Сад нашей памяти - Мэри Эллен Тейлор

– Это ведь для нее построена была оранжерея, верно?

– Да.

– А что вы могли бы мне о ней рассказать?

– Она познакомилась с моим будущим дедушкой, когда тот учился в Оксфорде. Очень может быть, что первые их свидания проходили в большом зимнем саду ее родителей. Ее отец с матерью хотели, чтобы она уехала подальше от постоянных авианалетов над Лондоном, а потому убедили пару по-быстрому пожениться в Лондоне, чтобы Оливия могла уехать в Америку.

– Она вела, должно быть, интересную жизнь.

– Да. Она была очень независимой женщиной. Она была художником и страстным цветоводом. Она вела подробнейшие дневники и делала прелестные зарисовки тех цветов, что сажала у себя в саду.

– Она была вашей бабушкой по отцу?

– Да, мой отец родился в 1943 году.

– А как же ее несостоявшиеся беременности?

– Они были до его рождения. Она смогла родить лишь моего отца.

– И все? – прорвалась в ее вопросе неожиданная горечь.

– Я не хотела, чтобы это прозвучало так печально.

– Я понимаю, – опустила голову Либби.

– Мои родители погибли в автомобильной аварии, и меня вырастили бабушка с дедушкой. Они оба были очень добры ко мне. Для бабушки было особенно важно, чтобы я получила хорошее образование и была способна себя содержать. Она частенько говорила, что, если бы не война, сама она обязательно пошла бы учиться дальше. Именно благодаря ей я и стала адвокатом.

В этот момент по подъездной дороге прогрохотал грузовик с большим контейнером для строительного мусора. Коултон подъехал к нему на пикапе, остановился и заговорил с шофером. Либби видно было, как водитель грузовика засмеялся. Похоже, он знаком был с Коултоном и комфортно себя с ним чувствовал. Наконец водитель кивнул, и грузовик направился по проселочной дороге, что вела к оранжерее.

У Элайны тут же зазвонил телефон.

– Да, Коултон. Ага, я уже вижу. Хорошо, я пройду следом и прослежу, чтобы контейнер поставили именно в том месте, что ты под него выделил. – Она сунула мобильник обратно в карман. – Коултон вернется минут через двадцать. Он проинструктировал водителя, где сгрузить контейнер, но хочет, чтобы я на всякий случай за этим проследила. Пойдете со мной?

– Конечно.

Вдвоем они спустились с холма по дороге вслед за грузовиком и, уже подойдя ближе, услышали, как тот запикал, начав медленно сдавать назад. Либби обвела глазами место, отмеченное импровизированной табличкой с размашистой надписью от руки. Оставленное Коултоном указание было четким и простым: «Контейнер поставить здесь!»

– В сумерках я этой таблички не увидела, но сейчас ее трудно не заметить, – сказала Либби.

– Коултон не любит что-либо оставлять на волю случая.

Пока грузовик пятился, Элайна поспешила зайти со стороны водителя и движением кисти дала ему знак сдать еще на несколько футов. Водитель послушно проехал немного дальше и наконец выгрузил контейнер.

Элайна вернулась к Либби.

– Коултон все тщательно продумал. Ему нужно, чтобы контейнер был под рукой и в то же время не загораживал дорогу. Чтобы его субподрядчики могли спокойно подъехать к оранжерее.

– А кто еще должен сюда приехать? – полюбопытствовала Либби.

– Признаться, я уже потеряла им счет, – с улыбкой отмахнулась Элайна.

Когда контейнер оказался на нужном месте, водитель с Элайной помахали друг другу на прощание, и тот уехал.

– Не возражаете, если я загляну внутрь?

– Сколько угодно, – пожала плечами Элайна.

Зайдя в оранжерею, Либби поразилась, насколько там успело все преобразиться за какой-то час светового дня. Это напомнило ей старого медведя, потягивающегося и зевающего после долгой спячки. Сейчас она ощущала здесь энергию жизни и мощный потенциал, и привидевшиеся ей на рассвете духи напрочь исчезли.

Либби подошла к фонтану, провела пальцем по краю мраморного основания. Попыталась представить, как на этом самом месте стоит Оливия. Им обеим так хотелось детей – и обе раз за разом теряли их нерожденными. Впрочем, желание Оливии в конце концов все же реализовалось.

– В свое время в оранжерее было полным-полно орхидей, – сказала Элайна.

Либби скользнула взглядом по заросшим сорняками клумбам.

– Откуда вам это известно?

– Оливия вела подробнейшие дневники садовода. Каждый дневник начинался весной и писался вплоть до Рождества.

– И сколько лет она этим занималась?

– Пока в середине восьмидесятых не забросила оранжерею.

– А вы когда-нибудь спрашивали ее, почему она перестала ею заниматься и вести дневники?

– Пару раз интересовалась. Но бабушка мне так и не ответила. – Элайна грустно улыбнулась. – Подозреваю, она просто постарела для этого.

– А можно мне посмотреть эти дневники? – спросила Либби.

– Разумеется, всегда к вашим услугам.

Либби достала из фонтана гладкий мелкий камешек. Осторожно потерла большим пальцем его темно-серую поверхность, теперь уже глубоко заинтересовавшись личностью Оливии Картер.

В отдалении три раза коротко просигналил автомобиль, и Элайна непроизвольно поглядела в направлении особняка.

– Три гудка. Похоже, приехал мой супруг.

– Мне показалось, он должен был приехать завтра, – сказала Либби, кладя гальку обратно в фонтан.

– Он очень за меня тревожится, – с теплом и нежностью отозвалась Элайна.

– Как это мило.

– Пойдемте. Мне бы хотелось вас с ним познакомить.

– Да, конечно.

Вслед за Элайной Либби заторопилась к главному дому. На кружной подъездной дороге рядом с черным «Мерседесом» стоял высокий мужчина. Ему было немногим за шестьдесят. Судя по его телосложению, в молодые годы он был спортивен и мускулист, однако порядком порыхлел за долгие годы сидячей работы. На нем были джинсы, белая рубашка и темно-коричневые туфли, слишком, казалось бы, наполированные для фермерского пейзажа.

– Тед, какой чудесный сюрприз! – Элайна радостно обняла его и поцеловала в губы.

Он внимательно вгляделся в лицо жены, ладонь его скользнула к ней на поясницу.

– Ну, как идут дела?

– Отлично. Сегодня мы начали расчищать оранжерею. – Тут Элайна повернулась к Либби: – Хочу познакомить тебя с Либби МакКензи. Она взялась запечатлеть весь этот проект.

Тед протянул руку Либби и обхватил ее кисть длинными крепкими пальцами. Пожатие его было уверенным, а взгляд – прямым.

– Очень приятно с вами познакомиться, Либби. Я слышал много хорошего о вашей работе.

– Спасибо.

– Элайна говорила, вы прекрасно проявили свой талант, снимая свадьбу под проливным дождем.