Диагноз. Медицинские головоломки и человеческие судьбы - Лиза Сандерс

Представившись, Косгроув спросил, знает ли пациентка, почему она здесь. Глаза ее наполнились слезами. «Я больше не могу мириться со своей ужасной жизнью», – последовал ответ. Доктор сочувственно кивнул. Женщина непрестанно ерзала на кровати. «На меня семь раз нападали, едва не убили. И знаете кто – полицейские!» – внезапно разозлившись, выкрикнула она. Глаза ее с подозрением прищурились: «Вы меня хорошо поняли?»

Против нее существовал настоящий заговор – организованный штатом Вашингтон и компанией «Боинг». Иногда она слышала, как они с ней говорят – голоса раздавались прямо у нее в голове. Пациентка хихикнула, потом снова вышла из себя: «Уходите! А ну, уходите отсюда!»

На сестринском посту Косгроув ознакомился с записями в ее карте, сделанными в приемном отделении. 39 лет. Разведена. Живет одна. Принимает два препарата против гипертонии, антидепрессант и стимулятор «Концерта» – форму риталина пролонгированного действия – из-за расстройства внимания.

Как долго она пьет эти лекарства, было неясно, но Косгроув обратил внимание прежде всего на стимулятор. Психоз и мания – редкие, но хорошо изученные побочные эффекты «Концерты». Является ли препарат причиной ее симптомов или же это маниакальный эпизод биполярного расстройства?

Косгроув отменил стимулятор и попытался перевести пациентку на антипсихотические и стабилизирующие настроение лекарства. Она отказалась их принимать, поэтому пришлось делать ей уколы. Постепенно ее поведение начало меняться. Резкие перепады настроения и вспышки гнева стали менее частыми. Но, как ни странно, нарушения мышления и паранойя не проходили. Обычно эти симптомы усиливаются и ослабевают вместе. А теперь вот резкий скачок артериального давления. Связано ли оно как-то с ее психозом?

Доктор Мишель Гордон, дежурный терапевт, поспешила в палату к пациентке. Она измерила давление – 240/110, критически высокое. Женщину немедленно перевели в интенсивную терапию.

Гордон перебрала в уме краткий список возможных причин резкого подъема давления у молодой женщины, уже проходящей лечение от гипертонии. Самая распространенная – наркотики. Конечно, в отделении добраться до них было затруднительно, но Гордон решила проверить и эту возможность. Сужение артерий, доставляющих кровь к почкам, могло спровоцировать подобного рода скачки давления, но обычно эта болезнь возникает у людей пожилых, хотя по неизвестным причинам изредка встречается и у женщин среднего возраста.

Третьим вариантом в списке Гордон была опухоль, продуцирующая гормон, способный приводить к повышению давления. Большинство таких гормонов вырабатывают надпочечники – небольшие железы, расположенные повыше почек. Один из таких гормонов, альдостерон, контролирует количество соли в организме. Рост количества соли заставляет давление повышаться – иногда до значительных величин. А может, у пациентки феохромоцитома – редкая опухоль, заставляющая надпочечники вырабатывать избыточное количество стероидов, и не адреналина, а кортизола. Избыток гормонов надпочечников способен приводить к подобным скачкам давления.

В интенсивной терапии Гордон поставила пациентке капельницу с гипотензивным средством, вернув давление в пределы нормы. Потом назначила ультразвук, чтобы проверить приток крови к почкам и уточнить размеры надпочечников. Опухоли часто приводят к их увеличению. Гордон стояла возле пациентки, пока специалист по УЗИ водил датчиком по ее исхудалому животу. Он указал на сосуды, ведущие к почкам: они не были полностью в норме, но артерии не выглядели суженными настолько, чтобы вызывать повышение давления. Зернистая картинка на мониторе изменилась – врач перевел датчик на почку. «Вы только посмотрите!» – воскликнул он.

Правая почка была нормальной, но надпочечник над ней был громадным.

Гордон отправила образцы крови и мочи пациентки на анализ, чтобы выяснить, в каком гормоне дело. Она подозревала феохромоцитому. Хотя опухоль эта редкая и пациентка не жаловалась на головные боли, потливость и ускорение сердцебиения, указывающие на нее, избыточные выбросы гормонов надпочечников могли приводить именно к таким пикам давления. Результаты, пришедшие на следующий день, подтвердили предположение Гордон: у пациентки действительно оказалась эта редкая гормон-продуцирующая опухоль.

Узнав диагноз, Косгроув задумался о том, не могли ли и психиатрические симптомы женщины быть вызваны избытком гормонов надпочечников. Он отыскал материалы о пациентах, у которых, как у нее, феохромоцитома сопровождалась манией и психозом. После удаления опухоли симптомы проходили. Такое случалось нечасто, но упоминания в литературе имелись.

Пациентку перевели в более крупную больницу для сложной операции по удалению феохромоцитомы. По возвращении в психиатрическое отделение она по-прежнему страдала от паранойи и бреда. Но Косгроув был терпелив: он прочел, что на выздоровление требуется время. В следующие несколько недель сознание пациентки начало проясняться. Паранойя прошла. Мания исчезла. К моменту выписки – через месяц после операции – давление у нее пришло в норму и психическое состояние тоже. Врачи постепенно отменили все препараты против гипертонии и психоза. Наконец, спустя полтора года, она полностью поправилась и оставалась здоровой, когда я разговаривала с ней – через три года после операции.

К тому времени стало ясно, что симптомы опухоли начали появляться у женщины за несколько лет до того, как она попала в больницу. Но они были нехарактерными и быстро исчезали – то острая боль в руках или груди, то тревожность или эпизоды повышенного давления, то неспособность сосредоточиться. Мания и бред, уложившие ее в конце концов в психиатрическое отделение, начались после того, как ей поставили диагноз «нарушение внимания» и начали лечить. Дальше жизнь ее превратилась в хаос; ее трое детей больше не могли жить с матерью. Двойная доза стимуляторов – продуцируемых опухолью и поступающих с лекарствами – спровоцировала острый психоз.

Пациентка рассказала, что просто не узнает себя в той женщине, какой была до удаления опухоли. После выписки из больницы она отправила Косгроуву письмо, в котором благодарила за то, что он «вернул ее к жизни».

Молодая девушка лежала на каталке с закрытыми глазами, руки и ноги ее то и дело подергивались. В дверях стояла мать пациентки, не в силах пошевелиться, потрясенная зрелищем ее всегда здоровой, жизнерадостной 20-летней дочки с бледным лицом и без сознания. Она подошла ближе и погладила девушку по щеке.

– Что же ты сделала, доченька?! – прошептала мать ей на ухо.

Казалось, девушка ничего не слышала, не узнавала мать и не понимала, где находится – в отделении неотложной помощи больницы при Северном медицинском университете Сиракуз, штат Нью-Йорк. Врачи сообщили только, что рано утром ее привез туда какой-то парень. Сестра в приемном отделении выяснила, что прошлой ночью она вместе с ним ходила на концерт. Там они разделились и встретились снова уже под конец. Девушка выглядела очень довольной – можно сказать, пребывала в эйфории. Она заснула у него на диване, а утром, когда он попытался ее разбудить, никак не открывала глаза. «Это меня встревожило, но я решил дать ей еще поспать», – сказал парень медсестре. Потом у нее начались недержание и рвота. Тогда-то он и повез подружку в больницу. Сообщив все это, парень уехал.