Три женщины в городском пейзаже - Мария Метлицкая

Озарение пришло неожиданно – как всегда, думая о своем, смотрел какую-то фигню по телику. И вдруг замер, боясь спугнуть мысль. Оделся, вышел на улицу. Не замечая дождя, быстро зашагал. Куда шел – не знал, да и какая разница? Остановился и огляделся – ничего не узнал. Остановил машину – оказалось, что от дома ушел прилично.

В общем, кое-что вырисовывалось. Понял: он обязан это поднять. Потому что иначе он не мужик.

Через три года все получилось. Вернее, так – через три года пошли какие-то деньги. Сначала совсем небольшие, как говорится, для поддержания штанов. И все же это были деньги. И еще – исчезли унижения и обиды.

Он заставил мать уйти с работы, положил в хорошую клинику отца, совал деньги врачам, носил дорогие конфеты и хороший коньяк. К зиме жене купили новую шубу, а еще через год сменил машину – старенький «опелек» уехал в Дагестан, к дяде Измаилу, а Туров рассекал на новой «Тойоте Королле».

Все вроде потихоньку налаживалось – фирма расширялась и даже процветала, партнеры не подводили. Туров увеличивал площади и наращивал мощности, родители почти круглый год жили на даче, где он утеплил дом, перестелил крышу и наладил отопление. Старики возились на огороде, распивали чаи с соседями, солили грибы и настаивали вино из черной смородины. В сентябре Туров увозил полный багажник гостинцев – варенья, компотов, маринадов и сладкого терпкого вина.

А дома было по-прежнему печально и тихо. Они с Ариной все так же почти не разговаривали. Встречаясь по вечерам, кивали друг другу, как соседи: «Привет, как дела, ужинать будешь?» И снова ее отрешенный и виноватый взгляд, и снова печаль и тоска, и тишина, тишина… Туров давно спал в соседней комнате.

А потом жалость сменилась раздражением – да сколько же можно? Сколько можно ее утешать? Разве ему легко? Да он забыл, когда крепко спал по ночам! Давно забыл, как отдыхают два дня в неделю! Он пашет как вол, как раб на галерах! А она? Ну сколько же можно? В конце концов, у нее все есть – деньги, тряпки, курорты! И эта вечно кислая мина, вечная тоска, вечные тяжелые вздохи! Господи, как он устал! И перестал утешать жену. Выходит, человеку комфортно себя ощущать несчастным. Ну, значит так.

С Женей он познакомился в самолете, когда летел в свой одинокий отпуск. Он заметил ее сразу – еще бы не заметить! Ярко-рыжая, кудрявая Женина голова горела на солнце, слепящем в иллюминатор. Она сидела наискосок от него, и он чуть привстал, чтобы получше разглядеть обладательницу этих необыкновенных золотистых пружинок. «Забавная, – отметил он и улыбнулся. – Курносая, с веснушками, пухлые яркие губы, и белая-белая, как у всех рыжих, нежная кожа. Интересно, какого цвета у нее глаза? – подумал Туров. – Наверняка зеленые – такие крыжовенные, в мелкую серую крапинку». Потом оказалось, что нет. Глаза у нее были темно-серые, с черным ободком вокруг радужки. Летела она не одна, с молодой женщиной и ребенком. Интересно, чей ребенок – подруги или ее? Спускаясь по трапу, Туров встал позади нее. Чуть наклонившись, дотронулся носом до ее слепящих волос. И, испугавшись, как внезапно застигнутый вор, тут же отпрянул, оглянулся. Кажется, никто не заметил – все были заняты своими делами. У ленты, в ожидании чемоданов, он снова встал рядом. Вернее, за ее спиной.

Мальчик, летевший с ними, громко орал:

– Женя-а! Отдай мне сосучку!

Женя. Отлично. Выходит, не мать – приободрился Туров. Резко и неожиданно обернувшись, рыжая Женя столкнулась с ним взглядом:

– Вы что, мужчина, следите за мной?

От неожиданности растерянный и пристыженный Туров отпрянул и забормотал извинения. Но взгляд ее был насмешливым.

– Да ладно, – притворно вздохнула она. – Бог с вами! Можете не оправдываться.

Стащив с ленты ее чемодан, он с извинениями поинтересовался, в какой отель она направляется. Оказалось, что в тот же, что и Туров. Кто скажет, что так не бывает? Женщина, с которой она сидела в самолете, оказалась ее сестрой, а орущий пацан – племянником. В ресторане сели за один стол, а после ужина, конечно же, с хорошим вином, заказанным Туровым, пошли прогуляться. Там, на набережной, под тихий всплеск волн, удивляясь себе, своей смелой поспешности, Туров ее поцеловал. Затрепетав, она сразу откликнулась и обхватила его голову сильными и нежными руками. Слегка обалдевший Туров крепко прижал ее к себе.

– К тебе? – то ли спросила, то ли позвала она. – Зачем терять время? Его и так у нас с гулькин нос!

В первый день все и случилось. Разглядывая ее спящую, Туров недоумевал – все оказалось так просто. Так неожиданно и так просто? А может, она права, эта рыжая, отчаянная и торопливая женщина? Может быть, все правильно, все так и надо? Они взрослые люди, времени у них действительно убийственно мало. К чему выпендреж, пустые слова и нелепые жесты? К чему ухаживания, когда и так все понятно и ясно?

Это были чудесные дни. Чудесные. Замечательные! Женя оказалась живой, остроязыкой, ловкой, вечно хохочущей, отзывчивой на ласки, трепещущей от его прикосновений, смелой, готовой на все!

Они сняли яхту и на целый день ушли в море. За штурвалом был полупьяный, громко орущий песни капитан. Посудина кренилась набок, волны захлестывали маленькую палубу, а капитан – капитанишко, как назвала его Женя, – все орал свои песни, и они, держась за руки, хохотали.

Туров, слизывая капли с губ и ресниц, целовал ее лицо, радостное и счастливое, и чувствовал ее горячее, податливое, молодое и сильное тело.

По возвращении в Москву, ровно месяц спустя, он объяснился с Ариной. Врать больше не было смысла, да и к чему? Он твердо знал, что свою дальнейшую жизнь хочет прожить с этой рыжей.

Конечно, все оставил жене – даже предложил ключи от машины. Арина отказалась. Пока он собирал вещи, она стояла на пороге их спальни.

Стараясь не смотреть на жену, все же спросил:

– Арин, я подаю на развод! Надеюсь, ты не будешь возражать?

– Я, Леша, возражать не буду, – со смешком ответила она. – Слушай! – выходя, она обернулась. – Вот я подумала: а зачем вообще все это было? Все эти годы? Ты же меня никогда не любил.

Туров ничего не ответил. Сволочь, конечно. Надо было возразить, возмутиться! Но он смолчал.

Конечно, с родителями были долгие и сложные разговоры. В чем только его не упрекали! «Тебя испортили деньги, как только ты стал богатым, сразу изменился. Как можно оставить несчастную женщину, прекрасную и верную жену, которая прошла с тобой длинный и трудный путь становления?» Богатым! Смешно! Наивные люди, они не представляют, что такое богатство – по их скромным меркам, он был олигарх!

– Мам! – перебил он мать во время очередного разговора. – Все, закончили! Она… – он запнулся. – Женя ждет ребенка.

Мать громко охнула, а вслед за ней громко крякнул отец. А счастливый Туров засмеялся:

– Ну вот! Кажется, теперь разговоры закончены?

И это была чистейшая правда – Женя действительно была беременна.

Поначалу сняли квартиру. Через месяц Туров развелся с Ариной. Ни детей, ни имущественных претензий – как все просто! Как будто не было стольких лет общей жизни. В суд Арина не пришла, развели по ее заявлению. Туров знал, что его старики с ней общаются – на здоровье, никаких возражений. По крайней мере, все по-людски.