Стан золотой крови - Настасья Дар

я что? Мне нравится готовить! Вкусная еда — залог хорошего настроения!

Я улыбнулась.

— И то правда. Ты действительно очень вкусно готовишь!

— Что есть, то есть! — зардевшись согласилась она, и мы рассмеялись.

— Весело тут у вас, — раздался голос за нашими спинами.

Смех на кухне резко оборвался. Синхронно обернувшись, мы увидели в дверном проеме Хана, и Туя тут-же выпрямилась по струнке, и пригладила растрепавшиеся косы.

— Доброго вечера, Хаган! Желаете сегодня пообедать отдельно? Я сейчас мигом все соберу! В лучшем виде!

Я бросила на девушку недоуменный взгляд, пытаясь понять, как она так быстро превратилась из нормального человека в лебезящее желе.

— Не надо, Туя, — остановил ее Хан, — Я здесь не за этим, — парень обратил взгляд на меня, — Идем. Поговорить нужно.

Пожав плечами, я кивнула на прощание Туе, и вышла вслед за Ханом на улицу. Догнав и подстроившись под его шаг, я недовольно спросила:

— А беседа не может подождать? Как-то не хочется остаться без ужина.

— Разговор не терпит отлагательств. Поторопись, и успеешь поесть, — бросил он, ускорив шаг.

Заметив не особо доброжелательный настрой Хана, я не стала допытываться куда он ведет меня, а лишь молча старалась поспевать за широким мужским шагом. Конечной точкой нашей прогулки стала его юрта.

Втолкнув меня внутрь, Хан с порога выдал:

— Ты что Глебу наплела?

Бросив исподлобья недоумевающий взгляд, я пробурчала:

— Вообще не понимаю о чем ты. Если он все таки пришел к тебе просить моей защиты, то тут уж извини, я от этого тоже не в восторге!

Долбанув кулаком по косяку, Хан навис надо мной и прошипел:

— Нет, моя хорошая! Я о том, что он думает будто я тайно влюблен в тебя!

Я ахнула, прижав ладонь к губам.

Глеб не понял, что я что-то чувствую к Хану… Он решил, что это Хан влюблен в меня!

Зло сощурив глаза, парень продолжил:

— Не ты ли не так давно признавалась мне в любви у озера? — его голос ядовитой змеей заползал мне под кожу, — Так какого черта я один должен отвечать за это?!!! Вспомни, Кара! Ну же! — Хан встряхнул меня за плечи, — Разве я говорил тебе хоть что-то о любви?!! НЕТ! ТАК КЕМ ТЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛА?!

Его хриплый голос сорвался на крик полный злости и даже ненависти.

Он снова меня ненавидел…

А я просто стояла сомкнув до боли веки, чтобы не выпустить ни единой слезы, и сжав кулаки так, что кончики ногтей резали кожу ладоней.

Губы парня вдруг исказила странная полуулыбка. Схватив за талию он дернул меня к себе и хрипловато протянул:

— Хотя… Если мы оба так “сильно” любим друг друга, — на слове сильно Хан сделал особый акцент, — То ты же не будешь против маленького совершенно невинного поцелуя?

Прежде чем я успела хоть как-то среагировать, горячие губы парня уже захватили меня в свой плен. Рука мгновенно сползла с талии и по хозяйски обосновалась на моем бедре прилично стиснув ягодицу.

Каюсь… Первые секунд тридцать я пребывала в каком-то тумане, позволяя себя целовать и кажется даже отвечая на жаркие ласки. Сердце против воли билось как птица в клетке, а внизу живота растеклась горячая лава, делая ноги ватными а голову пустой. Но когда вторая ладонь Хана нагло попыталась забраться под ткань кофты, прокладывая себе путь к обнаженной груди, то мой мозг на мгновение включился, напоминая о недопустимости происходящего.

Уперев ладони в грудь парня, я попыталась оттолкнуть его от себя, попутно уворачиваясь от поцелуев в шею, которые медленно но верно перерастали в довольно болезненные засосы.

Почувствовав сопротивление Хан недовольно рыкнул на меня, и схватив за запястья, толкнул к стене юрты неподалеку от двери. Когда мои руки оказались надежно зафиксированы его ладонью у меня же за спиной, парень вновь приник губами к коже, оставляя горячие влажные следы на щеках и ключицах.

— Что ты творишь… Отпусти меня… Я не хочу… — вопреки словам, голос был наполнен дрожью и придыханием, выдавая во мне желание.

— А я не верю тебе, маленькая лгунья, — чувственно шепнул Хан, опаляя меня жгучим взглядом.

Высвободив из стальной хватки одну из моих ладоней, он вдруг прижал ее к своей щеке.

— Разве ты бы не хотела чтобы я всегда целовал только лишь тебя? — настойчивое движение, и моя рука под его натиском спускается с щеки к шее, — Обнимал, — ладонь движется еще ниже, скользя по тонкой ткани футболки к груди, а губы Хана прижимаются к моему виску, нашептывая, — Ласкал по ночам, прижимая к себе твое обнаженное тело, — эта фраза бросила меня в жар, заставляя покраснеть до кончиков волос. Я уже не могла остановить парня, слушая его, как кролик, завороженный удавом, — Делал тебя полностью своей… — еще одно движение, и моя ладонь ныряет под футболку, прикасаясь к коже внизу живота прямо над бляшкой ремня.

Не успела я стыдливо отдернуть руку от обнаженной горячей кожи, как дверь рядом с нами распахнулась, проливая на пол юрты дневной свет.

— Хан, слушай, я у тебя не оставлял свою фляжку? Даже не представляю где она может…

Голос Глеба оборвался, когда его взгляд обнаружил нас. Резко оттолкнув от себя Хана, я сделала шаг в сторону парня, и с сожалением взглянув на него, опустила глаза, понимая как нелепо будут звучать сейчас мои оправдания.

— Не надо, Кара, — в голосе Глеба звенел металл, — Я идиот… Надо было трезво смотреть вокруг себя, а не витать в мечтах. Прощай.

Направившись к выходу, он на мгновение остановился напротив Хана, бросив на него полный ненависти взгляд.

— Никогда, слышишь? Я никогда тебе этого не прощу.

Хан тоже не стал оправдываться. Ощущение его полной непоколебимости разрушали лишь плотно сжатые губы и кулаки.

Глеб вышел хлопнув дверью и оставил нас наедине.

Поникнув, я тоже направилась к двери, по пути бросив не глядя:

— Можешь радоваться. Сегодня ты разбил сердце Глебу и полностью уничтожил мое чувство достоинства. Поздравляю.

Ужин я конечно-же пропустила…

ГЛАВА 15

У костра в этот вечер собрался весь стан.

Оно и понятно, обряд единения с силой не то событие, которое стоит упускать. Каждый присутствующий сегодня мечтал оказаться на месте Глеба.

После того как он застал нас с Ханом, прошло уже немало часов. За это время я успела сходить помыться, привести себя в порядок и постараться хоть немного избавиться от ощущения собственного ничтожества, помогая раскладывать подношения для обряда. Хан тоже был здесь, но мы старались даже не смотреть в сторону друг друга. Когда все было