Чужое солнце - Сара Райнер

– Что случилось?

– Э-э… ничего особенного… – ответила Кло, с некоторым опозданием вспомнив об осторожности.

– А не особенное? – Пэтси ей, разумеется, не поверила. – Ты заорала так, словно… словно… Ну, я даже не знаю!

– Боюсь, я не могу тебе сказать. – Кло прекрасно знала, что помощница мигом разнесет новости по всей редакции.

– Ну скажи! Пожалуйста!

– Извини, но это строго конфиденциальная информация… – Кло попыталась наскоро что-нибудь придумать. – Ванесса… Она меня просто убьет, если узнает, что я проболталась.

– Ах так! – надулась Пэтси.

– Клянусь, когда можно будет сказать, ты узнаешь первая. – Кло вызвала на экран меню «Ответить».

«ВАУ!!!» – набрала она заглавными буквами размером 72 пункта, а потом добавила шрифтом помельче: «Это самый лучший подарок, какой мне когда-либо делали!»

И прежде чем Пэтси успела рассмотреть, что́ она пишет, Кло нажала на кнопку «Отправить».

Этим вечером Джеми вернулся домой после игры в сквош намного раньше, чем в последние разы. Свой ужин он проглотил торопливо, в полном молчании, и даже не спросил у Мэгги, как прошел ее день. Она же – помня об их недавней ссоре – не спешила убирать со стола тарелки, и отнесла их в мойку только после того, как муж закончил есть. Джеми, однако, этого не заметил. Даже не поблагодарив, он унесся наверх, чтобы собрать и уложить вещи, которые ему нужно было взять с собой в командировку, а Мэгги так и осталась стоять столбом посреди кухни.

Что с ним такое, думала она. Кажется, с Джеми что-то происходит, что-то очень серьезное, вот только что? Дело было даже не в мелких ссорах, которые в последнее время случались у них чуть не каждый день – в конце концов, за годы, что они прожили в браке, у них неизбежно должно было накопиться взаимное недовольство, так что трений и придирок было, наверное, не избежать. Но сейчас проблема заключалась в чем-то другом – Мэгги была в этом уверена, но разобраться, что происходит, ей никак не удавалось.

Потом она вспомнила, как они поссорились из-за шкафа в прихожей. Джеми иногда проявлял просто поразительную инфантильность, однако Мэгги допускала, что в его претензиях есть зерно истины. Подруги не раз говорили ей, что она подчас бывает слишком серьезной, и любое несовершенство, любой изъян вызывает у нее чрезмерно сильную реакцию. Джеми в этом отношении был совсем другим, не похожим на нее. Я не настолько общительна, думала Мэгги, тогда как Джеми чувствует себя своим практически в любой компании. Кроме того, я всегда придерживалась более радикальных взглядов в политике, не терпела пошлости и китча и признавала только то, что, по моему мнению, было «настоящим», но ведь именно благодаря этим различиям наши отношения с самого начала развивались столь гармонично. Мы прекрасно дополняли один другого. Что же произошло теперь?

Мэгги никогда не считала, будто для счастливой супружеской жизни ей нужен человек, который был бы похож на нее во всех отношениях. Даже Алекс – и тот был не таким, как она, отличаясь от нее буквально во всем: во взглядах, привычках, поведении. Что уж говорить о Джеми, который был ее полной противоположностью! Ее, однако, эта разница темпераментов нисколько не смущала. Вот если бы у них с Джеми были одинаковые характеры… Тут Мэгги содрогнулась. О том, что было бы тогда, ей не хотелось даже думать.

Да, мы отлично дополняем друг друга, точнее, – дополняли до недавнего времени, подумала она с грустью – в последние годы их жизнь трудно было назвать безоблачной. Вероятно, все дело в том, что мы слишком мало времени проводим вместе, решила Мэгги. После того как Джеми получил это новое место, продолжала она нить своих рассуждений, он стал слишком много работать. Наверное, чего-то подобного следовало ожидать, и все-таки… Фактически, Джеми теперь дома только ночует; мы почти не разговариваем, не общаемся, не обсуждаем книги и телепередачи. Конечно, это не могло не сказаться на наших отношениях: в последнее время Джеми быстро раздражается и сразу набрасывается на мои так называемые недостатки, хотя раньше он относился к ним достаточно снисходительно.

Нахмурившись, Мэгги стала размышлять дальше и вскоре пришла к неутешительному выводу: пожалуй, больше всего раздражали Джеми именно те черты ее характера, которыми она сильнее всего от него отличалась. Его злит не столько моя привычка к аккуратности, сколько то, как я воспитываю Натана, думала она. Как это он сказал буквально несколько дней назад?.. «Ты слишком привержена традициям и правилам – словом, всему, что хранится у тебя в голове в файле под названием «Как Надо Поступать». А это скучно, если не сказать грубее… Попробуй хотя бы для разнообразия действовать спонтанно. Вот увидишь, тебе понравится!»

Похожая история повторилась и сегодня утром, когда Джеми одевался, собираясь на работу:

«Неужели тебе не наскучили тупые статейки, которые ты кропаешь для тупых мужских журналов? – презрительно бросил он, завязывая галстук. – Попробуй хотя бы разок написать что-нибудь свежее, оригинальное. Поверь, это гораздо интереснее, чем год за годом переписывать одни и те же рецепты».

«Спасибо за совет», – огрызнулась Мэгги довольно сердито, поскольку стиль и содержание статей, над которыми она работала, изрядно надоели ей самой.

Джеми пытался критиковать даже то, как я одеваюсь, припомнила она сейчас. Причем в последний раз он сделал это именно в тот день, когда мне казалось, что я выгляжу на редкость аккуратно и красиво. Ничего удивительного, что его замечания вызвали очередную ссору. Особенно разозлил ее совет «надеть что-нибудь более яркое, дерзкое, сексуальное», но когда накануне вечеринки она попробовала сделать, как он хотел, Джеми ничего не заметил. Он даже не оценил, что под платье она надела грацию, сделавшую ее особенно изящной и стройной.

И вот теперь Джеми улетает в командировку черт знает куда, подумала Мэгги. Его не будет целую неделю, и это как раз тогда, когда нам нужно как можно чаще бывать вместе.

Разумеется, Мэгги хотелось поехать с ним, но она понимала, что это невозможно. Ей придется остаться, чтобы водить Натана в школу, кормить обедами и ужинами и делать вместе с ним уроки. Конечно, со всем этим могла бы справиться и няня, но Мэгги давно решила, что ребенок ни в коем случае не должен думать, будто родители бросили его одного, а сами уехали развлекаться. Это могло нанести Натану глубокую психологическую травму, с последствиями которой ему пришлось бы разбираться всю жизнь.

Тяжело вздохнув, Мэгги оперлась о кухонную раковину, глядя в сгущающиеся за окном сумерки. Перед ее мысленным взором одна за другой мелькали картины будущего, каким она когда-то его себе воображала. В юности Мэгги была абсолютно уверена, что к тридцати годам она будет владеть сетью магазинов здорового питания и к тому же напишет несколько книг, посвященных экологически чистым продуктам. Алекс даже дразнил ее «королевой зеленых салатов» и «специалисткой по подножному корму»… Где они, те мечты? – подумала Мэгги и снова вздохнула. Я ведь теперь даже не настоящая вегетарианка, я часто ем рыбу и курятину. Правда, я стараюсь покупать лишь мясо птиц, которые не сидят в тесных клетках, а находятся на свободном выгуле, но все равно…