Пепел и золото Акелы - Александр Логачев

О том же, о старческих недомоганиях, наверное, шушукались в салоне и остальные. Пепел не стал никого разуверять. Хотя мог бы. Пепел мог бы посоперничать с самим Эркюлем Пуаро. Вывести на чистую воду преступников, объяснить мотивы их подлючести, расписать, как они все обстряпали, и растолковать ход своих рассуждений. Но тогда пришлось бы не только рассказывать, как стоящий фантастических денег телефон попал в каюту Пепла, но и про то, что и в карман халата его подсунул сам Пепел. А это, несомненно, вызвало бы, как пишут в газетах, неоднозначные отклики.

Главное – Пепел установил для самого себя главную гниду. Кто-то из подручных гниды выкрал телефон у старичка Джафара из каюты. Именно эта главная гнида подписала одного цыгана и одну цыганку задержать Пепла как можно дольше на палубе, пока кто-то третий в каюте Пепла закладывал телефончик в поддон холодильника. Где его бы и обнаружила делегация шмонателей, и тогда только вмешательство высших сил спасло бы Серегу Ожогова от цыганского суда Линча. И плавать бы ему сейчас с рыбами, да с раками разговаривать, не будь он таким тертым, умным, осторожным.

Пепел вычислил главную гниду. Он думал на длинные руки Вензеля, на происки детей барона Бронко, но все оказалось и проще, и неожиданней.

Саша Володар, может, что-то и до вчерашнего вечера слышал о Пепле. Однако за игровым столом судьба их свела впервые только вчера. И Саша понял, что этот русский – крайне умелый, а значит, крайне опасный игрок. Сам Володар играл весьма прилично и, видимо, всерьез рассчитывал взять главный приз. И, углядев перед собой реального конкурента, решил убрать конкурента задолго до финала. Надо признать, комбинация была задумана им неплохо, чувствуется голова хорошего преферансиста. Но эту раздачу Саша Володар все-таки проиграл...

А за своим столом Пепел пер к выигрышу.

…Использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства, – наказывается штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда… либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет… (Статья 201 УК РФ)

– Погоди, что-то у меня в башке все кувырком, давай сначала, – хмуро проворчал майор.

– По-моему, все просто, – почти обиженно пожал плечами капитан. – Вот протокол осмотра места преступления. Тело находилось… тыры-пыры, восемь дыр, медицинское заключение – кожный покров на девяносто процентов обгорел… Характер внутренних повреждений свидетельствует, что потерпевший подвергался… Баллистическая экспертиза полагает, что выстрел был произведен сверху вниз под наклоном порядка сорок градусов, иными словами, в лежащего… Кстати, в протоколе осмотра места преступления есть интересная фишка: перед смертью потерпевший произвел один звонок со стационарного телефона…

– Кому, установили?

– Ты что, впервые замужем? На этих телефонных станциях такой бардак, что мама не горюй.

– Я бы приложил все усилия, чтобы установить, – поскреб затылок майор Кудрявцев. – Последний звонок перед смертью, это как исповедь. Хотя, там ведь полк пожарников прогарцевал, могли чего зацепить, обрушить. Может, и не было лебединой песни по телефону? Может, сам покойничек в агонии шнур этак простенько дернул?

– Может, и дернул. Давай не заморачиваться. Вот опросы свидетелей, то есть, соседей. Не видел, не слышал, никого не трогал, не привлекался.

– Под копирку написаны? – Юрий Витальевич хотел наклониться ближе к бумагам, но для этого пришлось бы водружать локти на грязнющий, весь в каких-то крошках и липких следах стаканов, капитанский стол. И майор побрезговал. Был майор одет в светлый, не дешевый, льняной костюм – жалко.

– Да нет, вроде. Участковый – молодой и старательный. Прочесал на совесть.

– А это что?

– Это уже опрос реального свидетеля. То есть тоже потерпевшей, но оставшейся в живых. То есть свидетеля. ПОКА. Дочка нашего Семена Моисеевича. Еще та краля. То ли она кем-то зашугана, то ли конкретно – истеричка, тургеневская барышня, чуть что, и в отключку. Шиш с маслом что толковое запомнила. Думаю добровольно-принудительно направить гражданочку на психиатрическую экспертизу.

– Ты, вообще-то, поосторожней, дров не наломай, как приятель советую. Это ж круг антикваров, одна почти семья, и народ интеллигентный. У каждого второго знакомые журналисты, а тем только дай наводочку. Вмиг твои следственные методы по «Комсомольским правдам» и «Новостям Петербурга» так распишут, что будешь счастлив по неполному служебному несоответствию из органов отчислиться.

– Ты считаешь?

– Я с этой антикварной сворой не первый десяток лет прею, здесь свои нюансы. – Майор посчитал, что достаточно напряг капитана, и тот больше к Соне не сунется. Для решения этой тактической задачи и появился майор в капитанском «офисе» – помочь «по-шефски» капитану в пыхтении над глухарем. Ради Сони и, не будем забывать, ради подробностей прежней жизни Сереги Ожогова, запрашивать которые через свое Управление в рамках московского шмона Кудрявцеву было не с руки.

– Ладно, отложим психиатрию на десерт. Все равно мне кажется, что красавица при делах.

– А она – красавица? – Нет, к сожалению майора, не успокоился капитан, и Кудрявцев начал изобретать добавочные аргументы, чтобы убойник отступился от дочки покойного антиквара.

– Ты ж ее у меня за столом видел, когда заглядывал.

– Надо было внимательней присмотреться.

– Думаю, еще насмотришься.

– Э, нет, я пришел тебе подсобить факультативно. А глухарей таких и у меня полный сейф. Так что, чем могу – помогу, но тонуть в твоем расследовании не собираюсь.

Оба невольно посмотрели на притулившийся в углу «мойдодыром из маминой, из спальни» небрежно, с потеками, выкрашенный грязно-коричневой краской внушительный сейф. Даже не сейф, а железный шкаф.

– С миру по нитке.

– С миру по Шнитке, получаются виртуозы Московского вокзала.

– Не понял.

– Проехали. А это что за бумажка? Кстати, ты б чайку заварил.

– Коллеги повадились и все пакетики расхитили. «И по камешку, по кирпичику растащили любимый завод». Давай лучше закурим.

– Мои?

– Нет, давай пойдем к генералу стрелять.

– Все-таки ты – клоун. – Юрий Витальевич небрежно бросил на стол мятую пачку «Аполлона».

Закурили. Капитан отодвинул подальше в сторону путешествующую по столу уже неделю чашку с недопитым кофе и утопшей мухой, и придвинул пепельницу с намертво въевшейся в стекло сажей.