Танкист Мордора - Павел Мочалов

– А тяжелые как? – вклинился в мемуары орка Попов.

– Чего – как? – удивился Гудрон. – Я же сказал, семнадцать трупов на тропинке осталось.

– Добили?

– Не, блин, мы их эльфам оставили для забавы, – фыркнул орк.

– Они бы все равно умерли по дороге, Сергей Владимирович, – пояснил Анарион, – а отряд бы связали по рукам и ногам.

– Ну, я об этом и говорю, – продолжил Гудрон, – торопились изрядно, но до опушки так и не добрались. Делать нечего, одна надежда, что эльфы отстали. Продолжаем бежать, дозоры уже не высылаем – все боятся. К полуночи решили передохнуть часок в овраге. Часовых еле-еле пинками на край оврага выгнали, остальные лежат на дне, отдышаться не могут. Благо ручеек по оврагу бежал, пьем понемногу. И только я восстановил дыхание и к воде полез, наверху какое-то шуршание и вниз кувырком – один из часовых. Мертвый, естественно. И началось – то оттуда стрела, то отсюда. Попытались на них выскочить, все без толку – нет никого перед нами, а в спину уже стрелы летят. Делать нечего – бежим дальше. Уже вторые сутки пошли без сна, качает нас на ходу, но бежим.

Под утро вышли в степь, пересчитались в каком-то перелеске – шестьдесят пять нас осталось. Тридцать пять орков за двое суток, а у противника по-прежнему потерь нет. Спать охота – ужас, глаза на ходу закрываются. Попадали прямо в этом перелеске и проспали до темноты. Эльфийские призраки где-то, видать, подзадержались, а то я бы с вами сейчас не разговаривал – нас там всех передушить было можно, как цыплят.

– Повезло, – со знанием дела сказал Попов, припомнив, как сам спал в различных нарядах и караулах, обходясь пока без неприятных последствий.

– Это точно, – согласился Гудрон, – повезло, но ненадолго. Как темнеть начало, народ в себя пришел, попросыпались, давай шастать по окрестностям, свежатинку искать, сухарник-то всем надоел до блевотины. Ну и нашли, чего не искали. Спустились два урука в балочку, норы кроличьи посмотреть, и все. Никто и не видел, как они уходили. Хватились, когда строиться начали. Стали следы искать. Нашли – в балку две пары орочьих лап спускаются, а потом к их следам еще две пары присоединяются, только след легкий-легкий, иногда кажется, что просто ветром траву примяло. И следы наших тут же исчезают – ни крови, ни трупов, ничего. Испарились. Уже шестьдесят три орка осталось, заметили?

– Заметили, – фыркнул Анарион, – давай закругляйся, а то до вечера считалочку не закончим.

– Злой ты, – сокрушенно вздохнул орк, – вместо того, чтобы в назидание потомкам мемуары ветерана записывать, ерничаешь. Тут, может быть, любая подробность важна, самая малюсенькая деталька дорогого стоит, это ж опыт боевой, бесценный. А ты – закругляйся. Злой. Все вы, нуменорцы, такие, не зря вас Повелитель не любит.

– Ага, можно подумать, вас в Лугбурзе во все остро пахнущие места расцеловали, когда вы с такими потерями притащились?

– Да нет, – смутился Гудрон, – командир под арест попал на шесть месяцев с принудительными работами. Дорожку гравием отсыпал от ворот Лугбурза до Ородруина. Красиво получилось, я видел.

– Тоже успел поработать? – съязвил Анарион.

Орк смутился еще больше:

– Ну, в общем, да. Я же командиром десятка был. Всех нас трибунал разжаловал и впаял по полной: бывшему сотнику – полгода принудиловки, пятидесятникам – три месяца, десятникам – месяц. Рядовых, кто живой остался, пораскидали по другим подразделениям. Хорошо, хоть войны большой не было, точно в штрафники бы нас закатали, и мостил бы я собой какой-нибудь крепостной ров в Эрегионе.

– Круто, – посочувствовал Попов, – я только про трибунал не понял.

– А что тут непонятного?

– Я думал, что у вас все Повелитель решает.

– Так-то оно так, – почесал череп Гудрон, – но в таких делах он предпочитает справедливый суд. Там один заседатель от уруков, один от снаг, от людей – двое, нуменорец и харадрим. Если голоса делятся, Повелитель отдает голос за то решение, которое ему больше по душе. Но если трое «за», а один – «против», даже Повелитель не может изменить приговор. Помиловать своей властью может, а приговор – никак. Мордор – правовое государство.

– Правовое, – хмыкнул инженер, – так мы и поверили. Можно подумать, члены трибунала не знают мнения Повелителя по разбираемому делу еще до заседания. А потом устраивают спектакль на публику. Вот Нуменор – действительно правовое государство, там суд присяжных. Выбирают из наиболее уважаемых людей, но – случайно, через барабан с нумерованными шариками. Сам обвиняемый и выбирает, все по-честному. На процессах обвинитель с адвокатами чуть ли не дерется, но как присяжные вердикт вынесли – все, закон. Вот так вот.

Гудрон насупился:

– Опять мы возвращаемся к целям нашей борьбы, господин инженер. Да, государственное устройство Мордора несовершенно. Да, орки не во всем могут служить примером остальному миру, особенно снаги. Но мы упорно работаем над устранением этих недостатков, многое уже сделано и будет сделано еще больше. А Нуменор застыл в своем величии, держится за многовековые замшелые традиции и изменяться абсолютно не желает. Я уж не говорю о так называемых Перворожденных. Ах, какие они правильные и утонченные! Ах, посмотрите на этот листик дуба! Как эстетично он плавает в этой луже! А попробуй, хоть чуть-чуть задень их интересы? Наступи нечаянно на этот листик в луже – враз глотку перережут и не поморщатся! Этому делу у них оркам еще учиться и учиться! Лицемерие, ханжество и устаревшие традиции – вот корень всех бед в Средиземье!

Теперь завелся и Анарион:

– Упрощенно! Упрощенно воспринимаете исторические и политические процессы, батенька мой! Какой новый порядок вы можете принести? Мордор – это Нуменор наизнанку, вот и вся ваша оригинальность, грош ей цена. Вся политическая программа Мордора – перевернуть все с ног на голову и по возможности изгадить. Что такое Барад-дур, извиняюсь, Лугбурз, как не отраженный в кривом зеркале и сильно уменьшенный в размерах Арменелос? Что такое Ородруин, как не оскверненная огнем Удуна Менельтарма? Что такое гвардия Мордора, как не отражение легионов Нуменора? Да вы и живете в Мордоре, как нуменорцы на своем острове. А цели? Уничтожим эльфов, поставим на их место орков! Заменим одну элиту – другой! А человечество как прозябало в дерьме, так и будет продолжать это делать! Платили налоги Нуменору, начнем платить Мордору! Ничего в мире к лучшему не изменится! Хуже – станет, вот это вне всякого сомнения!

– Да ладно вам, – попытался вмешаться Серега, – погода, что ли, меняется? Который раз уже сцепляетесь?

– Он первым начал, – безапелляционно заявил Гудрон, – чего он к моему рассказу привязался? Я вообще не тебе рассказывал, а Сергею Владимировичу! Нуменор, Нуменор! Ты расскажи лучше Сергею Владимировичу, чего ты сам оттуда сбежал? Агитирует он нас за Нуменор, ишь ты! А кого там в медном быке изжарить хотели, а?

Анарион побледнел, костяшки пальцев, охвативших колено, побелели. С усилием он произнес:

– Хотели. Суд так решил. Заметь, по закону и решению присяжных, по справедливости.