Алекс и Алекс - Семён Афанасьев

предмету — выше девяноста пяти по стобальной шкале, и не вам меня учить моей же родной культуре…

Ли даже чуток посмеялся, рассказывая это всё. В общем, нужный тест она в итоге, конечно, сдала — но без него ни о каком движении вперёд не могло быть и речи.

А тонкость в том, что подтверждающий экзамен её сдавать заставили, несмотря на то, что предмет она знает глубже и лучше всего местного университета, просто по факту рождения.

Такие вот правила и реалии.

В моём же случае, любое движение вперёд в ещё большей степени зависит от подобного рода отметок в личном профайле. Поскольку, кроме двухмесячного срока в Квадрате, за моей душой ничего в данной реальности не значится. Это хоть само по себе и не проблема, но допуска к тем же лабораториям я никогда не получу с таким послужным списком, бормочет на заднем плане Алекс. Каким бы ни был гением в реальности. И много куда ещё дороги тоже будут закрыты.

На моё (и Алекса) согласие оказаться в этом учебном заведении в итоге повлияла простая аналогия: перед тем, как заменить в своей производственной системе «родной» реактор на любой импортируемый снаружи, для начала необходимо как минимум изучить конфигурацию, заявленные и реальные возможности новинки. Которые, кстати, могут и не совпадать (это Алекс так прокомментировал).

Самый первый контакт хоть и с той же ханьской секретаршей лучше любой иллюстрации убедил нас в необходимости личного роста по всем направлениям. Кстати, мне кажется, Алекс всё глубже и серьёзнее относится к нашему миру. И уже не считает, что всё можно решить одним касанием или щелчком пальцев.

Нас с ним обоим есть чему учиться. И если в свой адрес я в этом даже не сомневался, то он, похоже, прошёл некую переоценку ценностей (его собственные слова во время разговора с Метисом).

Самое лучшее место для этого, по определению, образовательное учреждение. А от добра добра не ищут.

И вот мы рыскаем по дорожкам в поисках сектора приёма учащихся, для знакомства с местными бонзами кадрового учёта.

* * *

Парень был борз не по заслугам. Честно говоря, заслуг у него вообще за спиной не числилось никаких — тот самый пресловутый и хрестоматийный Чистый Лист Бумаги.

В единой базе его самостоятельная биография начиналась ровно два месяца назад, в каком-то периферийном окружном суде, откуда его тут же законопатили на максимальный для его возраста срок в Квадрат.

В принципе, случались в этой жизни ситуации и поинтереснее (особенно если такой вот персонаж был выходцем из кланов первого уровня), но все подобные деятели хотя бы знали, как общаться и вести себя С НЕЙ. И не отмахивались от искренних и добрых советов сотрудницы, пережившей не один десяток поколений учащихся.

Дело было даже не в том, что этот тип в языке по минимуму использовал вежливые конструкции, предпочитая уличные и обезличенные. Как будто подчёркивал дистанцию и социальную разницу в его пользу, о которой не могло идти речи в его случае. Да что ты вообще возомнил о себе, дворняга!

Он даже смотрел на неё, как на пустое место. Мальчик мой, да ты ровно в четыре раза меня моложе, и не до конца понимаешь куда попал, — со злостью думала начальница сектора приёма абитуриентов и учащихся с родительской фамилией Левин.

Поначалу, честно говоря, она не собиралась тратить на него много времени, поскольку пора было идти домой. Но, уже открыв единую базу, она с удивлением обнаружила: помимо левого имплантата с незаявленными характеристиками, этот тип ещё и только-только выбрался из тюрьмы!

Сюда, при этом, поступал сразу в ранге соискателя!‥ Чего не могло быть.

Отчасти, правда, ситуация объяснялась тем, что распоряжение на зачисление наглеца пришло лично от Ли Рени.

Придётся теперь трясти костями под вечер и прогонять его хотя бы по основным тестам. Допустить завтра с утра ко всем процессам кота в мешке Левин не могла — не та репутация, не та должность.

Самый первый медтест (на наличие, характер и силу искры) показал полный ноль. Она сконцентрировалась и перепроверилась повторно: в сопроводительной строчке от самого Рени этом месте стоял знак вопроса и в качестве вероятной искры предполагались кинетика либо энергетика.

Роза выдохнула, проверила калибровку оборудования и запустила повторное тестирование в параноидальном режиме. Через сорок пять вычеркнутых из жизни минут результат только подтвердился: никакими искрами парень не обладал.

Странно. Если он из кланов первого уровня — он не может быть неодарённым по определению.

А если он не одарён, то его не может быть тут в таком статусе и с таким послужным списком.

Гхм. Загадка.

Впрочем, самое главное сделано; его электронная карточка обследования к личному профайлу прилагается. Пусть топает дальше по маршруту, а ей пора домой. А голова на тему нестыковок пусть болит у тех, кому это по должности (и немаленькой зарплате!) положено.

— Выйти на улицу, соседняя дверь справа, последний кабинет по коридору, — максимально вежливо сообщила она странному вечернему посетителю. — Всё, что по моей линии, в дело внесено.

— А кто меня разместит и поселит? — по-деревенски почесал нос наглый пацан.

— Соседняя дверь справа, последний кабинет по коридору — это, кроме прочего, функции коменданта. Они и поселят, — не стала углубляться в инструктаж по структуре безопасности Корпуса Левин.

Она своё дело сделала. А этот паршивец, глядящий на неё, как на пустое место, не заслуживает ничего сверх предписанного инструкциями.

* * *

Кое-что вспомнив, Левин мысленно хлопнула себя по лбу и вернулась обратно уже от двери, ругаясь про себя: было ещё одно небольшое дело, которое, однако, не стоило упускать.

Она заново запустила свой терминал, подключилась к локальной сети, запустила одну интересную программу и только после этого, скопировав целиком файл новичка, загрузила его на внешнее хранилище.

После чего уже повторно выключилась (тщательно соблюдая кое-какие процедуры). И отправила один-единственный плюсик сообщением с комма.

Не то чтоб новый пацан представлял какой-то принципиальный интерес для рекрутёров одного из кланов, но договорённости есть договорённости: всё, выходящее за обычные рамки, своим должно быть известно тотчас. Ну вот мало ли… Всё же, личное вмешательство Рени в судьбу пацана без искр само по себе достаточно необычно. Её дело — подать сигнал. А уж как им распорядятся дома, дело десятое и не её головная боль.

* * *

Бабка, принимавшая меня первой в местных пенатах (и загнавшая меня сходу на добрый час тестироваться по какой-то местной процедуре), явно