Deadline - Ребекка Эдгрен Альден

Анна села и огляделась, стягивая с себя зимнее пальто. Зал был украшен мишурой и рождественскими гномами вперемешку с разноцветными восточными фонариками. До сочельника оставалось всего несколько дней, и Анна впервые ощутила некое подобие рождественского настроения.

Ева заняла место напротив Анны, Вероника уселась сбоку. Анна немного нервничала. Она не успела толком познакомиться с Евой, поскольку та слишком много времени провела на больничном. Но Вероника была права, когда сказала, что они должны держаться вместе. Анне было чуточку стыдно за то, что она позволяла Диане вытворять такое. Особенно теперь, когда ей стала известна теневая сторона поступков главного редактора.

Слушать откровения Эмили было мучительно больно, особенно когда речь зашла о статье, которая должна была разоблачить Диану. Анна испытывала двоякое чувство. Часть ее ликовала при мысли, что Диану выведут на чистую воду. Но, с другой стороны, критика в адрес главного редактора бросит тень на журнал. Под огонь попадет и Анна, и все, кто работает в редакции. Может, ей стоит проявить лояльность и попытаться остановить Эмили? Но злость на Диану мешала ей это сделать. Разве она этого не заслужила? В то же время Анна понимала, что остановить Эмили она все равно не сможет. Увольнение тоже ничего не даст, ведь она уже успела накопать довольно много компромата для своей статьи. Во всяком случае, так она сказала.

– Давайте лучше сотрудничать, – предложила Эмили, – тогда я обещаю приложить все силы, чтобы скандал вас не затронул.

Анне хотелось знать, что именно Эмили подразумевает под «сотрудничеством».

– Притворитесь, что вы не знаете, кто я и что я на самом деле здесь делаю. Дайте мне еще немного времени. Только до начала января.

Никто, кроме Анны, не знал, что их сотрудница вовсе не журналист-стажер из Школы журналистики в Стокгольме. И никто не должен был знать, что ей стало об этом известно.

И теперь, сидя за одним столиком с Вероникой и Евой, Анна не могла об этом не думать. Ева много лет проработала в редакции и наверняка перевидала на своем веку множество стажеров. Как же Эмили удалось ее обмануть?

Ева выглядела вполне здоровой, но, по ее словам, это была лишь видимость. Она занималась по какой-то восстановительной программе и регулярно получала задания от КПТ-психолога[7]. И сегодняшний вечер тоже можно было считать ее заданием: постепенно привыкать к обычной жизни, встречаясь с коллегами по работе. Ева хихикала и вслух рассуждала о том, касается ли это также походов в ресторан и распития вина?

Они быстро прикончили первую бутылку, а когда принесли еду, то заказали еще одну. Анна вовсе не собиралась напиваться, все как-то само собой получилось, и вскоре она почувствовала, как вино ударило ей в голову. С Евой и Вероникой, кажется, произошло то же самое. Они громко хихикали, и их глаза пьяно блестели. Вскоре разговор перекинулся на работу.

– Вероника рассказала мне, как Диана нагло обвинила тебя в нежелании нанимать временных сотрудников. Ну, до тебя наконец дошло, что она за человек? Что она совсем свихнулась? – спросила Ева.

Анна секунду поколебалась. Она так привыкла защищать Диану и делать вид, что так и должно быть, что сейчас ей стоило большого труда согласиться со словами Евы. Анна сделала глоток вина и решила, что больше не обязана проявлять лояльность к Диане. Доверие к ней раз и навсегда потеряно. К тому же скоро Эмили все равно выведет ее на чистую воду.

– Да, ты права – она действительно ведет себя глупо. Единственная ее обязанность следить за тем, чтобы журнал был у всех на слуху и на виду.

– Вопрос в том, кто больше на слуху и на виду – журнал или она сама? – заметила Вероника.

– По мне, так это еще не самое страшное. Гораздо хуже то, как она обращается с сотрудниками, – заявила раскрасневшаяся Ева. – Несмотря на всю свою незаменимость, она не имеет права так себя вести. – Ева говорила с таким жаром, что покраснела даже кожа ее декольте. Она почесала его, и на пунцовой коже проступили белые следы от ногтей.

– А что обо всем этом думает Харриет? Она хоть понимает ситуацию?

– Харриет! – фыркнула Вероника. – Так ведь именно по вине Харриет мы оказались в этой заднице. Это же она назначила Диану главным редактором!

– Но это только потому, что она обладает определенным влиянием, – сказала Анна, подняв брови. – Сейчас другие времена, имя Дианы само по себе бренд.

– Влиянием? Она что, не могла влиять на читателей через свой блог? – спросила Вероника и налила себе еще бокал вина. – Что значит «влиятельный человек»? – спросила она, сделав несколько глотков. – Нет, ну правда, ответьте мне!

И они увязли в долгой и бесполезной дискуссии на тему упадка массмедиа и торжества культуры самолюбования, насаждаемой Instagram, благодаря которому вдруг стало нормой выкладывать в сети свои полуголые фотки, делать дакфейс и трясти сиськами на камеру.

– Вы видели ее страницу? – Вероника выложила на стол мобильник и, зайдя на страницу Дианы, промотала ее вниз, возмущенно шевеля пальцем.

– Ну и что это такое?

И она показала снимок, который Диана выложила этим утром. На нем был изображен завтрак в постели. Льющийся сбоку свет – должно быть, из какого-то большого окна. Диана сидела на сиреневом покрывале. Ее голова была слегка опущена, и волосы падали ей на лицо, словно завеса. Тело облачено в тончайший пеньюар из шелка цвета слоновой кости. Перед ней был поднос с завтраком, на котором стояли стакан сока или смузи, чашка черного кофе и блюдо с чиа-пудингом, украшенным ломтиками манго. Рядом с подносом лежала книга. Анна узнала в ней один из бестселлеров, вошедших в шортлист газеты DN.

Под снимком шла надпись на английском: «A beautiful morning with healthy breakfast and meditation. Be kind to yourself and you will be kind to the world[8]. #lovemylife #morning #breakfast #namaste». Слова сопровождались звездочками и смешными рожицами с умоляюще сложенными ручками. Снимок успел собрать больше двадцати тысяч лайков и получил пятьдесят три комментария.

– Ну, и что это, по-вашему? – Ева повторила вопрос Вероники. – Вы можете мне это объяснить? Это – настоящее?

– Очевидно, в наше время так и должно быть, – заметила Анна.

Вероника яростно затрясла головой:

– Да это просто уму непостижимо! Иногда мне кажется, что Харриет сделала Диану главным редактором, только чтобы отомстить Сузанне.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивилась Анна. – Сузанна же лежит в больнице.