Бумажные призраки - Джулия Хиберлин

* * *

Пляж Галвестона, на котором пятнадцать лет назад пропала без вести Виолетта, находится всего в часе езды от нашего отеля. К восьми утра я полностью готова к выезду. В «ЗаЗу» мы с Карлом уже не вернемся.

Я планировала покрасить волосы прямо в отеле, но передумала и пока убрала краски в чемодан. Когда я выхожу из комнаты, дверь в общую ванну оказывается заперта. Оттуда доносится шум воды.

По телевизору, который работал всю ночь, рассказывают про орхидейного богомола, который заманивает жертв, притворяясь цветочком. Насекомое действительно похоже на орхидею. Видимо, Карл наконец уговорил Уолта включить «Дискавери».

Хороший знак: он собрал с пола почти все, включая камни. Только зеркала по-прежнему стоят лицом к стене. Гостиничного подноса, которым он гремел вчера вечером, нигде не видно.

Я выключаю телевизор. Карл сложил газету, которой я прикрыла стол, и бросил ее на пол рядом с мусорным ведром. Провожу пальцем по белым царапинам – следы от камней глубже, чем я думала. Упаковки с купленным вчера мебельным маркером нигде не видно. Придется спросить Карла. Но сначала надо повесить на место все зеркала. Задача эта не из простых: меня то и дело ослепляют солнечные блики. Когда работа окончена, перед глазами долго плывут белые круги.

Карл по-прежнему в ванной. Прошло уже много времени, слишком много – даже для него. Я тихонько стучу в дверь.

– Карл, все нормально? Ты позавтракал?

Нет ответа. Карл немного туговат на ухо – или притворяется, не знаю. Я подхожу к мини-холодильнику в поисках апельсинового сока за 4 доллара. Найти его оказывается проще простого: половина полки пуста. Крошечные пузырьки «Титос», «Джек Дэниелс» и «Дон Хулио» (видимо, для фей), одноразовые стаканчики с дешевым вином, бутылки «Стеллы», «Бадса» и «Сэма Адамса» – все исчезло. Я специально запоминала содержимое холодильника, чтобы знать, что Карл выпьет.

Мой взгляд падает обратно на дверь ванной. Карл мог напиться, потерять сознание и даже умереть, если смешал весь этот алкоголь со своими лекарствами.

Я подлетаю к двери и громко в нее барабаню.

– Карл! Все нормально?!

Нет ответа.

Ручка легко поворачивается.

В ванной никого нет.

Из крана бежит вода.

И Карл, видимо, тоже бежит.

Паника охватывает меня только внизу, когда я выбегаю в вестибюль и сквозь стеклянные двери вижу на улице диско-шоу полицейских огней.

Выбираю самого молоденького швейцара – того, кто уже поглядывает на полоску гладкой белой кожи между моим топом и поясом джинсов.

– Что стряслось? – вежливо спрашиваю я.

– Да кто-то стащил с нашего фирменного автобуса череп техасского лонгхорна, – отвечает он. – Гостям не о чем волноваться. Директор вне себя от злости. Как можно потерять рога длиной десять футов?

Он кивает на даму, оживленно беседующую с двумя другими полицейскими. Вид у них унылый, и, кажется, они не из тех, кто поддерживает равенство полов.

– Мне нужны ключи от машины, – говорю я швейцару. – Вот мой парковочный талон.

– Хорошо, я сейчас ее подгоню. У вас ведь белый «Шеви» с дисками «Уорриор»? Вчера вечером я помогал вашему отцу выехать с территории и объяснил, как у нас получают машину. Мы сами пригоняем ее к выходу. Он сказал, у него рак мозга… Попросил за него молиться. И дал мне очень щедрые чаевые.

Рак мозга? Вранье или правда? Быть может, вчера в клинике Карлу сообщили плохую новость?

– Вы отдали машину моему отцу? Вчера вечером?

– Да, он хотел убедиться, что с его дистанционным ключом все нормально – не села ли батарейка. Потом я поставил машину обратно в гараж, где она сейчас и стоит в целости и сохранности.

Видимо, Карл украл запасной ключ из моей косметички. И, возможно, прямо сейчас заводит мотор.

Я не могу оторвать взгляд от крошечной, идеально квадратной бородки швейцара, явно обесцвеченной. На груди у него хиповый фирменный бейджик отеля.

«Диски “Уорриор”», говоришь? А ты наблюдательный! Эдак он и копам на опознании поможет. Нехорошо.

– Ты Гарри, да? Выдай мне ключи от машины, пожалуйста.

– У нас так не принято… – ворчит Гарри, но сам уже поворачивается к завешанной ключами стене. – Держите. Место номер триста семнадцать в гараже, вон там. – Он указывает пальцем направо. – Третий этаж. Поднимайтесь пешком, лифт сегодня не работает. Но я должен предупредить босса, что вы туда пошли.

– Конечно-конечно!

Я взлетаю по лестнице на третий этаж, открываю дверь и… замираю. В пятидесяти ярдах от меня Карл энергично роется в кузове нашего пикапа, открывая подряд все контейнеры и чемоданы. Увидев искомое, он кладет это в гостиничный мешок для грязного белья (с большой буквой «З» на боку) и принимается отсчитывать купюры от моих припрятанных двух тысяч. Услышав шаги, он поднимает голову и едва заметно усмехается, будто и не удивлен нашей встрече.

– Мы же договаривались… – говорю я.

– Я тоже так думал, пока ты не провела надо мной маленький научный эксперимент. А потом еще и наорала.

– Прости. Я должна была предупредить тебя о визите к врачу. У тебя… рак мозга?

– С чего ты взяла? Пытаешься меня запугать?

– Послушай, Карл, как тебе такой план: мы сейчас вместе едем в Галвестон, а потом я выполняю любое условие из твоего списка. Любое.

– Уолт не любит пляжи Галвестона. И вообще жару. Жара вгоняет его в депрессию.

– Вы можете посидеть в машине, пока я… встречусь кое с кем.

– Любое условие, говоришь? Любое-прелюбое?

– Да.

– Я подумаю. – Многозначительно глядя мне в глаза, он запихивает в мешок еще немного наличных и застегивает молнию. – Почему ты всегда держишь одну руку в кармане?