Горькие ягодки - Мариэлла Вайз

Дамир хотел свозить меня куда-то, на какую-то премьеру, кажется. А я отказалась, сказав, что у меня маленький ребёнок и пока что мне не до премьер, мне бы выспаться хоть разок. Дамир спросил тогда, как мой муж мог разойтись с такой, как я. С такой образцовой домашней умницей, как Дамир сходу охарактеризовал меня. А я ответила, что никакого мужа у меня никогда не было. Что я мать-одиночка.

И тогда Дамир, забыв о премьере, пригласил меня отдохнуть… в нашу местную гостиницу. Я расхохоталась тогда как бешеная. А он смотрел на меня непонимающе. Непонимающе и совершенно по-другому, нежели до этого. Как на какую-то ущербную, что ли. С жалостью. Но мне было всё равно.

С тех пор я Дамира больше не видела. Но мне действительно всё равно, потому что я не представляю себя ни с кем. Ни с кем, кроме Андрея. Мне не нужен никто, кроме него. А Андрею не нужна я. Вот такая смешная история.

Какой бы возраст мне придумать для Алёнки? Ведь рано или поздно Андрей узнает, что у меня есть ребёнок. В нашем городке утаить ничего невозможно, а Андрей теперь живёт в нашем городке. Это настолько невероятно, что иногда мне кажется, что это просто сон – Андрей живёт в нашем городке.

Интересно, где его дом? Спрашивать неудобно как-то. Подумает ещё, что я навязываюсь в гости. И надо же, он заметил, что я редко бываю на работе… И… ему действительно интересно, почему? Ему интересно узнать про меня хоть что-то? Так, не молчи и не впадай в ступор как дурочка, Марианна, просто ответь хоть что-то.

– На самом деле я бываю в офисе довольно часто, просто мы с тобой не пересекаемся, – наконец отвечаю вопросительно смотрящему на меня Андрею.

Андрей, к счастью, больше не углубляется в тему моего рабочего графика, а предлагает немного прогуляться, просит, чтобы я показала ему наш город. В нашем городе показывать особенно нечего. Город как город. В Подмосковье таких десятки. Поэтому мы просто неторопливо бродим по улицам, которые становятся всё пустыннее.

– Ты совсем замёрзла, – замечает он. Андрей тоже без шапки и в расстёгнутой куртке, но он не выглядит замёрзшим. Он легко приобнимает меня, поднимает мне воротник пальто.

– Да у тебя уже зуб на зуб не попадает. Пойдём ко мне, погреешься, и подпишешь эту муть заодно.

Я как загипнотизированная послушно иду вместе с ним; Андрей, оказывается, снял квартиру в соседнем с моим доме. Из его окон видны мои. У нас темно; мама, наверное, уже спит. Мы располагаемся в комнате, я подписываю бумаги для полиции, а Андрей тем временем ставит чайник, приносит мне горячий душистый чай. И ещё шоколадные конфеты, и печенье, и даже пирожные.

– Ты любишь сладкое? – удивляюсь я.

– Нет, – улыбается он, – я просто не знал, что любишь ты…

– Я… Ты хотел пригласить меня к себе домой? – расставляю точки над «и» я.

– Да, хотел. Давно.

– Зачем? – идиотская у меня всё же привычка всё уточнять. Ну зачем я спрашиваю? Вдруг он ответит что-то, из-за чего мне сразу придётся уйти…

– Во-первых, хотел извиниться перед тобой в спокойной обстановке. Не на бегу.

– За что? – я искренне поражена.

– За те слова, что сказал тебе тогда, когда ты ещё шлёпнулась прямо в мокрый снег. Извини. Пожалуйста.

Он смотрит на меня, слегка улыбаясь. Наверное, вспоминает, как я свалилась в снег. Как дура.

– Я уже забыла все те слова, – вру я.

– Всё равно. Извини меня, пожалуйста, Марианна.

– Ладно. Извиняю… – бормочу я.

– А, во-вторых, если ты не против, я хотел просто поговорить с тобой. Мы ведь давно знакомы, а друг о друге толком ничего не знаем. И ты совсем пропала с радаров. К Серёге с Дашкой на все их праздники почему-то не ходишь. И институт, оказывается, чуть ли не бросила. Дашка сказала, что у тебя что-то с учёбой. Ты же, вроде, у нас заучка? Почему академ? Не сдала какой-нибудь экзамен?

– Экзамены я все сдала! – меня так возмущает, что Андрей мог подумать, что я туповата в учёбе, что я даже скидываю с себя груз смущения и зажатости. Мне хочется сказать Андрею, что я первая отличница на курсе. И что французский у меня идёт лучше всех. Не то, что у его Светки. Но я вовремя одёргиваю себя. Хвалить себя это признак скудости ума.

– Но почему тогда? Если все экзамены сдала? – удивляется Андрей.

Сейчас самое время сказать ему, что у меня маленький ребёнок. Пусть лучше узнает от меня, чем от других. Но я никак не могу определиться с фальшивым возрастом Аленки. Сколько сказать? Три месяца? Четыре? Пять? Ох. Алёнке семь с половиной. Она уже начинает ползать. Если Андрей хоть чуть-чуть разбирается в младенцах…

С другой стороны, как он сможет увидеть Алёнку во всей красе? Шустренько ползающей? Никак. Только в коляске, когда она спит. Если будет проходить мимо случайно. До самостоятельного хождения ей ещё далеко, а когда деткам уже больше года, разница в несколько месяцев почти незаметна.

Да и потом, Андрей не будет достраивать объект так долго. Долгострой точно не входит в его планы. Так что, возраст можно сказать, в принципе, любой. Только не истинный.

– Но, если не хочешь, не говори, – Андрей понимает мою задержку с ответом по-своему.

Я облегчённо вздыхаю. Я скажу ему как-нибудь потом, когда настроюсь.

– Просто так получилось, – всё-таки отвечаю я. Чтобы не показаться невежливой.

– Получилось, так получилось, – покладисто говорит Андрей, – я, например, в своё время просто вылетел из универа.

– Ты?

– Ну да. Восстановился потом. После армии…

– А что ты закончил?

– Юрфак МГУ.

– Здорово.

– Да ничего особенного…

Мы пьём чай, разговариваем обо всём понемногу. Мы сидим напротив друг друга, я на диване, а Андрей на стуле, между нами небольшой журнальный столик. Я чувствую себя словно в сказке. Я могу смотреть на него, не скрываясь, и тонуть упоительно в затягивающей лазури его глаз.

Ведь, если разговариваешь с человеком, смотришь же ему в глаза. Я всегда смотрю людям в глаза. Но взглядом я охватываю и его лицо. Ведь взгляд у нас не точечный. Андрей тоже смотрит мне в глаза, на лицо, иногда его взгляд фокусируется на моих губах, и тогда меня накрывает жаркой волной.

А потом… Потом я собираюсь домой, ведь уже поздно. Андрей встаёт одновременно со мной, подходит ко мне и обнимает меня. Его лицо так близко. Он сейчас поцелует меня. Я отшатываюсь. «Почему?» – тихо спрашивает он. Мне нечего ответить ему. Я молча высвобождаюсь из кольца его рук и иду в прихожую.

Андрей провожает меня до самого подъезда. «У тебя кто-то есть?» – уже у самой двери спрашивает он. Я отрицательно качаю головой. Андрей хочет спросить что-то ещё, но я не даю ему такой возможности, скрываясь за нашей обшарпанной дверью.

Я открываю дверь своим ключом и несусь на кухню, хочу посмотреть, как Андрей идёт по нашему двору. Но тут же отшатываюсь от окна. Потому что он стоит у нашего дома и смотрит прямо на меня…