Досье «ОДЕССА» - Фредерик Форсайт

Те из эсэсовцев, кого узнал бы каждый, давно смотались за рубеж. Там и вступила в действие «ОДЕССА», созданная в конце войны для переброски нацистов из Германии. Ее люди давно завязали тесную дружбу с аргентинским режимом Хуана Перона, получили от него семь тысяч чистых аргентинских паспортов, так что преступникам оставалось лишь вписать в них фальшивые имена, вклеить свои фотографии, поставить печать в аргентинском консульстве в Берлине и сесть на пароход, направляющийся в Буэнос-Айрес.

Тысячи других эсэсовцев двинулись на юг через Австрию в итальянскую провинцию Южный Тироль, а оттуда – в Геную или Римини и Рим. Заботилось о них несколько организаций, в основном благотворительные, руководители которых почему-то решили, будто эсэсовцы спасались от чрезмерно жестоких преследований союзников. Особенно усердствовал Алуа Гюдаль, немецкий епископ в Риме. Главным пристанищем эсэсовских убийц стал римский францисканский монастырь, где они получали кров и еду в ожидании новых документов и возможности уехать в Южную Америку. Иногда эсэсовцы путешествовали под видом сотрудников Красного Креста. Ходатайствовал за них Ватикан, а издержки оплачивала благотворительная организация «Каритас».

Такова была первая цель «ОДЕССЫ», и в основном осуществить ее удалось. Около восьмидесяти процентов приговоренных к смертной казни эсэсовцев сумели благодаря «ОДЕССЕ» избежать кары правосудия.

Живя в свое удовольствие на средства, вырученные от массовых убийств, люди «ОДЕССЫ» наблюдали за обострением отношений между союзниками. Надежды на скорое восстановление рейха не оправдались, но с основанием в мае 1949 года Федеративной Республики Германии «ОДЕССА» поставила перед собой пять новых задач.

Во-первых, она решила внедрить бывших эсэсовцев во все звенья жизни в новой Германии. В конце сороковых и в пятидесятые годы они проникли в государственные службы, оказались в банках, юридических конторах, полиции, среди местных властей. Здесь они могли защищать друг друга от расследований и арестов, помогать друг другу во всем.

Во-вторых, бывшие эсэсовцы пробрались и к политической власти. Высоких постов они не занимали, рассредоточились по низшим и средним эшелонам. Дело в том, что в ФРГ не было закона, запрещавшего бывшему фашисту участвовать в политической борьбе. Показательно, что ни один кандидат ХДС или ХСС, рьяно выступавший за расследование военных преступлений, не был избран ни в бундестаг, ни даже в ландтаг. Кто-то из политиков объяснил это очень просто: «Все дело в математике, – заявил он. – Шесть миллионов мертвых евреев не могут голосовать. А пять миллионов живых нацистов могут и голосуют».

Главная цель обеих программ была проста: замедлить и по возможности остановить расследование преступлений бывших эсэсовцев. Большим подспорьем здесь оказалось тайное сознание у сотен тысяч немцев того, что они были вольными или невольными пособниками СС.

В-третьих, люди СС закрепились в промышленности и торговле. На деньги, заранее отложенные в швейцарские банки, они в пятидесятые годы открыли собственные предприятия, которые в начале шестидесятых уже процветали. Часть вырученных средств использовалась на финансирование проэсэсовских листовок, наводнивших одно время ФРГ, поддержку ультраправых издательств, помощь попавшим в беду камрадам.

В-четвертых, «ОДЕССА» всегда находит попавшему в руки правосудия эсэсовцу первоклассного адвоката и, если нужно, оплачивает судебные издержки.

В-пятых, «ОДЕССА» активно занимается пропагандой в самых различных формах, начиная от распространения экстремистской литературы и кончая проталкиванием в бундестаге закона, устанавливающего срок давности за преступления против человечества. Делаются попытки уверить новое поколение немцев, что цифры убитых евреев, русских и поляков во много раз преувеличены – обычно говорится, будто погибло всего сто тысяч евреев, – и что «холодная война» между Западом и Советским Союзом якобы подтвердила правоту Гитлера.

Но главная цель пропаганды «ОДЕССЫ» – убедить семьдесят миллионов жителей ФРГ, что эсэсовцы на самом деле были такими же солдатами-патриотами, как вермахт, и что дружба между старыми «товарищами по оружию» священна. Ничего более далекого от истины придумать нельзя.

Во время войны вермахт к СС близко не подходил. Солдаты считали эсэсовцев подонками, а те их презирали. В конце войны миллионы мальчишек из вермахта были брошены под русские танки лишь для того, чтобы эсэсовцы спасли свои шкуры. После июля 1944 года, когда был раскрыт заговор против Гитлера, эсэсовцы уничтожили пять тысяч солдат и офицеров, хотя в самом заговоре участвовало не больше пятидесяти человек. Так с какой стати германская армия, ВМФ и ВВС станут считать себя «товарищами по оружию» с СС?

Тем не менее «ОДЕССЕ» удалось стреножить тех, кто пытался разыскать и предать суду военных преступников. Здесь она не гнушалась ничем, даже убийствами своих членов, если подозревала, что в ходе следствия они могут выболтать лишнее. Кроме того, своими победами она во многом обязана ошибкам союзников в 1945–1949 годах, «холодной войне» и характерной немецкой трусости при столкновении с моральной проблемой, что совершенно не вяжется с мужеством немцев на войне или в годы восстановления Германии.

Когда Визенталь закончил, Миллер положил карандаш, которым записал многое из рассказа Симона, и откинулся на спинку кресла.

– Я понятия обо всем этом не имел, – сказал он наконец.

– Как и большинство немцев, – заметил Визенталь в ответ. – Сказать по правде, об «ОДЕССЕ» вообще мало кто знает. О ней в ФРГ почти не упоминают. Как американские гангстеры отрицают существование мафии, так бывшие эсэсовцы отрицают существование «ОДЕССЫ». Признаться, теперь это слово заменили на «товарищество», так же как в США мафию переименовали в «Коза Ностра». Ну и что? «ОДЕССА» не отомрет, пока остаются в живых нуждающиеся в защите преступники-эсэсовцы.

– Думаете, я столкнулся именно с ними? – спросил Миллер.

– Уверен в этом. Предупреждение, полученное вами в бадгодесбергском отеле, могло исходить только от них. Будьте осторожны – эти люди миндальничать не станут.

Но мысли Миллера были заняты другим.

– Перед тем, как Рошманн исчез, узнав, что его выдала жена, он, по вашим словам, обзавелся новым паспортом, так?

– Конечно.

– Почему именно паспортом?

Симон Визенталь уселся поудобнее и кивнул:

– Ваше недоумение мне понятно. Попробую его рассеять. После войны по Германии, да и здесь, по Австрии, скитались десятки тысяч людей без документов. Некоторые и впрямь лишились их волею судьбы, а некоторые намеренно выбросили.

Чтобы получить новое удостоверение личности, полагалось представить свидетельство о рождении. Но миллионы людей война сорвала с насиженных мест. Например, кто мог подтвердить правоту человека, утверждавшего, что он родился в маленькой деревушке в Восточной Пруссии, которая теперь оказалась за «железным занавесом»? А случалось, дом, где хранились документы, сгорел или пострадал от бомбежки. Посему порядок получения удостоверения личности был очень прост. Нужно было лишь привести двух свидетелей, которые поклялись бы, что знают вас и что вы назвались подлинным именем.