Дождевик - Max Laszlo

«Не двигаются! Они не двигаются!» – Нервный смешок сорвался с его губ.

Музыка не играла. Манекены не двигались. Даже их раскрытые гнилые рты и выпученные глаза не подавали признаков, что это живые существа. Филипп приподнял ноги над полом, удерживаясь на одних ягодицах и с помощью рук неспешно попятился к выходу. Расстояние между монстрами увеличивалось, а между дверьми сокращалось. Он спасён! Он выиграл этот акт!

Фил торопливо полз назад под натиском беспомощных взглядов монстров. До выхода оставалось не больше пятидесяти метров. Его белая одежда изрядно потрепалась за это время. Штаны перетёрлись, местами порвались, запачкались в пыли и грязи. Рубашка уже даже и не была белая, а ближе к серому. Ветровка сильно не изменилась. Но ничего из этого не волновало Фила. Одежду можно отстирать, зашить, в конце концов купить новую.

До ушей парня донёсся беспокойный сжимающий лёгкие звук. Шаги. Неспешные тяжёлые, но уверенные шаги раздавались за спинами манекенов. На Филиппа накатила волна жара, и он ещё быстрее заработал руками. Звук приближался.

«Нет, нет, нет… я успею!»

За головами пластиковых чудовищ Фил увидел мелькающее чёрное пятно. Это он… Жнец ловко прошёл сквозь тропу своих кукол, не касаясь их даже краями дождевика. Он не был похож ни на одну из остальных тварей. Он шёл слишком уверенно и чётко, как будто просчитал каждый свой шаг на день вперёд. Он выглядел слишком реально, слишком человечно… От него на расстоянии веяло жестокостью, злобой… Он не тварь, которую можно принять за игру воображения или сон. Он чудовище, реальное чудовище, которое идёт вперёд с огромной жаждой крови. Демон не спешил. Он спокойно шёл, наслаждаясь последними победными секундами своей игры. Убил семью Фила, издевался на кладбище, в библиотеке, во снах. Загнал в ловушку в торговом центре и устроил настоящий концерт. А теперь собственноручно добьёт свою жертву, за которой охотился несколько месяцев.

Фил устало упал на локти. До двери оставалось ещё приличное расстояние, а Жнец шёл вдвое быстрее. Всё-таки он проиграл? Добрался так далеко, перенёс столько ужасов, чтобы вот так вот умереть в тёмном коридоре из-за подвернувшейся ноги… Перед глазами пронеслись все пережитые события. Он вспомнил бабушку, которой обещал отдать камень, вспомнил ценные советы Миши (а сколько проблем перенёс его друг? Менее фантастических, но более суровых… реальных…), вспомнил Алису… следуй за своей верой. За верой?

«Чем мне помогла моя вера? Тем, что я всё время прятался за спиной погоды? Дуновение ветра и капля дождя это не что-то невероятное, это не оружие и не щит. Ветер пролетит мимо, и капли высохнут, а ты останешься один на один… Я всё время спасал себя сам, и должен впредь…»

– Ты… ты не можешь! – закричал Филипп Гаус, обретя мужество перед лицом своего личного врага. Он хотел, чтобы так казалось… Но на самом деле, надеялся лишь на чудо. – Ты сам устроил эту игру с музыкой. Пока я не ступаю ногами, ты не можешь преследовать меня!

Демон даже не колыхнулся. Лишь слегка сжав кулаки, так что заблестели костяшки, он практически приблизился к лежащему парню. Филипп набрал полные лёгкие воздуха и посмотрел в чёрную густоту, льющуюся из капюшона. Он чувствовал этот взгляд… его глаза пересеклись с ним. Эта ненависть… эта злоба… эта…

– Ты не соблюдаешь правило! Или ты хочешь сказать, что не существует Берита, демона соглашений? Значит проклятие не должно работа, и ты…

Шаги прекратились. Филипп замолчал тоже. После его слов о Берите Дождевик сделал несколько шагов и остановился.

«Значит у них там тоже есть иерархия и свой… порядок?»

Демон неподвижно стоял напротив Фила. Может быть стрелял в него гневным взглядом за то, что его собственная жертва так ловко подловила охотника на его же правилах. Чёрный дождевик небрежно висел на теле. Подол местами был изорван, так что лоскуты болтались сами по себе; временами извивались как от сквозняка, будто маленькие змейки с головы Горгоны. Капюшон, необычно широкий и длинный покрывал всю голову, прятал лицо, пугал своей непроступной тьмой.

Парень аккуратно отодвинуть назад, проверяя, сработала ли его уловка. Никто не шелохнулся. Фил продолжил ползти, боясь очередного подвоха… и боялся не зря. Из самого начала коридора послышались очередные шаги, но совершенно другие. Сердце громко ухнуло. Лампы, которые оказывается всё время присутствовали на протяжении всего коридора быстро заморгали. Липкие хлюпающие шаги ускорялись, постепенно переходили в неуклюжий бег. В нос ударил запах гари и металла, а на языке осела горечь. Филипп собрал все силы и застучал ноющими ладонями об пол, сближаясь с дверьми. Растолкав толпу неподвижных манекенов, под ледяное мерцание ламп к парню устремилось скрючившееся обгоревшее тельце без одной стопы. Клокочущий рык стукнул по уху. Ещё немного… Последние метры! Монстр завизжал.

Ещё не коснувшись спиной двери, Фил оттолкнулся руками, встал на едва разогнувшиеся ноги и схватился за ручку двери. Толкнул вперёд. Ослепительный свет ударил по глазам, чистый дорожный воздух проник в лёгкие. Фил словно на мгновение завис где-то по середине… По середине между помещением и улицей. Между параллельным миром и реальным. На спине почувствовался тяжёлый взгляд и очень болезненный холод. А затем парень споткнулся больной ногой о порожек и кубарем полетел через тротуар прямо на дорогу. Он был словно в тумане. Едва не задев бредущую мимо женщину, он неприятно приземлился на плечо, так что там что-то стрельнуло. Прямо на него ехала машина, но заметив упавшего человека, водитель дал по тормозам. Множество звуков и картинок вокруг перемешались во что-то белое, смутное, нечёткое. Филипп не чувствовал как болит нога, как горит плечо, не слышал скрип шин в метре от его головы, не слышал криков недовольной женщины и обеспокоенного водителя, не чувствовал, как его поднимают за плечи и ведут к машине. Всё это время его взгляд был прикован лишь к одной точке. К раскрытой двери, которая, словно нарочно, не собиралась закрываться. За ней было очень темно. Но сквозь эту темноту Фил ясно видел очертания силуэта. Его охотника. Его палача…

Его смерти.

Глава 9

Фил ехал на заднем сидении старенького BMW. Большую часть дороги он молчал, как и сам водитель – мужчина лет пятидесяти с большой проплешиной посреди головы. Лицо у него слегка сморщенное от обилия морщин, нос огромный, губы тоненькие, брови практически срослись воедино, а под глазом крупная чёрная родинка. Когда Фил упал перед его автомобилем, водитель выскочил и хотел было отвезти пострадавшего парня в больницу,