Ум в равновесии. Медитация в науке, буддизме и христианстве - Б. Алан Уоллес

воспоминаниями об их прошлых жизнях. Покойный Ян Стивенсон, почетный профессор психиатрии и бывший директор Отдела исследований личности в Университете Вирджинии, стал первопроходцем подобного рода исследований и много о них писал[194]. Эту работу в духе научных изысканий с открытым умом продолжает его коллега Джим Такер[195].

Многим людям после пробуждения утром сложно вспоминать даже сновидения минувшей ночи: как только мы начинаем взаимодействовать с чувственными переживаниями и мыслями нового дня, немедленно включается автоматический процесс забывания. Воспоминания о прошлой жизни, судя по всему, точно так же постепенно скрываются под слоями того, что новорожденный узнает в своей новой жизни. Тем не менее, если предыдущая жизнь завершилась неожиданно и в насильственном ключе, этот процесс забывания иногда нарушается или откладывается — как если бы внезапная смерть, часто произошедшая относительно рано, оставляла некие «незавершенные дела», каким-то образом помогающие вспомнить подробности прошлого рождения. Большинство детей, которые утверждали, что они помнят свою прошлую жизнь, и были изучены Стивенсоном и его коллегами, сообщали, что в предыдущем рождении пережили внезапную и насильственную смерть. Эти дети обычно переставали говорить о своих воспоминаниях в возрасте от пяти до восьми лет.

Чтение рассказов о детях, которые точно описывали подробности жизни умершего человека (которого они называли собственным предыдущим воплощением), — дело поразительное. Еще больше удивляют случаи (а более двухсот таковых подверглись тщательному изучению), в рамках которых у детей находилась родинка или врожденная аномалия развития, соответствующая аналогичному знаку (обычно — смертельной ране) на теле умершего, перерождением которого они себя считали. Типичный пример — история индийского мальчика, которого звали Ханумант Саксена. Он родился с большим скоплением ярких родимых пятен рядом с центром груди. За несколько недель до зачатия Хануманта мужчину из его деревни с близкого расстояния застрелили из ружья; этот мужчина почти сразу умер. Между возрастом в три года и пять лет Ханумант говорил о себе как об этом мужчине, и Стивенсон (на основе посмертного эпикриза) смог подтвердить близкое соответствие необычного родимого пятна у мальчика и смертельной раны у покойного мужчины[196].

В восемнадцати случаях Стивенсон нашел у детей родимые пятна, которые соответствовали входной и выходной огнестрельным ранам у покойных, жизнь которых эти дети вспоминали. Часто получалось, что маленькое родимое пятно соответствовало входному отверстию от пули, а пятно более крупное и необычное по форме — отверстию выходному[197]. Чтобы объяснить перенос подобных черт от одного тела к другому, Стивенсон выдвинул предположение о существовании «поля», которое сохраняет воспоминания и отличительные предрасположенности умершего. Это гипотетическое поле он назвал «психофорой»[198].

Как уже отмечалось в предыдущем разделе, посвященном субстрату, буддисты давно объясняют перенос подобных воспоминаний и физических характеристик отсылками к дживе, или жизненной силе, которая переходит из одной жизни в другую. Ее можно рассматривать как информационное поле, которое неотделимо от субстрата и представляет собой нечто более базовое, чем наши человеческие, концептуальные построения относительно «ума» и «материи». Именно из этого сконфигурированного информацией пространства и проявляются наши переживания ума и тела, обусловленные нашим опытом восприятия и концептуальными рамками, к которым мы приучены. Можно привести современную аналогию: передачу жизненной силы между воплощениями можно сравнить с программным обеспечением, которое по беспроводной интернет-связи передается от одного компьютера к другому. Когда передача завершена, жизненная сила обуславливает «железо» своего носителя и сама подвергается его влиянию, точно так же как скачанное программное обеспечение находит себе место внутри среды личного ПК. Стоит жизненной силе воплотиться, и она аналогичным образом начинает влиять на переживания и опыт той формы жизни, с которой объединилась. Таким образом, в момент зачатия происходит слияние генетической информации, полученной посредством яйцеклетки и спермы родителей, и информации о прошлой жизни, полученной через жизненную силу. Взаимодействие между двумя элементами представляет взаимодействие между научной теорией эволюции и буддийской теорией кармы.

Важно отметить, что с буддийской точки зрения этой жизненной силой обладают только сознательные существа, такие как люди и животные, — не растения. Эта сила переносит отпечатки наших прошлых жизней из одной жизни в другую. Когда подобная карма созревает, она проявляется не только в том виде перерождения, который мы обретаем, но и в окружении, в котором мы рождены, а также в тех обстоятельствах, с которыми мы встречаемся на протяжении своей жизни. Из-за того что ум и объективный мир, который каждый из нас населяет, тесно переплетены друг с другом, даже природные бедствия (такие как наводнения и засухи), как утверждается, частично вызваны прошлой кармой существ, которые эти невзгоды переживают. Таким образом, эти события с точки зрения буддизма не посланы миру Богом и не вызваны исключительно безличными объективными законами природы. Нет, мы соучаствуем в создании мира, который населяем (как будет объяснено в этой книге позже).

В соответствии с историями из традиции тибетского буддизма еще один способ сохранить воспоминания из прошлой жизни — развить продвинутые состояния медитативного осознавания, подкрепленные высокой степенью фокусировки и устойчивости внимания. Когда реализованные тибетские созерцатели доходят до конца своего жизненного срока, они могут умереть сознательно, поддерживая сознательное ведение на протяжении всего промежуточного состояния после смерти вплоть до следующего воплощения. Их коллеги часто ищут перерождения, или тулку, подобных адептов, и эти тулку в юном возрасте часто способны вспомнить множество деталей своей прошлой жизни, включая людей, с которыми они были знакомы. С самого раннего возраста они часто демонстрируют мощную склонность и способности к духовной практике. В некоторых случаях тибетские ламы, как утверждается, рассказывали своим коллегам о том, где именно они собираются переродиться, и о том, кем будут их родители; благодаря тому новое перерождение можно опознать быстрее, без длительного поиска[199]. По мере взросления тулку воспоминания о прошлых жизнях обычно угасают, однако благодаря дополнительной духовной подготовке такой человек может снова, уже в текущей жизни, стать реализованным созерцателем.

Джим Такер и один из его коллег также изучали примеры детей, которые, как утверждается, помнили промежуточное состояние между завершением прошлой жизни и своим рождением в жизни текущей. Такие дети обычно делали о прошлой жизни (которую они, по своим словам, помнили) утверждения, поддающиеся верификации с большей легкостью, чем у других детей, предположительно вспоминающих прошлых рождения. Эти дети также обычно вспоминали больше имен. Анализ повествований тридцати пяти бирманских детей, у которых были воспоминания о периоде между жизнями, показал, что подобные воспоминания можно разделить на три части: стадию перехода, стадию устойчивости в определенном месте и стадию возвращения, которая включала выбор родителей или процесс зачатия.

Переживания, которые эти дети вспоминали применительно к переходному периоду,