Конец мира – это только начало - Питер Зейхан

Порядок сделал географию менее значимой. Американцы теперь защищали как ваши границы, так и внешнюю торговлю. Такая структура позволила географическим регионам, которые раньше не развивались или были задавлены сапогом той или иной империи, подняться в качестве независимых игроков. Самый большой экономический рост, который человечество наблюдало за время после 1945 года, был основан на базовом эффекте роста в этих до недавнего времени игнорируемых и до недавнего времени экономически несуществующих географических регионах. Это означает, что по мере того, как американцы погружаются в менталитет "не моя свинья, не моя ферма", наибольшая склонность к сбоям и наибольшие последствия этих сбоев будут не только в тех же самых местах, но и в тех же самых новых местах.

Первыми из этих географических регионов, которые вскоре "съедут с катушек", будут территории на первой островной цепи Азии и на ее побережье - регион, включающий Японию, Китай, Корею и Тайвань, и в меньшей степени Филиппины, Вьетнам, Индонезию, Малайзию, Таиланд и Сингапур. Имеющиеся ресурсы постепенно иссякают по мере продвижения с юга на север, а стоимость и объем производства имеют противоположную тенденцию. Это естественная зона острой конкуренции, характеризующаяся концентрированным спросом на ресурсы, самыми длинными линиями поставок на Земле и массовой зависимостью от экспорта. Результат? Промежуточные товары делаются повсюду, и все они доставляются по воде.

Такое сочетание уязвимости и интеграции могло возникнуть только в условиях безопасности, когда внешняя сила заставляла всех играть по-хорошему. Однако даже при американском надзоре Восточная Азия так и не создала региональную систему сотрудничества или даже дипломатические клапаны сброса давления, которые не дали бы довести ситуацию до военной угрозы. Китай ненавидит Японию, Япония (возможно, теперь уже подсознательно) хочет колонизировать Корею и часть Китая, Тайвань хочет иметь оружие ядерного сдерживания, а южнокорейцы не доверяют ни одной суке (так и написано, прим. пер.).

Что еще хуже, за исключением Японии, ни одна из местных держав не способна обеспечить безопасность собственных линий снабжения или торговли. Трудно оценить, кто находится в худшем положении: Южная Корея и Тайвань, которые почти полностью зависят от американского стратегического военно-морского надзора, или Китай, которому придется пробиваться через воды множества враждебных соперников (включая все страны Цепи), а также еще полдюжины заградительных пунктов, чтобы достичь любого рынка или доступа к ресурсам, которые имеют значение... используя флот, который в основном способен только на прибрежные операции* (Окей. Забудьте. Я беру свои слова обратно. Для Китая все гораздо хуже).

Китайский фашизм работал до сих пор, но между крахом внутреннего потребления из-за демографического старения, потерей экспортных рынков из-за деглобализации и неспособностью защитить импорт энергии и сырья, необходимых для того, чтобы все это работало, принятие Китаем самовлюбленного национализма рискует породить внутренние беспорядки, которые поглотят Коммунистическую партию. По крайней мере, так уже случалось (неоднократно) в истории Китая, когда правительство не могло больше обеспечивать свой народ товарами.

Казалось бы, Япония должна унаследовать этот регион, но будущее не будет таким уж безоблачным. Конечно, превосходство Японии в военно-морском флоте означает, что она может задушить Китай за несколько недель и выбрать время и место любого конфликта на воде, но даже в слабом состоянии Китай способен нанести удар по целям в радиусе нескольких сотен миль от своего побережья. Сюда входят не только части Японских внутренних островов, но и большая часть Южной Кореи и весь Тайвань. Все, что угодно, помимо даже полного краха управления в Китае (что, по общему признанию, происходило несколько раз на протяжении истории Китая), превратит весь регион в опасную зону для любого вида судоходства.

Ни один регион не выиграл больше от Порядка, ни один регион не пострадает больше от его конца, и всё, что мы знаем о современном производстве, закончится, когда кто-нибудь впервые выстрелит хоть в одно коммерческое судно.

Второй регион, вызывающий беспокойство, - это Персидский залив. Объяснить, почему, не так уж сложно. Местный климат варьируется от засушливого до ... вообще пустынного. Обычно это приводит к тому, что население не то что малочисленно, а просто мизерно. Но есть нефть, и это все изменило.

В условиях глобализации у американцев не было другого выбора, кроме как осуществлять силовое патрулирование Персидского залива и вовлекаться в болезненные мелочи политики региона. Нефть питала глобальную торговлю, глобальная торговля питала американский альянс, а американский альянс питал американскую безопасность. Если бы Персидский залив не был относительно мирным - а по историческим меркам Персидский залив с 1950 года был относительно мирным - глобальная стратегия Америки была бы обречена с самого начала.

Нефть в сочетании с присутствием американцев изменила возможности региона. Вместо бродячих бедуинов, скопления прибрежных жемчужных деревень и земель, давно отравленных солью в результате тысячелетнего орошения, регион может похвастаться неустойчивой смесью футуристических городов, перенаселенных мегакомплексов, разрушенных городских пейзажей и внутренних районов, а во многих районах - фактически порабощённым андерклассом.

Регион экспортирует нефть и природный газ и ... почти ничего больше. Он импортирует продовольствие. Технологии. Электронику. Бытовую технику. Одежду. Сотовые телефоны. Компьютеры. Машины. Самолеты. Автомобили. Строительные материалы. Практически всё. Включая рабочую силу - как квалифицированную, так и неквалифицированную. Даже верблюдов. Почти каждая молекула углеводородов вывозится по воде, и почти каждый пакет импорта привозится тем же путем. В мире разрушенного интернационализированного судоходства обходные пути Ормузского пролива в конечном итоге имеют ограниченную ценность. Они были разработаны для того, чтобы обойти угрозу со стороны Ирана, а не развал Порядка.

Это не означает, что регион исчезнет с коллективного радара человечества. То, что есть в Персидском заливе - нефть - это то, в чем отчаянно нуждаются Южная Азия, Восточная Азия и Европа. Но все местные державы обладают слабыми военно-морскими силами, которые не могут даже эффективно патрулировать собственные берега, тем более сопровождать местные перевозки, тем более следить за безопасным входом или выходом судов из Ормуза, тем более охранять танкеры, направляющиеся к конечным потребителям, или балкеры и контейнеровозы, прибывающие от дальних поставщиков.

Ни одна иностранная держава не может накрыть регион зонтиком безопасности в американском стиле. В качестве, возможно, самой яркой демонстрации того неоспоримого факта, что американские военные считают, что чрезмерная жестокость недооценивается, объединенные военно-морские силы всего мира имеют менее одной десятой потенциала силы ВМС США. Глобальная неспособность навязать нормы региону гарантирует десятилетия глобальной депрессии, а также обеспечит череду крайне неадекватных усилий полудюжины держав - Японии, Великобритании, Франции, Индии, Турции и Китая - по спасению... хоть чего-то из кровавого хаоса. Это будет беспорядок.

Третий регион, за которым следует следить, - это Европа. Мы думаем о современной Европе как о регионе культуры, демократии и мира. Как от месте завершившейся истории (имеется в виду "конец истории"