Зачем нужны умные люди? Антропология счастья в эпоху перемен - Анатолий Андреев

Человек подобен кванту. Человек – существо квантовое. «Квантовый человек» не поддается четкой раскладке на добрые и злые составляющие.

Где здесь искать законы, правила или принципы?

Их нет, если уважать логику здравого смысла и придерживаться реальности. Политики, например, знают это очень хорошо. Политики не верят словам или намерениям – то есть они, может быть, и верят конкретным людям, но знают, что в любой момент слова и намерения могут поменяться, и вовсе не по воле тех людей, которые клянутся чистотой намерений. Политики исходят из возможностей иного государства нанести тебе урон – они исходят из объективного потенциала. Все остальное – пустой звук.

Политиков можно было бы назвать беспринципными людьми, если бы не их святая вера в принцип силы.

Вот почему человеческие слова, намерения, обещания, клятвы в расчет не принимаются в принципе. «У России есть только два союзника: ее армия и флот», – любил говаривать император Александр III Миротворец (1845–1894). То же самое могли бы повторить любые правители любой страны, существовавшие в любое время. Николо Макиавелли (1469–1527) был еще более внятен и циничен: «Государь, если он хочет сохранить власть, должен приобрести умение отступать от добра и пользоваться этим умением смотря по надобности»; «Поистине страсть к завоеваниям – дело естественное и обычное»; «Та война справедлива, которая необходима, и то оружие священно, на которое единственная надежда».

Легко заметить, что в цене один принцип: кто силен – тот и прав. Этот принцип подозрительно напоминает закон джунглей. Иными словами, биологическая сущность человека (не культурная!) де факто ставится во главу угла в делах человеческих. Социальный дарвинизм – закон жизни.

Так что неверие в себя можно было бы назвать загадкой человека, его великой тайной или как-нибудь еще; очевидно, однако, что любой здравомыслящий человек, поживший сколько-нибудь долго и видавший на своем веку разные чудеса, охотно подтвердит: человек – существо загадочное, потому что он не верит (не доверяет) самому себе.

А не верит себе потому, что верит: природное начало в нем сильнее наносных, поверхностных (читай – культурных) представлений о добре и зле.

Не верит – значит боится, то есть верит, что страх сильнее всего.

Экосистемы, эксплуатирующие страх человека, отнимают у него будущее под мантры о светлом будущем, где не будет страха.

Патернализм экосистем коварен и бесчеловечен.

А теперь зададимся вопросом: что значит познать себя?

Себя – это кого? Себя – значит индивида? Или личность?

Или индивида в личности? Или личность в индивиде?

Если речь идет об индивиде, то что тут познавать? «Объективный потенциал» индивида (который опирается на возможности интеллекта) принципиально ясен. Человек человеку волк (императив страха), это первопричина; все остальное – следствия.

Если принять указанную первопричину, то на самом деле все еще печальнее: человек сам себе волк – так выглядит логическое продолжение «волчьей темы» в человеке. Человек из страха перед самим собой занимается саморазрушением. И это похоже на приговор.

Только есть один маленький нюанс. Следовало бы говорить так: индивид индивиду волк; индивид сам себе волк, интеллект интеллекту волк, интеллект сам себе волк. Так точнее. Хотя приговор не отменяет.

Тем более удивительным представляется то, что императив «познай себя» никак не сходит с культурной повестки дня. Более того, он неуклонно обостряется день ото дня. Почему?

Да потому что познающие уже получают обнадеживающие результаты: познать себя означает научиться свойства индивида превращать в свойства личности, претворять страх в радость, опираясь не на веру в чудеса, а на высокие духовные технологии (об этом речь впереди). «Объективный потенциал» личности, опирающейся на разум, еще даже не обозначен, но уже впечатляет.

Экосистемы, умеющие посредством «управляемого термоядерного духовного синтеза» получать из страха радость, дарят человеку, умному человеку и человечеству будущее. У всех появляется надежда.

Исходя из того, что мы сказали, можно дать такое определение экосистеме. Экосистема – это совокупность биологических, социальных и ментальных (разумно-духовных) факторов, взаимодействующих друг с другом и с окружающей их средой посредством обмена информацией, веществом и энергией таким образом, что эта система стремится к превращению в целостность, сохраняя устойчивость.

Запомним это определение: оно пригодится нам в дальнейшем.

Получается, что, с одной стороны, в человеке (= индивиде) нет ничего загадочного (если судить по делам его), а с другой – человечество не готово расстаться с «мифом» о том, что человек – загадка и тайна.

С человеком далеко не все так просто, как кажется: вот этот парадокс интересует нас больше всего. Если обнаружить в человеке (индивиде) личность, то можно смело сказать: человек – это самая большая тайна в мире.

Если коротко, то получается так: с человеком-индивидом все более-менее ясно, а с личностью неясно абсолютно ничего.

Человек – это вам не бычок на веревочке.

Это вселяет одновременно и страх, и радостную надежду.

Главная проблема развития ИИ видится в том, что ИИ неизбежно высвобождает гигантское количество людей от рутинной нетворческой работы «хлеба ради» – от работы, которую способен выполнять ИИ, опираясь на дешевую энергию (термоядерный синтез, материалом для которого будет служить вода), био– и нанотехнологии.

ИИ позволит человеку высвободить массу времени.

Чем занять нигде не работающих, ничем не занятых людей? – вот проблема проблем, которую нам подбрасывает все тот же страх. На человека (индивида, если без иллюзий) нельзя положиться. В нем слишком много тайн. Как же можно давать ему досуг, свободное время – то есть реальную свободу, как ни крути? Как можно крепостного (раба, волка, бычка, индивида – кому что нравится) отпустить на волю?

Высвобождение от рутинной, механической работы порождает не проблему досуга; она порождает проблему новой трактовки возможностей человека, которые кроются в сознании.

Обозначаются новые горизонты видения: цифровая революция воспринимается как начало революции информационной. Более того: возможности цифровой революции определяются возможностями революции информационной (возможностями человека как существа информационного).

Чтобы занять свободное время человека, освобожденного от механического труда благодаря цифровым технологиям, надо предложить новое видение человека (новое видение возможностей разума).

Скажи мне, как ты понимаешь человека, и я скажу, чем его занять.

Это гуманитарная, а не технологическая проблема.

И эту проблему видит личность (разум), индивид (интеллект) в силу своего информационного устройства ее не замечает.