Приключение - Владарг Дельсат

делали до сих пор и что только собирались сделать. Выходит – если бы не какая-то авария, нас просто убили бы, и все. Что именно случилось, я не понимаю, но предполагаю, раз никого нет – или все погибли, или мы здесь были одни изначально. Но теперь легко объяснить, отчего нет одежды: нас собирались просто убить, а мертвым она не нужна. Вот только что теперь делать?

– Поищем рубку, – предлагаю я прижавшейся ко мне напарнице. – Может быть…

– Да, – кивает она. – Хотя кому мы нужны…

Я очень хорошо понимаю ее: раз до сих пор нас не нашли, вряд ли мы нужны хоть кому-нибудь, но хотя бы узнать, где мы… Вдруг планета какая-нибудь попадется. Но если все, что мы знаем, было неправдой, сумею ли я посадить корабль? Если это корабль, а не что-нибудь другое…

Дверь, вполне привычного по… «симуляции» вида, обнаруживается с противоположной стороны, то есть за нашей спиной. За ней короткий коридор, носящий следы какой-то аварии – он заполнен то ли паром, то ли туманом, что-то шипит, даже искрит. Выходит, то место, где мы находимся, в довольно плачевном состоянии оказывается, что логике не противоречит.

За покореженной дверью я вижу нечто похожее на рубку, одно пилотское место и панель управления, будто скопированную с корабля киан. В… «симуляции» она выглядела именно так. Именно это дарит мне надежду, и я, покоряясь внутреннему ощущению правильности, делаю шаг к ней. Дана тоже понимает, что нужно делать, сразу же вжимая клавишу широкого спектра связи – то есть для всех, кто услышит. Тускло и неуверенно загорается огонек связи, и напарница моя как-то очень жалобно, со слезами в голосе, произносит:

– Нас слышит кто-нибудь? – в голосе такой родной девочки надежда. – Спасите! Пожалуйста…

Не выдержав, она горько плачет, а я слушаю тишину, обнимая ее. Что же, мы хотя бы попытались… Вполне ожидаемо ответа нет, и от этого очень грустно становится на душе. Слезы сами текут из глаз, ведь мы одни, и никаких кураторов, наказывающих за это, нет. Я обнимаю свою самую родную девочку на свете, понимая, что мы обречены – ведь экран мертв, когда случается чудо.

– Дети? – пораженно спрашивает кто-то, и сразу же: – Внимание всем! Дети в опасности! «Марс» идет на помощь, продержитесь еще немного!

И в этом голосе, звучащем сейчас в динамике связи, столько уверенности и ласки, что плачется мне будто само собой, а Дана уже рыдает, цепляясь за меня. Неужели мы попали в малышовую сказку? Ведь удивившийся, явно взрослый голос, говорит с такой лаской, от которой становится тепло даже несмотря на довольно прохладную рубку… Я плачу, а далекий уверенный голос просит потерпеть еще совсем чуть-чуть, ведь нам на помощь идут люди.

– А почему вы так? – не в силах сдержаться, сквозь рыдания спрашивает неведомого взрослого Дана.

– Потому что мы люди, малышка, – отвечает ей незнакомый нам пока… волшебник из детских сказок. – Мы люди, а для нас нет ничего важнее вас.

И эти несколько слов звучат для нас с Даной так невероятно, невозможно, будто из наших мечтаний после стимуляций, из рассказов Старших, они пришли теперь в реальность. На мгновение даже ощущаю себя в только что виденном сне, а потом мир меняется. Тот же голос говорит, что видит нас и капсула наша сильно разбита. От этих слов опять плакать хочется, потому что надежда тает, но, оказывается, для людей это не препятствие. Звезды великие, люди… из сказок…

Дана

Все происходит так быстро, что я даже сообразить не успеваю, хоть и плачу от слов незнакомых людей постоянно. Они рассказывают нам, что сейчас заведут нас в док, чтобы помочь, при этом спрашивают, разрешим ли мы взойти на борт. Это так необыкновенно, просто невозможно, что я сначала и не знаю, как реагировать. Тай сдавленным от слез голосом разрешает, и вот через несколько мгновений что-то случается.

Я будто теряюсь на мгновение, а затем нас с Таем вдруг… обнимают. Я знаю, как называется это действие, потому что старшие же делали то же самое. И вот как-то вдруг взрослая нас обнимает, потом командует что-то, и вокруг становится многолюдно. Как будто тумблер повернули – сразу вдруг множество людей вокруг. Но они нас не пугают, потому что меня и Тая заворачивают в простыни и куда-то несут. Его женщина несет, одетая во что-то серебристое, а я вглядываюсь в сосредоточенное лицо того, у кого на руках оказываюсь.

Путь пролетает как-то очень быстро, я ничего не запоминаю, а затем, вдруг обнаружив себя на широкой лежанке в какой-то светлой каюте, могу только ошарашенно хлопать глазами, а эта волшебная незнакомка одевает нас с Таем. Ну вот просто как малышей – надевает на меня и на него такие же серебристые комбинезоны, приговаривая, что теперь-то точно все хорошо будет.

– Ой, мама, а это кто? – в той же каюте вдруг обнаруживается девочка, на вид даже чуть постарше нас. Она смотрит на женщину так, как мы на Старших когда-то давно.

– Это твои братик и сестренка, – отвечает девочке ее мама.

И вот в первый момент я даже не понимаю, как именно она нас назвала. Я знаю, что означают эти совершенно невозможные слова, но оттого, что слышу их, чувствую, что сейчас заплачу, потому что мы совершенно точно спим, ведь такого не может быть. А меня гладят ласковые руки, отчего совсем не хочется ни о чем думать, но я решаю все же проверить свои мысли – вдруг понимаю неправильно?

– А ты… – я пугаюсь, конечно, но мне действительно надо узнать, верно ли я услышала.

– Что, маленькая? – наклоняется ко мне взрослая, глядя с такой лаской, что я даже всхлипываю от этого.

– Ты теперь наша… – я зажмуриваюсь, чтобы не видеть возможной реакции в случае, если ошибаюсь, но все-таки выдавливаю из себя: – Мама?

– Я теперь ваша мама, – уверенно кивает она, а потом показывает: – А вот ваш папа, и сестренка еще.

– Ура! – радуется названная, бросаясь к нам с Таем. – Братик! Сестренка!

А я будто выключаюсь на мгновение, потому что совершенно невозможное что-то происходит. Невозможное, невероятное, как будто я сплю или… Я даже не знаю! Но что-то тихо шипит, и мои глаза открываются вновь. Ой, новая сестренка, кажется, сейчас плакать будет!

– Ну-ну, – слышу я чей-то голос, такой же добрый, как и мамин. – Не надо нам тут обморока, вы не спите, все хорошо.

– Мама… – шепчу я.

– Добро пожаловать домой, дети, – улыбается взрослый, ну тот, который… папа. – Теперь все будет хорошо.

И меня обнимает Тай, так знакомо, отчего я, кажется, успокаиваюсь. Мне еще очень сложно понять, как так вышло, что нас приняли, ведь мы совсем чужие, но при этом я чувствую – нас действительно приняли. И у нас на самом деле есть мама, папа и сестренка. Но в этот момент нас опять куда-то несут… Нас на руках несут! Не за шиворот, не за ногу, а как Старшие носили – бережно, будто мы из чего-то хрупкого сделаны, и это просто невозможно выдержать.

– Как вы хотите зваться? – интересуется мама, и от сути ее вопроса у меня замирает все внутри.

Она не спрашивает, как нас зовут, а только, как мы хотим, чтобы звали, отмечая тем самым начало новой жизни. Несмотря на то что мы с напарником сразу же называемся, от волшебства этого вопроса я еще долго не могу прийти в себя. А нас несут в медотсек, чтобы полечить и… защитить. Они нас от болезней защитить хотят! Да, мы знаем, что это такое, станция на Бриане вымерла полностью из-за одного вируса, поэтому мы и боялись заболеть сильнее, чем куратора. И вот первое, что делают мама и папа – несут нас в медотсек, чтобы защитить. Это… это сказочно просто!

– Сейчас дети обнимут мишку и поспят, – информирует нас обоих новая мама. – А мы тем временем посмотрим, как вы потеряться