Огонь в твоем сердце - Дана Арнаутова

Только теперь она почувствовала, что согрелась по-настоящему. Могильный холод ушел бесследно, растаял, не оставив следа. Влажный банный жар, горячее тело Фьялбъёрна… Глупый драуг! Что он себе придумал? В нем столько живого тепла, что ей, огненной колдунье, можно позавидовать.

Потянувшись, она снова поцеловала сухие жесткие губы ярла, сначала нежно и легко, потом жадно, отчаянно, словно Фьялбъёрн мог исчезнуть куда-то прямо сейчас. «Мы как два полена в костре посреди холодной темной ночи, — подумалось ей. — Поодиночке гореть не сможем, погибнем, но стоит прикоснуться, поделиться теплом — и его станет несравнимо больше… Тьма и холод — вам ли одержать победу?»

Всхлипнув, она сжала горячий живой камень внутри себя, простонала тихо и беспомощно, не в силах сопротивляться исступленной нежной радости, да и не желая этого. Двинулась резко раз, другой, приближая то, что было нужнее воды и воздуха, нужнее самой жизни…

Плечи и спину вдруг окатил порыв холодного ветра. Еще не осознав, только почувствовав телом неладное, Йанта помотала головой, отгоняя неприятную странность. Глубоко вдохнула морозный, как в открытом зимнем море, воздух.

Фьялбъёрн напрягся, и связавшая их незримая нить оборвалась. Глухо рыкнув, ярл дернулся, выбираясь из купальни, показавшейся вдруг ловушкой, но не успел. Йанта, закусив губу, соскользнула с него, привстала на коленях, озираясь, не понимая… Край купальни, о который она оперлась ладонью, прямо под пальцами заиндевел, обжигая кожу, следом стремительно остыла вода, на глазах покрываясь тонкой ледяной глазурью.

— Бъёрн?

Ледяная глазурь хрустнула от её движения, тут же схватилась над водой и даже стала толще. В воздухе закружились крупные снежинки. Сначала редкие, но уже через пару мгновений над купелью бушевала злая вьюга, неправильная, невозможная, но все-таки существующая.

— Бъёрн! — закричала Йанта, теряясь в яростной снежной круговерти, застилающей взгляд, лезущей в глаза, нос и рот, больно хлещущей распаренную кожу.

Серый мрамор купальни побелел, потом и вовсе потерял краски, обернувшись льдом, а ярла больше не было рядом. Вот только что он касался её всем телом, держал за руку, до боли сжимая! Йанта недоуменно глянула на свободную ладонь, с трудом различая ее в белом мраке снегопада. Совершенно голая, она стояла на коленях посреди ледяного поля под черным небом, из которого сыпал и сыпал снег, такой густой, словно кто-то тряхнул наполненный им мешок, высыпав прямо на ворожею. Холодно не было. Пока — не было. Но внутри нарастало чувство потери, ясной, болезненной, неизмеримой…

— Бъёрн! — снова закричала Йанта, пытаясь отогнать подлую слабость страха.

Только метель ответила ей насмешливым воем.

Метель хохотала, отчаянно веселилась, мчалась на белых конях, что смотрели вперёд застывшими, словно лёд, глазами. Завывали снежные приспешники, перекрикивались нечеловеческими голосами — смесью рёва ветра и плача непогоды. Привстала Метель на колеснице, свистнула залихватски так, что уши заложило у всех в округе, и помчалась вперёд. Вслед ей понеслись Мороз и Стужа, ни на шаг не отставая от своей госпожи.

Острова-Призраки встретили вьюгу покоем и смирением. Впрочем, как и всегда. Ведь почти не бывает здесь солнечных дней, солнце редко балует местных теплом и лаской. Но люди привыкли к холоду и пасмурному небу, привыкли к дождям, пурге и ледяному северному морю, таящему в глубинах затонувшие корабли и чудовищ. Последние иногда выползали на берег, задумчиво смотрели на деревеньки блеклыми глазами и переговаривались на странном булькающем языке, который не дано понять ни одному человеку.

Порой на самом большом острове чудовищ собиралось очень много. Особенно за несколько дней до наступления Средизимья — праздника, отмечаемого всеми народами севера. Как человеческими, так и… иными.

После того как чудовища отбывали положенный срок на берегу, их взоры одновременно устремлялись в заснеженную даль. Туда, где несколько десятков лет назад высилась грозная цитадель Хозяина Штормов. Только сам Хозяин давным-давно сгинул. Что на самом деле произошло — никому неизвестно, а люди… Что эти люди? Наговорят такого, что и не поймёшь, о чем речь. Кто-то утверждает, что цитадель стоит пустая и никто там не живёт. А кто-то рассказывает, что Хозяина Штормов за злодеяния изгнал с Островов-Призраков Повелитель Холода и сам поселился там, превратив все прилежащие земли в ледяную пустыню. Обычному человеку туда не пройти, да и чудовищу тоже не проползти. Гибнет всё живое, если оказывается близко к морозной земле.

Так это или нет — пока никому не узнать. Даже если и есть там Повелитель Холода, то никому из островитян на глаза попадаться не собирается.

Со стороны спрятанной за снежной завесой цитадели донесся жуткий вой. Чудовища резко повернули большие головы на звук…

* * *

Янсрунд стоял в тёмной комнате, сложив руки на груди, и смотрел в окно. Там, на улице, разгулялась зимняя буря. Та самая, которую так боятся островитянки и прячут своих детей, стоит им только заслышать стоны и хохот его ледяных слуг.

Буря-сказка, буря-мечта. Кружит-танцует, поглядывает на своего господина. То замрет, словно и не она это вовсе, а то прильнет к окну, постучит колючей рукой, нарисует ледяной узор, выведет морозным шёпотом:

— Я люблю тебя, господин мой, люблю.

А потом рассмеётся зло и звонко. Так же, как и сам Янсрунд. Любит она, бесстыдница, ох как любит. Только вот её поцелуи — дикий холод, объятия — стынь извечная, ласки — голод по теплу и горячей крови.

Вот плутовка замерла и прислушалась. Глянула на Янсрунда пронзительно-голубыми очами в ожидании приказания. Ведь знает, что ещё чуть-чуть — и быть тут гостье.

Янсрунд прищурил глаза. Гостье или пленнице — это скоро будет ясно. Нынче нельзя расслабляться, всё время надо быть начеку. Пусть Острова-Призраки находятся далеко от холодного Ванханена, опоенного янтарным светом Мерикиви, шумного торгового Ярлунга и неприступного Къёргара, всё равно не стоит забывать о безопасности. На Островах в прошлом их прежний хозяин такого натворил, что это теперь лакомый кусочек для разной нечисти и возомнивших о себе невесть что колдунов. Ведь немало погибло здесь человеческих душ, немало собралось магии, которой теперь прямо окутаны здешние земли. Потому-то когда Янсрунд пришёл сюда, Гунфридр даже его пускать не хотел.

— Мало нам того, что здесь Хозяин Штормов натворил, — сказал тогда властелин морских вод, недобро поглядывая на Янсрунда. — А после твоих деяний тоже надо землю восстанавливать и лечить. Так что ж, там всё испоганил, решил тут продолжить?

Огромный черный кракен, дремавший в ногах Гунфридра, тогда встрепенулся и, приоткрыв злобный жёлтый глаз, неодобрительно посмотрел на пришельца. Гладкое щупальце скользнуло к гордо стоявшему перед владыкой моря Янсрунду. Тот не изменился в лице, ни один мускул не дрогнул.