Темный секрет Санты - Шеридан Энн

— Нет. Это не то, что я имела в виду, — говорю я, мое сердце бешено колотится в груди, я в ужасе от того, что я сделала — от того, что он сделал. — Ты вырубил меня и украл. Как, черт возьми, ты вообще мог подумать, что я этого хотела?

— Я сказал тебе, что ты не понимаешь, о чем просишь, что означала бы жизнь со мной, но ты сказала, что тебе все равно. Ты сказала, что все лучше, чем та жизнь, которая была у тебя в Нью-Йорке без меня.

Я качаю головой, пока он продолжает подкрадываться ко мне.

— Я… я не понимала…

— Все будет хорошо, — говорит он, подходя ко мне, его руки находят мою талию, но я отпрыгиваю назад, резко опуская руки, чтобы отбросить его прикосновение.

— Не надо, — вырываюсь я, проносясь через гостиную и едва успевая увернуться от него, но когда он делает еще один шаг в мою сторону, я не могу удержаться, хватаю маленькую вазу с кофейного столика и запускаю ею в его глупо великолепную голову.

Ник с легкостью уклоняется от летящей вазы, и мы оба наблюдаем, как она разбивается о стену позади его великолепной головы.

— Правда? — говорит он, его взгляд медленно возвращается ко мне.

— Отвези меня домой, — требую я, стискивая челюсти и собирая в кулак каждую каплю неповиновения, которую только могу найти в себе. — Я не это имела в виду, и ты это знаешь. Я хотела жизни с тобой, да. Но я хотела жизни на своих условиях. Ты буквально украл у меня все, что я знаю.

— Ты была чертовски несчастна в Нью-Йорке.

— Мне ВСЕ РАВНО, — кричу я. — У меня было право самой решать, хочу ли я, чтобы меня украли. Это место… — Я оглядываюсь по сторонам, не в состоянии подобрать слова, чтобы описать дом Ника, но на ум приходит «одиночество». — Поблизости нет ни души. Других домов нет, мне здесь нечего делать, кроме как сидеть, ждать и играть роль твоей идеальной женушки. Ну и пошел ты. Я не хочу, чтобы все было так. Отвези меня домой.

Ник сжимает челюсть, что-то меняется в его темном взгляде.

— Я не могу этого сделать.

— Какого черта ты не можешь, — требую я. — Отвези меня домой. Сейчас же.

Ник делает шаг ко мне, и на этот раз я не уклоняюсь от него, каким-то образом зная, что он не причинит мне вреда.

— У меня связаны руки, Мила. Я не могу отвезти тебя домой, — говорит он мне, эти темные глаза так пристально смотрят в мои и сбивают с толку каждую мысль в моей голове. — Ты загадала рождественское желание, и теперь, когда твое желание исполнилось, я ничего не могу с этим поделать. Если ты действительно не хочешь быть здесь, тогда тебе нужно пожелать вернуться обратно.

В его глазах застыла боль, и всего на мгновение я почти могу представить, что, возможно, он действительно хотел этого. Возможно, то, что он привез меня сюда, не было каким-то зловещим планом с целью моего похищения. Возможно, все, что он делал, было из любви. Но я была права, задавая себе вопросы. Как ты можешь любить кого-то, кого даже не знаешь?

— Тогда я хочу вернуться обратно, — говорю я ему, сама не зная, почему у меня такое чувство, будто мое сердце разрывается надвое. — Я хочу, чтобы меня отвезли обратно в Нью-Йорк.

Ник просто стоит там, его взгляд прикован к моему.

— Ты же на самом деле так не думаешь.

Я вздергиваю подбородок, не понимая, почему мои глаза наполняются слезами.

— Да, — говорю я ему, ненавидя то, как мне хочется, чтобы он обнял меня и прижал к своей груди, сказав, что все будет хорошо.

— Я не могу дать тебе то, чего ты на самом деле не желаешь, Мила, — говорит он, его рука поднимается и касается моей щеки. — Я знаю, ты смущена и не уверена в том, как все это произошло, но ты на самом деле не хочешь, чтобы тебя отправили обратно домой. Ты хотела этого. Ты хотела быть моей.

Я отталкиваю его, мои эмоции превращаются в эпическую игру в пинг-понг и бьют меня хлыстом.

— Да, я, возможно, и хотела быть с тобой, но не так, — говорю я, слезы, наконец, текут свободно. — Отправь меня домой.

Он качает головой.

— Как я уже сказал, я не могу этого сделать.

— Ты можешь и сделаешь это. Это то, чего я хочу. То, чего я желаю.

— Все не так просто, — говорит он мне. — Как только рождественским утром восходит солнце, я больше не могу исполнять твои желания. Оглянись вокруг, Мила. Солнце село, и Рождество почти закончилось.

Мои брови хмурятся, когда я слежу за его взглядом в окно.

— Что ты хочешь сказать? Что я застряла здесь?

Ник кивает.

— Да. На следующие двенадцать месяцев. В декабре следующего года, если ты действительно захочешь уехать, все, что тебе нужно будет сделать, это пожелать этого.

— Срань господня. — Я прижимаю руки к вискам, меряя шагами гостиную, моя головная боль внезапно возвращается в полную силу. — Двенадцать гребаных месяцев? Я застряла здесь, в этой тюрьме "снежный шар", на целый год?

— Конечно, ты должна понять, — говорит он. — Я любил тебя с детства. Мне было приятно наблюдать со стороны, но в тот момент, когда ты позволила мне прикоснуться к тебе, пути назад для меня не было. Я твой. Я всегда был твоим.

— Ого! Мне повезло. Мой похититель влюблен. Как чертовски мило.

— Мила…

— Ты психопат.

Ник ухмыляется, и в его глазах пляшет тьма.

— Возможно. Но это то, что тебе нравится во мне, не так ли, детка? — бормочет он, снова подходя ко мне, его темный пристальный взгляд встречается с моим и застает меня врасплох. — Тебе нравилось, когда я пробирался в твою комнату каждый сочельник. Тебе нравилось, когда ты заводила меня так, что у меня не оставалось другого выбора, кроме как дрочить. И тебе чертовски нравится, когда эта дикая часть меня выходит наружу и заставляет тебя кричать. Не начинай отрицать, что это именно то, чего ты хочешь. Ты сама напросилась на это. Ты просила меня, и теперь, когда ты получила это, ты собираешься стоять здесь и притворяться, что это не совсем то, чего ты жаждала весь гребаный год.

Я снова отталкиваю его, только на этот раз он не двигается с места. Он просто прижимает мои руки к своей груди, и то, как его сердце бьется так