Ричард Длинные Руки - барон - Гай Юлий Орловский

Граф Мемель сообщил утром, что ночью замечены личности, проявлявшие слишком большой интерес к нам. Они выспрашивали, сколько нас, какой дорогой отправимся. Граф Эбергард насторожился, но явно обрадовался, как же: погоня идет за нами, давая возможность настоящему Легольсу мчаться к трону без всяких помех.

Позавтракали горячим супом и шкворчащими на сковородках бифштексами, в дороге придется питаться холодным мясом. Выехали уже не таким чудовищным обозом, но граф Эбергард скрипел зубами, а граф Мемель молча закатывал глаза и смотрел на меня с невыразимым укором. Брат Кадфаэль, искренне сочувствуя, но понимая и рыцарей, предложил компромиссный вариант: свернуть на боковую дорогу, что приведет к Далилску, крупному городу, где есть ярмарка, где много богатых людей, кто в состоянии заплатить настоящие деньги за таких коней и такие доспехи.

– Это поможет сбить со следа преследователей, – добавил я. Перехватил взгляд графа Эбергарда, добавил поспешно: – На некоторое время, понятно. Но если успеем избавиться от коней и лишних доспехов, отряд станет мобильнее. А если рыцари зашьют в седла вырученное за трофеи золото, они станут сражаться с удвоенным… энтузиазмом.

Он окатил меня взглядом, полным презрения.

– Сэр Ричард, – прозвучал его холодный голос, – мои люди сражаются не за золото.

– Прошу прощения, – сказал я искренне, – просто некий дополнительный стимул. Как говорят на Юге, материальная заинтересованность.

Он вскинул брови.

– Вы знаете, как говорят на Юге?

Я вздохнул.

– Догадываюсь.

К удивлению и неудовольствию графа Эбергарда, сэр Брайан и леди Ингрид, о которых мы почти забыли, так как обычно они тащились позади отряда и ничем не досаждали, начали упрашивать позволить им присоединиться к нам. Им срочно нужно попасть в некий маленький городок с труднопроизносимым названием, что под самым Хребтом, а раз уж мы едем в том направлении…

Эбергард попробовал отказываться, но Брайан уверял, что лишний меч нашему отряду не помешает, а леди Ингрид смотрела жалобными глазами, и граф сдался. Леди Ингрид пообещала за двоих, что поедут сзади тихие как мыши.

Дорога из города повела между пологими холмами. С севера надвинулись тучи, но верховой ветер сперва разлохматил края, потом растрепал вовсе. Солнце сияет без помех. Рыцари настолько взбодрились на новой дороге к Далилску, что грянули веселую песню про славного короля Аварика и его веселую двоюродную сестру Агнессу. Все-таки, как ни печально признавать, а материальная заинтересованность – стимул еще какой. Даже для одухотворенных рыцарей, готовых жизни положить за сюзерена.

Дозоры теперь граф рассылал как вперед и назад, так и далеко в стороны. Но первым заметил подозрительных чужаков сэр Смит. Сперва переговорил с братом Кадфаэлем, тот кивнул, сэр Смит растопырил усы и сказал осторожно:

– Монсеньор, а вас не тревожит, что вон та наглая птаха нас сопровождает?

В сером небе такой же серый, едва заметный силуэт, я бы не обратил внимания, но сэр Смит научился выживанию в этом мире, зря не каркнет, я пробурчал:

– Уверен?

– Да, – ответил Смит. – вон там заросли гуще, да и трава выше. Другие птицы высматривали бы дичь там, а не на тракте.

Я огляделся, одна дорога по-прежнему идет между холмами, но еще одна поменьше ведет в лес, что неподалеку.

– Проверим, – решил я.

Не стал смотреть, последуют ли за мной люди графа Эбергарда, куда денутся, пустил коня в галоп, но не в карьер, чтобы остальные могли догнать. Сэр Смит несся рядом, сзади стучали копыта мула Кадфаэля, а чуть погодя за спиной раздался могучий гул множества скачущих тяжелых рыцарских коней, который легко отличишь от дробного стука копыт мелких крестьянских лошадок.

Стена леса приближалась медленно, затем надвинулась со скоростью скачущего коня. Деревья пронеслись справа и слева, сразу потемнело, в лицо ударило влажными запахами гниющих пней, едко пахнущих муравьиных куч. Стук копыт превратился в шуршание, будто за нами несется вихрь, взметывающий опавшие листья до самого подзола.

Я выбирал участки леса с широкими кронами, и хотя Зайчик намерился было лихо пронестись по сосняку, я направил в дубовник, где под копытами сразу затрещали крупные, как яблоки, желуди. В сторону шарахнулось свиное стадо голов так в двадцать. Два огромных, как быки, вепря нагнули головы и, выставив устрашающие клыки, выбирали налитыми кровью глазами, кого сбросить с коня и растерзать к чертям собачьим. Мы пронеслись дальше, дальше, попетляли между островками елей, зарослей клена, сбежавшихся в кучку березок.

Я время от времени покрикивал Псу, чтобы не отвлекался на всякую фауну, Смит поглядывал, как там Брайан и леди Ингрид, а Дилан прокричал:

– Сэр Ричард! Стоит остановиться, наш отряд больно растянулся.

Я молча ругнулся, растянулись в первую очередь потому, что тянут в поводу тяжело груженных коней. Доспехи продать не удалось, так что на оставшихся коней сложили по два-три комплекта доспехов и оружия. Можно себе представить, каких матюгов сейчас толкает мне в глотку и прочие места граф Эбергард, невзирая на его хорошие манеры.

Рыцари ломились через лес, как стадо бронированных свиней. Даже если ветви и скроют нас, то вздрагивающие вершинки выдадут с легкостью. Я дождался, когда затихнет топот, хотел выдвинуться на сравнительно открытое пространство, где небо просвечивает сквозь редкие ветки, как с высоты раздалось хриплое карканье, настолько мощное, что ни один ворон так бы не сумел.

По перечеркнутому веточками небу промелькнула тень, мы затаились, однако с неба прозвучал холодный скрипучий голос, легко пробившись сквозь толщу листвы:

– Отныне я знаю, где вы!..

Граф знаками показывал мне, чтобы ни в коем случае не отвечал, но я крикнул:

– Твои сородичи тоже это знали!

Голос прозвучал злее, он постоянно двигался, тварь летала над кронами деревьев по кругу:

– То не мои сородичи.

– А чьи?

– Алазоры, – ответил голос, – а мы – воины тердлей и сыновей Ярга.

Я потихоньку отступал к ручью, там узкая полоска неба, крикнул испуганно:

– И даже сыновья Ярга? А чем они сильнее?

Голос прозвучал с едкой издевкой:

– Они видят тебя так же легко, как мы – насекомых! Я уже передал отряду темного монаха, где вы прячетесь, они повернули коней и скачут сюда.

Я пренебрежительно фыркнул.

– Подумаешь! Им скакать сюда неделю!

– Ты совсем дурак, – прозвучал насмешливый голос, – как вас не могли поймать так долго? Они в двух часах пути. У темного монаха сто конных воинов…

На фоне синего неба показалось крылатое тело, стрела тут же сорвалась с туго натянутой тетивы. Крылатая тварь, миновав щель, уже было скрылась, и тут в небе раздался страшный вскрик, вершинка дерева затряслась, затрещали ветки. Рыцари поспешно разбежались в стороны, и, оставляя клочья ткани крыльев на острых сучках, на землю грохнулась уродливая тварь. Перепончатые крылья-руки пытались выдернуть застрявшую в боку стрелу, треугольное лицо перекошено страхом и болью.