Закон землеройки - Александр Косарев

Дав себе слово непременно побывать на загадочном полуострове, я снова присел, осторожно развернулся и двинулся в обратную сторону. Следовало торопиться: в любой момент к плотине могли вернуться рабочие, и я совершенно не был уверен, что кто-то из них не доложит потом о моих художествах настоятелю, ссориться с которым в мои планы пока не входило.

Желающих подвезти меня до пристани на сей раз не нашлось, и я отправился к ней своим ходом. Удачно найденный способ осушения пруда и нежданно-негаданно свалившаяся на меня круглая сумма денег наполняли душу благоговейным трепетом, и мечталось лишь об одном: скорее добраться до любимого дивана, заботливо согретого пушистым Котофеем, и вволю отоспаться.

Благостные мысли мои были прерваны выросшим на пути подобно грибу неопрятному мужичонке из породы тех, кого в народе называют «метр с кепкой».

– Дай прикурить, братан, – нетрезвым голосом попросил он, жуя губами мятую сигарету, по чьему-то явному неразумению названную «Примой».

– Не курю, – попытался я обогнуть его по крутой дуге.

Однако настырный мужичок ломанулся мне прямо под ноги, и наше с ним соударение вышло достаточно жестким. Во всяком случае от встречи носом с моим коленом заросший щетиной курилка отлетел почти на метр в сторону и, громко воя, колобком покатился по траве.

– Убивают! – беспрерывно вопил он, совершенно не обращая внимания на мои попытки помочь ему подняться. – На помощь!..

Неожиданно кто-то с силой закрутил мне руки за спину. Я попробовал вырваться, но после мощного удара под колено рухнул лицом вниз, словно подстреленный на охоте зверь. Правда, когда почувствовал защелкнутые на запястьях наручники, слегка успокоился: значит, меня всего лишь задерживают сотрудники милиции, а не похищают неведомые местные бандиты. Поэтому мигом перестал сопротивляться и добровольно проследовал к милицейскому УАЗу, подкатившему к «месту происшествия» совершенно бесшумно.

В машине меня и коротконогого «потерпевшего» усадили в темный дальний отсек, и поскольку руки у мужичка были, разумеется, свободными, он всю дорогу грозил мне кулаком и злобно скалился. Я же вынужден был всякий раз демонстрировать ему лишь свое «ударное» колено. Наконец двигатель УАЗа всхрапнул в последний раз, и дверцы кузова со скрежетом распахнулись. Два круглолицых парня в форменных рубашках вытащили наружу сперва мужичка, а потом меня, после чего ввели обоих в отделение милиции. Стараясь не давать представителям правоохранительных органов поводов для излишнего раздражения, я добросовестно и вежливо ответил на все вопросы сидевшего за стеклом дежурного. По окончании процедуры обыска и завершении всех формальностей меня освободили от наручников и отвели в камеру предварительного заключения, где я тут же улегся на деревянные нары и принялся приводить мысли в порядок.

В итоге пришел к выводу, что вся операция по моему «задержанию» была ловко кем-то спланирована, а встреча с мужичонкой – инсценирована. Иначе с чего бы на невзрачном пустыре, где кроме меня да этого небритого придурка никого поблизости не наблюдалось, вдруг – бац! – и патруль нарисовался?! А милицейский автомобиль, судя по всему, просто до поры до времени таился в ближайших кустах.

– Задержанный, на выход! – раздался грозный голос надзирателя, и дверь камеры с лязгом отворилась.

В сопровождении молчаливого милиционера я миновал изогнутый буквой «Г» коридор и оказался вскоре в унылого серого цвета комнате с направленной на меня настольной лампой. На мгновение из круга мутного света выплыло волевое мужское лицо, и жесткий, воистину «ментовской» голос скомандовал:

– Свободен, Володя. Понадобишься – вызову. А вас, задержанный, прошу к столу.

Я повиновался: сел на единственный свободный стул, положил руки на колени и изобразил самую дружелюбную улыбку, на которую только был способен. Обладателя столь замечательного голоса я узнал: передо мной сидел тот самый человек, для чьей бани несколько дней назад мы с Татьяной подвозили резные балясины.

– Напрасно, гражданин, вы так беспечно улыбаетесь, – осадил меня восседавший за столом офицер с погонами подполковника. – За нападение на человека и нанесение ему побоев вы подлежите наказанию в уголовном порядке. Как минимум – по статье «Хулиганство». – Я послушно «стер» улыбку с лица, и он, полистав мой паспорт, продолжил: – Стало быть, вы у нас Александр Григорьевич… Что ж, Александр Григорьевич, объясните мне для начала, откуда при вас оказалась столь крупная сумма денег?

– Заработал.

– Да ну?! Тогда за какую работу и за какой срок, интересно? Или, может, покажете мне копию трудового договора? Молчите? Нет, значит, у вас такового. Ай-яй-яй, досада-то какая! В таком случае денежки у вас придется изъять до выяснения их, так сказать, истинного происхождения. – Отложив паспорт, подполковник взялся за мой блокнот. – Надо же, какие странные записи, я только в фильмах про разведчиков такие видел, – «удивленно» покачал он головой. – Ну и что эти столбики цифр обозначают?

– Это цифры с магнитограммы, геофизические данные, – коротко ответил я, догадавшись, что «дознаватель» надо мной попросту издевается, раз хочет обвинить еще и в государственном шпионаже.

– А мне вот эти ваши «геофизические данные» почему-то зашифрованным текстом кажутся, – саркастически улыбнулся офицер и снял трубку с телефонного аппарата. – Василий, соедини-ка меня по-шустрому с областным управлением ФСБ. – Спустя некоторое время в трубке завибрировал чей-то голос, и подполковник «недовольно» наказал невидимому собеседнику: – Ладно, когда дозвонишься, передай сам, что данное дело отлагательств не терпит. Скажи, что до утра мы этого субчика у себя, конечно, подержим, но утром пускай забирают. Да, и срочно пробей по «системе» вот эти цифры, – он продиктовал номер и серию моего паспорта. – Сдается мне, что документик этот липовый…

Спектакль разыгрывался передо мной по всем канонам так называемого «милицейского» жанра. Следовательно, решил я, пока допрос от морального давления не перешел к давлению физическому, пора включаться в этот спектакль и мне. Например, проявить хотя бы некоторую заинтересованность в налаживании мирного диалога.

– Я понимаю, конечно, Валерий Олегович, – отвесил я уважительный поклон, как только трубка вернулась на место, – что вы человек опытный – и Афган прошли, и орденоносец, и много других подвигов совершили, – но, поверьте, я отнюдь не заморский шпион. И в ваш город прибыл с самыми что ни на есть прозаическими целями.

– Мы разве знакомы? – Сохранить бесстрастное выражение лица подполковнику удалось, однако в его голосе я уловил некоторое напряжение.

– Нет-нет, в личном знакомстве мы с вами не состоим, просто буквально пару дней назад я помогал выгружать к вашей будущей бане привезенные из Лисовок деревянные детали. И вы тогда еще приветливо помахали мне с крыльца…

– Было дело, припоминаю, – нехотя выдавил из себя собеседник. – Просто солнце в тот момент било прямо в глаза, вот и не удалось разглядеть вас отчетливо. Однако вернемся к делу, – торопливо сменил он тему. – И в чем же конкретно состоят ваши «прозаические цели»?