📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыШелуха/Husk - Настя Чацкая

Шелуха/Husk - Настя Чацкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26
Перейти на страницу:
количеству выкуренных сигарет, они здесь уже час, как минимум.

— У меня дежавю, чувак, — Стайлз невольно ёжится со сна, обхватывая себя руками.

Хейл ловит этот жест взглядом, но ничего не говорит. Снова затягивается, а затем медленно отводит руку и забирает куртку, закидывая её себе на плечо, подцепив пальцами свободной руки за петлю. Пачка «Мальборо» кочует в карман джинс.

Несколько секунд Стилински смотрит на освободившееся место, будто взвешивая все «за» и «против». А потом со вздохом садится, уткнувшись пятками в передний спойлер, а локтями — в разведённые колени. Он долго рассматривает какое-то сухое дерево на горизонте, больше похожее на вывернутый корень с пучками колючек на ветках.

Здесь красиво. И воздух немного рябит от нагретой за день земли.

Стайлз не против просидеть здесь ещё один сеанс успокоительной терапии в тишине от Дерека Хейла, но зачем-то говорит какую-то чушь. Просто чтобы сказать.

— Надеюсь, ты не наврал Скотту, что повёз меня домой, потому что в этом случае ситуация попахивает похищением.

Он уверен, что ответа не получит. Судя по всему, зря.

— Я ничего ему не говорил.

— Хм. Тогда это точно статья, чувак.

— У меня есть ещё два дня, пока ты не начал числиться официально пропавшим без вести, — мрачно говорит Дерек, и Стайлз знает, что уголки губ Хейла не дрогнули даже в подобии на улыбку.

Такой у него юмор.

Стилински кивает и невольно думает о том, что скоро он и без похищения пропадёт без вести. Эта мысль отдаёт ноем в груди, а сердце тут же сжимается. Страх тяжело контролировать.

Дерек поворачивает голову, и Стайлз понимает, что его главный эмоциональный детектор доложил Хейлу о том, что хозяин медленно падает в свою вырытую за неделю пустынную дыру где-то в районе сердца.

— Ты собираешься прекратить это?

Удивлённые глаза уставляются на Дерека.

— Что прекратить?

— Бояться.

— О, боже, чувак, — смеётся Стайлз, и этот звук больше похож на тявканье больной лисицы. — Отъебись, ладно?

— Ладно, — Дерек безразлично жмёт плечами и отбрасывает бычок, который падает на пыльную землю и медленно дотлевает, исходя тонким ручейком дыма. Стайлз следит за ним, и сам чувствует, насколько больной у него взгляд.

Не бояться. Как прекратить бояться?

Как будто Хейл понимает что-то в этом. Как будто он имеет право говорить это таким спокойным тоном, как будто он, к чёртовой матери, уже умирал.

Стайлз умирал. Он помнит, каково это. Он помнит лёд в своём теле и помнит, как медленно останавливается сердце. Это не может быть не страшно. Это ощущение, будто смерть вот-вот снова придёт за ним.

Темнота в сердце, которая расползается иногда по всему сознанию настолько, что реального мира просто не видно сквозь эту завесу. И те образы, что живут в ней. Это и есть причина, по которой умирать настолько страшно. То, что живёт там. А Стайлз уверен, что в эти моменты видит чистилище, если не сам ад.

Он не замечает, что сжимает кулаки, пока короткие ногти не впиваются в ладони.

— Я не боюсь, — глухо говорит он, сверля взглядом сухую траву под своими зависшими в воздухе носками кроссовок.

— Нет смысла мне врать, Стайлз.

На долгий взгляд Дерек не отвечает.

Они сидят в тишине ещё примерно две выкуренных сигареты, а как только солнце садится — возвращаются домой.

Магнитола молчит.

«Наверное, я веду себя как мудак.

10.08.2013»

* * *

«У моего психолога странная привычка кивать головой когда нужно и когда не нужно. По-моему, она такая же искусственная, как фикус в кабинете Хиккена. Меня тошнит от её духов. Меня тошнит от голубых цветов в горшке на её столе. Меня просто беспрерывно тошнит уже третий день.

17.08.2013»

— Хочешь чаю, милый?

Ну, вот. Как обычно.

Психологи считают, что стабильность — это лучшая успокоительная пилюля для смертельно больных пациентов.

Именно поэтому уже вторая суббота Стайлза начинается с чашки несладкой фруктовой бурды. Довольно вкусной, зато сама чашка — натуральный кошмар. Витая, тонкая, на изящной подножке, с изогнутой ручкой.

Он чувствует себя долбаной королевой Великобритании, когда пьёт из неё. К концу беседы даже почти начинает по-гейски (или по-королевски) оттопыривать палец. Да потому что оба пальца банально не влазят в крошечное ушко.

Раньше Стайлз любил пить чаи из огромной зелёной чашки, размером с три кулака — её подарил Скотт на какой-то из праздников. Пока Стайлз доносил этот таз до дивана в гостиной, на паркете за ним оставался мокрый след перелившегося через край напитка. Джон сначала ругался, а потом тоже начал наливать себе воды «с горкой».

— Если не хотите, чтобы я обблевал вам кабинет — лучше не стоит, — Стилински вежливо улыбается одними губами и падает в удобное кресло напротив своего психолога. Он напрягает зрение, чтобы увидеть имя на её бейджике, которое забывает уже во второй раз, и понимает, что не может его рассмотреть.

Зато на него смотрят спокойные голубые глаза сквозь стёкла очков, и ему становится почти стыдно за свой выпад. Эта женщина явно не виновата в том, что сегодня ему особенно хреново.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично, — Стайлз складывает руки на груди и закидывает лодыжку на колено. Рассматривает свой белый «Найк» с нездоровым интересом, делая вид, что небольшая клякса влажной земли на заднике — это единственное, что беспокоит его на сегодняшний момент.

— Тебя начало тошнить?

— Не настолько, чтобы испортить вам аппетит прямо сейчас.

У него нет настроения говорить. Ему хочется домой. Голова болит просто нещадно, ещё и утренние хлопья норовят вот-вот покинуть желудок.

— Хорошо. В таком случае, расскажи мне, как прошла твоя неделя с нашей последней встречи?

И она улыбается.

Спокойно и довольно широко, слегка наклоняя голову, а Стайлз думает только о том, что она здорова. Она может позволить себе улыбаться вот так. Что это не ей сообщили диагноз, от которого хочется лезть на стену и выть, чтобы кто-нибудь забрал его. Чтобы не нужно было ждать чего-то.

Чего-то страшного, ведь рак — это очень, очень страшно. Это смерть, только не ради кого-то, как раньше. Это смерть ради смерти.

И Стайлзу страшно.

— Ну, эм-м… — длинно протягивает он, облизывая губы. Затем выставляет руки вперёд, уперев локти в подлокотники, и начинает загибать пальцы: — Я ел таблетки, спал, просыпался, любовался на порцию жалостливых взглядов от своих друзей, потом ел таблетки, снова спал, потом ездил с отцом на повторный анализ крови, затем ел таблетки… Вам действительно это интересно?

— Да, мне было бы интересно узнать немного

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 26
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?