Спасти Феникса - Маргарет Оуэн

– Это последний, – пообещал шедший сзади Тавин, гася факел. – И мы на свободе.

На свободе.

А вот Па сегодня на свободе не окажется.

Па хотел, чтобы она сдержала клятву.

Фу собрала всю решимость и окунулась в воду.

И вся их троица покинула Чепарок точно так же, как и попала в него: на четвереньках.

Фу не знала, сколько они плескались в пустой темноте, пока не возникла на водной поверхности впереди узкая полоска серебра. Она поползла все быстрее и быстрее…

И оказалась под квадратом железной решетки. Тавин дотянулся до середины и повернул какую-то невидимую панель. Железо скрипнуло и вздрогнуло. Напрягшись, он сдвинул решетку в сторону.

Некоторое время Фу только и могла, что смотреть на ночное небо, пересеченное, как пылью, поясом звезд, застегнутым на пряжку новорожденной павлиньей луны. Она видела его почти каждую ночь своей жизни, но…

Ее люди, ее дом. Если они и видели сейчас луну, она была за отштукатуренным потолком клетки.

Эта ночь не была похожа на все остальные ночи в ее жизни.

Перед ней возникла рука Тавина.

– Фу?

Она снова позволила ему себя поднять.

* * *

Громады стен Чепарока высились позади, обвиваемые мрачными юбками соленого тумана. Пятна фонарей прожигали в тумане точки, отмечавшие уличный рынок вдоль восточного берега Крылиной реки, точно такой же, как перед западными воротами для Обычных каст.

У Фу сводило живот, отчасти из-за нервов, отчасти из-за голода. Чем дальше она следовала за лордиками во мглу, тем сильнее хмурилась.

Даже если они смогут держаться на шаг впереди Стервятников, уйдет почти три недели, прежде чем они доберутся до южной оконечности Маровара. И все, что у них есть, это клинки мальчишек, сломанный меч Па да мешочек совершенно несъедобных зубов.

Много дней тому назад Жасимир говорил, что король будет мертв до конца Павлиньей луны. Фу сомневалась, что им удастся протянуть так долго.

Ее желудок ворчал, пока они проходили мимо прилавков с приправленными специями акулами и сушеным луком на сковороде, мимо чанов кукурузной похлебки с медом, мимо стопок хлеблинов с маслом и всего, что предназначалось для тех, у кого водились монеты. Она пыталась не смотреть. Однако нос отказывался сидеть на привязи.

Вороний склеп. Они найдут вороний склеп за городом и посмотрят, чем можно разжиться из причастных запасов. Фу много раз справлялась с пустым желудком.

Женщина, дежурившая у сковородки, разбила над шипящей чечевицей яйцо и сыпанула туда же розовой морской соли и паприки.

Фу прикусила губу.

Тавин на мгновение замешкался у прилавка и поспешил дальше. Через несколько шагов им в спину полетели проклятья, сопровождаемые грохотом падающих на землю горшков и сковородок.

– Не оглядывайтесь, – шепнул Тавин и шмыгнул за прилавок, после чего разжал руки. На каждой ладони лежало по три пельмешки. – Раздобыл нам ужин.

Глаза Фу широко открылись. Сдержать кулаки при себе удалось лишь героическим напряжением воли.

– Ты их украл?

– Одолжил, – ответил Тавин. – Выручил. Освободил.

– Выходит, ворованные, – без обиняков сказал принц. Его рука застыла на полпути к пельменю.

– Если выражаться научным языком. – Тавин поиграл пальцами, пытаясь вернуть себе былое чувство юмора. – Но я знаю из достоверных источников, что на вкус они точно такие же, как те, что добыты более традиционными способами.

Фу точно знала, как Па относится к ворам.

То ли виной тому был голод, то ли усталость после долгого дня, но, как бы то ни было, к ней вернулся голос вождя. В полной мере.

– Ты ведь меня знаешь, да? – Фу ткнула в него пальцем. – Ты видишь, что я прошла через весь этот рынок и не взяла ничегошеньки? Это не случайно. Это потому, что сейчас нам меньше всего нужно, чтобы какой-нибудь обозленный торговец наслал на наши головы Соколов.

– Если только они тебя поймают, – возразил Тавин с ухмылкой неприрученного ястреба.

Она не улыбнулась в ответ.

– Если ты стараешься держать меня за своего вождя-дублера, тогда так себя и веди. Воруй, что вздумается, но только не под личиной Вороны. Но если ты собираешься испытывать наше везение из-за пустого желудка, я лучше прямо сейчас развернусь и попытаю счастья в Плавучей крепости.

Тавин поднял бровь.

– Есть более короткий способ сказать «Не хочу пельменей».

– А как насчет «Не воруй, ублюдок»? – пальнула она в ответ. – Или «Еще украдешь, и до свидания»? Для тебя слишком многословно?

Его ухмылка растаяла.

– Нет, вождь.

Она натянуто кивнула. И сгребла две пельмешки.

– Правило номер два: «не транжирь еду».

Правила хорошего тона вынудили принца Жасимира изобразить некоторое осуждение, когда он тоже взял две штуки.

Не успела Фу сделать первый укус, как краем глаза заметила всполохи факелов на стали. По рынку шли Соколы, держа пики на караул.

Она сунула украденные пельмени в сумку и ткнула Тавина локтем. Тот с набитым ртом оглянулся. Покорно вздохнул:

– Такой уж выдался день, верно?

Сунув в рот второй пельмень, он повел их прочь с дороги в поросшие травой барханы между ними и бухтой. Фу не знала, сколько они тащились через дюны, позволяя острым стеблям облизывать ноги, но к тому моменту, когда они остановились, стены Чепарока оказались слишком, но все же недостаточно далеко.

– Вот. – Усталость истощила привычную напевность голоса Тавина, когда он указал на лесок из приземистых песчаных сосен на краю пляжа. – Это… это сгодится.

Жасимир не сказал ничего, только добрел до островка морской травы и рухнул. Фу последний раз оглянулась, подыскала себе кочку и позволила ногам расслабиться. Рукоятка меча Па колола под ребра, пока она ее не передвинула.

Только тогда она наконец вытащила из сумки пельмени и надкусила.

Па сперва их посолил бы, как всегда делал вождь Ворон.

Па рядом не было.

Тесто показалось сухим, кукуруза и потроха – клейкими. Они прилипли к небу и не отставали, пока она жевала, – густой комок, который было больно глотать. Тихое похрапывание свидетельствовало о том, что Жасимир уже заснул.

Через иглы песчаных сосен она видела бледную линию песка, серую размытость океана и, далеко-далеко, неприступные стены Чепарока.

Второй кусок было еще труднее прожевать, еще труднее проглотить.

Отстраненная часть ее хотела напиться воды. Какой абсурд! Сегодня ее сопровождала сплошная вода: от свежайшего резервуара дворянства до каналов Третьего рынка. Просто в тот момент она в ней тонула.