Уроки вожделения - Элла Казанова

Он поклонился и удалился через боковой коридор. Спустя несколько секунд после его ухода Ара услышала шаги возвращающейся Бланш. Та вошла в холл, поправляя шаль.

– А вот и я! Ну, что, вы готовы, дорогая?

* * *

Прогулка длилась около получаса, и Ара любовалась звездами, подставляя лицо ветерку и стараясь ни о чем не думать – ни о прошлом, ни о будущем. Отчего-то и то и другое заставляло сердце тоскливо сжиматься. Обратно они с Бланш двинулись длинной дорогой, чтобы растянуть удовольствие на лишние несколько минут.

На одной из аллей дорогу заступил слуга с фонарем, осведомившись, не оставляла ли мисс Эштон свои дорожные перчатки в теплице. Он не стал их трогать, поскольку не был уверен.

– Да, кажется, оставила, – спохватилась Ара.

– Вы меня извините, дорогая, если не стану делать с вами крюк? Я, признаться, уже устала, а нужно еще отдать распоряжения повару насчет завтрака.

– Конечно, Бланш, я вас догоню, – Ара коснулась губами подставленной щеки и последовала за слугой. Свернув в последний раз и очутившись перед открытой дверью оранжереи, девушка удивленно огляделась – лакей, как сквозь землю провалился, – пожала плечами и переступила порог.

Внутри не было темно: расставленные тут и там фонарики отбрасывали мягкий рассеянный свет, обрисовывая саженцы. Ара с удовлетворением отметила, что они с Бланш сегодня славно потрудились. Перчатки из серой замши лежали там, где она их оставила, когда надела взамен садовые рукавицы – на лавке. Все-таки странно, что слуга не захватил их с собой, а вынудил ее саму за ними идти…

Девушка забрала перчатки и уже хотела покинуть оранжерею, когда услышала, какой-то шорох. Быстро оглядела неподвижные растения, но ни единый листик не шевелился. Показалось… Наверное, это был ветер, или тот рыжий лохматый кот, которого она видела днем. Ара прижала руку к груди, унимая неистово колотящееся сердце, и повернулась к выходу, как вдруг волоски на шее приподнялись от прямо-таки осязаемого ощущения чужого присутствия. Ее словно поразило десятком молний разом и тут же обдало жаром. Так ее тело реагировало только на одного человека…

– Тш-ш, не бойтесь, – негромко произнес маркиз и добавил, когда Ара шевельнулась, – и не оборачивайтесь.

– Вам обязательно каждый раз подкрадываться и пугать меня? – сердито поинтересовалась она слегка прерывающимся голосом.

– Кто же виноват, что вас столь легко напугать?

– Так это вы подговорили слугу? – догадалась девушка.

– Виноват. Грешен. И даже не каюсь…

– Так зачем все это? И почему мне нельзя обора… – На плечи легли руки, удерживая ее от движения.

– Тш-ш, – повторил лорд Кройд, и ладони, мягко поглаживая, скользнули по рукам Ары, до самых запястий. – Вы мне доверяете?

– Конечно, нет! – Сердце теперь колотилось в сто раз быстрее, чем минуту назад, когда она испугалась шороха: к испугу прибавились смятение, настороженность, неуверенность оттого, что она не видит лица мужчины, а еще, какое-то томительное тепло, растекающееся по телу. Или это ладони маркиза, жар которых ощущался даже сквозь ткань платья, пропитывали ее теплом?

– Тогда представьте, что доверяете, – прошептали губы, опалив дыханием, отозвавшимся вибрацией во всем ее теле, – и закройте глаза. Даю слово, что не сделаю ничего дурного.

Похоже, он заманил ее сюда не для того, чтобы продолжить ссору. И свое слово маркиз еще не нарушал…

Ара помедлила и послушалась. Потом приоткрыла правый глаз.

– Не мухлюйте. – Девушка закусила губу от внезапного желания рассмеяться и на этот раз честно смежила веки. Вздрогнула, почувствовав, как он взял ее за руку и куда-то потянул. Сделав несколько шагов, они остановились. Маркиз вытянул ее ладонь и накрыл сверху своей.

– Что вы делаете?

– «Мы» делаем, – поправил он. – Колдуем. Дело серьезное, поэтому сосредоточьтесь.

От удивления Ара едва не распахнула глаза, но удержалась. И честно сосредоточилась, хотя ничего не понимала. Лишь то, что о серьезном деле сообщили подозрительно поддразнивающим тоном.

Около минуты она просто стояла, слушая, как их дыхания постепенно выравниваются, подлаживаются друг под друга, становясь единым, глубоким и размеренным, и пришла к выводу, что маркиз просто смеется над ней. Она уже хотела открыть глаза и спросить его напрямик, как вдруг центр ладони кольнула искорка, от которой побежало тепло, растекаясь по пальцам и вверх от запястья потоками силы. Казалось, из этой точки разливается бурлящее счастье, энергия, радость жизни, сливающие ее с окружающим миром и мужчиной, чью руку она ощущала на своей.

Теперь не только их дыхание соединилось, Ара чувствовала, что их сердца бьются в унисон. Нет, даже не так: она чувствовала, как сердце маркиза бьется в ее груди. Или теперь у них было одно на двоих сердце – она уже не ощущала границы между ними. Ее стало много, бесконечно много. И так же бесконечно мало… От всех этих разом нахлынувших переживаний закружилась голова, и девушка покачнулась, но надежная рука придержала за талию, что-то пощекотало ладонь.

– Теперь можете открыть глаза, – шепнул маркиз.

Ара открыла, и из груди вырвался изумленный вздох: под ее рукой, там, где только, что был саженец, распустилась изумительной красоты роза, перебирающая оттенки от кроваво-пурпурного по краям к сливочному в сердцевине. Нежные лепестки казались напитанными всей той энергией счастья, которую девушка пропустила через себя, а от восхитительного аромата голова кружилась не меньше, чем от испытанного взрыва чувств.

Маркиз внимательно наблюдал за выражением ее лица.

– «Королева карнавала» ведь ваш любимый сорт?

У Ары перехватило горло, так, что слова выталкивались с трудом.

– Что вы сделали? – прошептала она. – Как…

– «Мы» сделали, – снова поправил маркиз. – Чудеса ведь интереснее творить вместе, не так ли?

Сердцу вдруг стало тесно в груди, а к глазам подступили слезы, и девушка отвернулась к розе, чтобы скрыть от маркиза волнение, мягко провела по лепесткам.

– Она прекрасна…

Лорд Кройд потянулся к садовым ножницам.

– Нет, – остановила Ара. – Не срезайте, пусть цветет.

Он медленно убрал руку. Ара обернулась и увидела в глазах маркиза свое отражение. Но не только. Она увидела там все то, чего раньше не читала в глазах еще ни одного мужчины. В них отразился целый мир. И, когда его ладонь легла ей на щеку, Ара увидела в них то, что сейчас произойдет, то, чего она жаждет в эту минуту больше всего на свете, то, к чему стремится все ее существо.

Она не заметила, кто потянулся первым. Наверное, они сделали это одновременно: слились, схлестнулись, соединились, как только, что их дыхания и сердца. И от вкуса губ маркиза, от их мягкости и осторожности, слезы все-таки потекли по щекам. В ее жизни не было ничего сладостнее этого соленого поцелуя. Соленого не от крови, как их первый поцелуй в карете, а от слез счастья, которое сейчас переполняло ее настолько, что Аре казалось, будто она стоит в, каком-то мощном бурном потоке. И он вот-вот собьет с ног, подхватит, унесет ее подобно мелкой песчинке и растворит в этом огромном прекрасном мире. А единственным, что не давало ей упасть в темноту, были теплые губы, нежно касавшиеся рта, собиравшие с ее щек слезы, покрывавшие поцелуями веки, лоб, скулы, снова припадающие ко рту. Горячий прерывающийся голос, шепчущий ее имя, пальцы, зарывающиеся в волосы, руки, обнимающие крепко, и в то же время бесконечно бережно, словно она была такой же хрупкой розой, как та, что наполняла сейчас ароматом оранжерею.