Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Хватит уже, — буркнул Гедимин, жестом отгоняя разведчика от мишени. Тот хмыкнул, но подчинился — и через пару секунд стоял уже рядом с Гедимином, с противоположной стороны от плеча, на которое тот положил «ракетомёт».

— За купол иди, — велел ему ремонтник.

— Ага, как же, — отозвался Вепуат, не двигаясь с места. — Из этого филки будут стрелять, забыл? Возможно, даже в узких коридорах. Надо же убедиться, что хотя бы моя броня это выдерживает!

— Я эту штуку первый раз держу в руках, — мрачно сказал Гедимин, совмещая примитивный прицел с курганом-мишенью. — Может, её и моя броня не выдерживает. Уйди!

Он отщёлкнул предохранитель и, подцепив пусковой крючок, дёрнул его на себя. В правом наушнике громыхнуло, в лицевой щиток ударил багровый дым. В двадцати метрах от сармата дёргалась попавшая в цель ракета. Секунда — и её разорвало на части, и вся площадка, залитая горящим жиром, вспыхнула и задымилась. «Радиус разлёта десять метров,» — сухо щёлкнуло в мозгу Гедимина. «Правильно рассчитали.» Пальцы чувствовали тепло — корпус «самовара» нагрелся до тридцати градусов.

— Ядро Сатурна, — еле слышно пробормотал Вепуат, глядя на горящий гравий. Гедимин перестарался с заправкой — жира вылилось много, и теперь он не мог ни толком выгореть, ни погаснуть, только отчаянно чадил. На месте кургана зиял полуметровый кратер.

— И это без дополнительных обвесов, — разведчик покачал головой. — Без взрывчатых знаков, без шрапнели… Гедимин, ты уверен, что эту штуку можно тут оставлять? Мы-то уедем, а вот местные…

Гедимин поморщился.

— У местных и без нас есть из чего выстрелить. Сколько метров до мишени хочет выделить Гварза? Передай ему, что меньше тридцати — попросту опасно. И чтоб зевак сажал с двух сторон, но не спереди и не сзади! И под защитное поле, хотя бы прозрачное…

32 день Огня, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня

— Запомнил, что говорить медику?

Филк с перевязанным плечом угрюмо кивнул.

— Перебинтуйся там нормально, — мрачно попросил его Вепуат, разглядывая палубу под ногами. Айзек, покосившись на него, выразительно хмыкнул.

— Нормально ты забинтовал, ожог уже подживает. Но медикам совсем ни к чему знать, где и как он был получен. Они у Маккензи, конечно, прикормленные, но… Гедимин, ты там долго ещё?

— Вот, — буркнул сармат, отделяя от запястья кровезаборник и быстро прикрывая голую руку экранирующими пластинами. Чем дольше он находился на Равнине, тем меньше хотел на ней раздеваться — и тем с большим подозрением относился к экранам передвижной лаборатории. Пару раз он украдкой сканировал их, выискивая бреши, — прибор ничего не видел, но сармату было не по себе. «Где-то местные волны просачиваются,» — думал он, угрюмо щурясь. «В здоровую голову такие опыты не пришли бы…»

— Значит, Бласко из зачёта выбывает, — подвёл итоги Айзек, положив в коробку последний кровезаборник. Их там было на удивление много — и от декомпрессии к декомпрессии число заполненных ячеек росло. «Много филков не возвращается в Ураниум,» — думал Гедимин. «Им всем плохо от перехода? Или… или они для Ураниума уже мертвы?»

— Чего «выбывает»? — Бласко тронул перевязанное плечо и недовольно сощурился. — Это ничему не мешает. И я ещё освою вашу пушку.

Айзек с сомнением покачал головой.

— Не всё так просто…

Бласко фыркнул.

— Если Старший, которому она даже не по руке, может из неё стрелять…

— Если Гедимин может из неё стрелять, — со вздохом поправил его Айзек. — Это ещё ничего не значит. Со штуками, сделанными Гедимином, наверняка справляется только Гедимин. А вот все остальные…

Он выразительно посмотрел на Гедимина. Тот угрюмо сощурился.

— Говорил же — надо больше термоизоляции…

…Вокруг лагеря в красном и желтоватом свете поднимались к небу столбы тумана. Гедимин сверился с термометром и задумчиво хмыкнул. «Есть в этих температурных колебаниях какая-то цикличность…»

— Держи, — Вепуат, подманив на ладонь пролетающий мимо дрон, сунул его Гедимину и зашёл в шатёр. Внутри уже шуршали и похрюкивали — «трилобиты» чуяли тёплый сквозняк из-под полога и рвались в полёт. Гедимин машинально проверил дрон и на секунду сжал пальцы в кулак.

— Вепуат! Опять дроны без декомпрессии⁈

— Только один, — отозвался из шатра Вепуат. — Небо надо отслеживать, помнишь? Второй уехал в Ураниум. А этот подождёт до ночи.

Он вышел наружу, увешанный «трилобитами»; «перья» его скафандра приподнялись, вдвое увеличив его видимый объём. Гедимин поморщился.

— Я вот думаю, — как ни в чём не бывало заговорил Вепуат, проходя мимо сармата по направлению к обрыву. — Текк’там, наверное, тоже будут интересны стрельбы. Они могут на них смотреть — с расстояния, чтоб никого не подавить… А могут ли они принять участие?

Гедимин мигнул. Ему вспомнилось, с каким грохотом падали двухсоткилограммовые валуны, подброшенные Текк’том и ударом хвоста отправленные на другой край долины. «М-да-а… Это было бы зрелищно. Как учения крейсеров.»

— Они же всё разнесут, — вслух сказал он. — И мишени, и холм. И безо всякого оружия. Ты Айзеку сказал, что хочешь их позвать?

— Айзек уехал, — напомнил Вепуат. — Скажу, разумеется. Жаль всё-таки, что они не могут участвовать…

…Набор камешков на костях, вкопанных у разлома, со вчерашнего дня изменился — Гедимин точно помнил, что некоторых не было, а другие, наоборот, были, но сегодня пропали. Вепуат, тоже что-то заметив, оглянулся на вешки и еле слышно хмыкнул.

— Что-то происходит… Сегодня я бы вкопал стойку во-он там. Натаскивать будем на взаимодействие. Сможешь издать вот такой щелчок?

Вепуат странно цокнул языком. Гедимин резко качнул головой.

— Своих зверей мне не пихай.

— Н-ну ладно, — Вепуат озадаченно посмотрел на него и едва заметно пожал плечами. — Тогда следи за небом.

…Подранок догнал Сокола над светящимся кратером, перевернулся, выписывая в воздухе «бочку», и