Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

Вот только мысли были сплошь нерадостные. Нет, не так Алина представляла жизнь в магическом мире. Даже консервативная и патриархальная Викена больше походила на сказочную мечту, чем хвалѐный Исток.

Центр вселенной оказался серым, пасмурным и тесным. Сложно представить, как целый мир может быть тесным, но Алина считала именно так, да и многие местные придерживались того же мнения. Потому что весь Исток представлял собой здоровенный остров. Или, может, небольшой материк — но всѐ равно один. Здесь не то, что отдельных стран, — даже городов-то толком не было, сплошной гигантский мегаполис. Огромный массив из зданий, дорог, переходов и лестниц, с редкими вкраплениями парковых зон и частных огородов. Любой, даже самый мелкий клочок земли кому-то принадлежал, и этот кто-то пытался выжать из него максимум.

В школе было ещѐ нормально: светлые корпуса, тенистые аллейки, просторные аудитории и отдельные комнаты для каждого студента, имеющего возможность за них заплатить (остальные довольствовались общими и гораздо менее комфортными). Сразу за школьной стеной тоже было не так уж и плохо: исторический центр, набережная, вымощенные брусчаткой улицы, магазины и торговые палатки. А вот чуть дальше начинался хаос, и Алина, с еѐ талантом попадать в неприятности, предпочитала туда лишний раз не соваться. Во избежание.

Конечно, Ракун жил именно там.

— Записаться не забудь. — Сидящая на соседнем месте Лиза передала Алине листок с длинным столбиком из имѐн — список присутствующих на лекции. Сам Гатиг мог прогуливать сколько угодно, но студентам подобного не позволял.

Девушка привычно чиркнула А. Эллерт, пробежалась взглядом по списку…

недоверчиво тряхнула головой, перечитала имена внимательнее, чуть привстала, разглядывая затылки сидящих впереди студентов…

— Ты чего ѐрзаешь? — удивилась однокурсница.

— Ни… Сандру не видела? На истории она была? — наконец-то сформулировала Алина, от удивления чуть не назвав тѐтю настоящим именем.

— Нет, с утра не появлялась. Если записалась, передавай лист следующему. Алина отправила список дальше и нахмурилась.

Нина никогда не прогуливала, даже с температурой умудрялась на занятия

приходить. А тут пропустила две лекции разом… И где еѐ носит, спрашивается?

— Дорогой, где ты был?

— Бегал.

На руке Ракуна сидел здоровенный комар, напрочь игнорируя тот факт, что сезон для этих кровососов ещѐ не наступил. Комар был толстый, уже напившийся, но улетать упрямо не желал.

Магос попытался осторожно согнать надоедливое насекомое, но рука даже не дѐрнулась.

— Вашу ж мать… — тоскливо протянул Ракун, пытаясь для сравнения пошевелить другой рукой. Результат оказался тем же. — Нин, меня комар жрѐт!

— Не ной, я почти закончила, — отмахнулась женщина, внимательно разглядывая каплю крови через большую лупу.

На самом деле у лупы было очень умное и многоступенчатое названием, которым всѐ равно никто кроме учѐных не пользовался. А вот сам арфактум использовали частенько.

В ручке лупы находился небольшой резервуар, в который набиралась кровь. Затем по узкому каналу она поступала под увеличительное стекло, с помощью которого можно было разглядеть структуру всех заклинаний, наложенных на человека. А кто может разглядеть — может и изменить.

Но у Нины пока не слишком хорошо получалось.

— У меня руки опять онемели, — доложил Ракун.

— Ничего страшного, сейчас пройдѐт. Вот если задыхаться начнѐшь — тогда говори. Или, может, всѐ-таки в больницу? Там специалисты сидят, а не первокурсницы с амбициями.

Магос поморщился. Больницы он терпеть не мог (а кто их вообще любит?), и Нина об этом прекрасно знала. А заклинание, под которое он угодил, было в целом довольно безобидное: обездвиживало, но никакого явного ущерба здоровью не наносило. Так что можно было и подождать, пока начинающая магисса распутает все чары.

Чтоб не отвлекать еѐ, Ракун попялился ещѐ немного на комара (так и не улетел, зараза), а затем начал изучать комнату. Та выглядела непривычно жилой и чистой. За последнее время Нина умудрилась превратить холостяцкую конуру, пригодную только для ночѐвки, в уютное место, куда хотелось возвращаться.

Вот он утром и вернулся из очередной поездки: для разнообразия, не на лодке, а на пароме, как приличный человек.

До начала занятий в школе оставалось несколько часов, поэтому Нина решила его встретить. Как выяснилось — правильно сделала, потому что едва магос вынырнул из вокзальной толчеи на свежий воздух, как тело внезапно отказалось слушаться. При этом мозг работал до обидного чѐтко, Ракун всѐ видел, всѐ понимал, но почти ничего не чувствовал и мог разве что уныло моргать.

Любая нормальная женщина при виде человека, кулем свалившегося ей под ноги, побежала бы за врачом. Или послала бы кого-нибудь. Или хоть взвизгнула бы ради приличия.

Нина присела рядом на корточки, поправила очки, вытащила из сумочки лупу, из лупы — резервуар со шприцом, сноровисто набрала в него крови и задумалась, глядя на результат.

Мимо текла полноводная людская река, приехавшие и встречающие расходились по своим делам и совершенно никому не было дела до лежащего на земле мужчины. Кроме флегматичного возчика, пытающегося найти хоть какого-то клиента.

— Достопочтенная магисса, рад предложить вам транспорт и услуги, — привычно забубнил он над ухом Нины. — Могу отвезти вашего друга в милитию, вытрезвитель, госпиталь, на кладбище…

— На кладбище нам пока рано, — отрезала женщина. — А вот в Сиреневый переулок было бы неплохо. Доплачу, если поможете затащить это тело в машину.

Возчик помог (кто ж от денег-то отказывается), хотя пыхтел при этом так, будто тащил не худого жилистого мужчину, а боевого рийского слона. А когда он узнал, что надо пострадавшего ещѐ и с улицы на третий этаж поднять, то вообще чуть не сбежал.

Если бы адрес называл сам Ракун, он, конечно, выбрал бы место с меньшим количеством лестниц. Или хотя бы с большим количеством слуг. В крайнем случае, можно было завалиться в управление разведки, хоть это и было бы верхом наглости. Зато там и подлечили бы сразу. Да и всѐ равно потом идти отчѐт сдавать.

Но говорить магос не мог, а Нина из всех местных адресов точно знала только его домашний.

Ракун обитал не в самом престижном районе, зато неподалѐку от реки. Был у него, конечно, и ещѐ один дом: большой особняк в центре, собственный сад, два этажа, четыре спальни, две гостиных и множество других бесполезных помещений. И, конечно, ворох слуг, необходимых для поддержания всего этого великолепия в должном виде.