кэти протянула платок подруге. – Они сказали, что у Миши лопнул какой-то сосуд в голове.

– Они ничего не знают, – зло ответила Эрика, утирая слёзы. – Я пыталась рассказать про Вороний холм, но они не верят. Книга исчезла. Её нет. А ещё эти птицы. Ты была права, они следят за нами.

– Какие птицы? – вздрогнула Кэти.

Эрика лишь махнула на завешанное окно. Кэти подошла и дернула штору. Свет ослепил, заставив зажмуриться. Моргнув, девочка отшатнулась, прижимая руку к груди. На подоконнике сидел огромный чёрный ворон, склонив голову, он внимательно смотрел на Кэти. За ним, на ветвях старого вяза, уродливыми наростами замерли десятки птиц. Вороны, вороны и галки. Все клювы обращены в её сторону. Крупный ворон на подоконнике медленно склонил на бок голову, и в его глазах разгорелся призрачный синий огонь.

– Жуткое зрелище, правда? – долетел шелест слов из комнаты.

Кэти поспешно задёрнула шторы и вернулась к Эрике. Они сидели в тишине, мысленно обращаясь к Мишель и пытаясь понять, что же произошло в тот вечер.

– Твои воспоминания линяют? – спросила Эрика, не поднимая взгляда.

– Да, как сон, – поделилась Кэти. – Всё такое зыбкое и текучее, как дождливый день. Я не могу вспомнить ни строки из той считалки, мотив кружится и щекочет память, но слова… Слова будто распались на буквы, и я не могу их собрать. Я помню, что положила бумажку в карман, но теперь её там нет.

– Словно ничего и не было, – кивнула Эрика.

– Но оно было, – покачала головой Кэти.

Ей хотелось рассказать, что все эти дни она не выпускала карандаш из рук. Рисовала, как одержимая. Грифель плясал по бумаге, линии стали увереннее, а сюжеты… Это были картины их путешествия в антрацитовый сад. И хотя память линяла, выветривала аромат цветов, что распускались на угольных деревьях, но стоило взглянуть на рисунки, и всё возвращалось. Запахи, чувства и жжение в груди. И холод. Она проваливалась на ту сторону раз за разом, тонула, с трудом выныривая обратно. Это рвало душу. Кэти хотела рассказать об этом и почти решилась, но тут Эрика заговорила.

– Доктор Арно хочет перевезти Мишель в свой институт, говорит, там они имеют дело с мозгом, могут попытаться восстановить его, но его жена против. Она не желает оставлять дочь ни на миг, читает ей, – Рика кивнула на томик у кровати. – Анжелика даже спит подле неё.

– Может, это сработает, – Кэти хотела верить. – Может, врачи и учёные найдут способ.

– Пусть так и будет.

– Что ты сказала, Рика?! – нутро Кэти сжалось от холода.

– Я сказала, что это всё моя вина, – по щекам Эрики вновь побежали слёзы.

Кэти осторожно погладила подругу по спине, коря себя за резкость.

– Мне кажется, Миша застряла на той стороне, – решилась поделиться подозрениями Кэти. – И мы должны найти способ её вернуть. – Она заглянула в лицо подруги. – Ведь так?

Эрика кивнула и отвернулась.

Что это? Горе или чувство вины? Кэти смотрела на Эрику, стараясь услышать её мысли. Почему она считает себя виноватой? Она хотела занять место Мишель? Но от простого желания сами собой не лопаются сосуды в чужих головах.

– Но ведь она сама этого хотела? – Эрика подняла на Кэти глаза.

– Что ты такое говоришь, Рика?

– Её желание сбылось. Её родители теперь всегда будут рядом с ней. Разве не это она желала? – взгляд Эрики буравил Кэти.

– Рика…

– Ведь ничего не даётся даром, а за самое заветное желание назначена особая цена. Не поэтому ли ты не стала загадывать своё? Струсила?

Кэти потянулась к рюкзаку, дёрнула завязки, принялась рыться. Лишь бы оторваться от взгляда Эрики. На кровать выпал плюшевый Пират. Эрика с любопытством уставилась на игрушку:

– Он так похож на крысу, – задумчиво произнесла девочка. – Ту, что в клетке.

– Мне дала его подруга, – Кэти сглотнула, со всех сил сжимая игрушку.

– Мило, – кивнула