Свидание со смертью - Агата Кристи

– Мои аргументы в основном психологические, – поспешилуточнить Пуаро.

Полковник вздохнул:

– Этого я и боялся.

– Но вас они убедят, – заверил его Пуаро. – Правда всегдаказалась мне прекрасной.

– Иногда она бывает чертовски неприятной, – заметил Карбери.

– Нет-нет, – серьезно возразил Пуаро. – Вы судите с личнойточки зрения. Попробуйте рассуждать абстрактно, и абсолютная логика событийпокажется вам поистине завораживающей.

– Ладно, попытаюсь, – сказал полковник.

Пуаро взглянул на часы, напоминающие по форме репу:

– Они принадлежали еще моему дедушке!

– Так я и думал.

– Пора приступать к процедуре, – сказал Пуаро. – Вы, moncolonel,[57] сядете за этот стол в официальной позе.

– Надеюсь, вы не потребуете, чтобы я облачился в мундир? –проворчал Карбери.

– Нет. Но позвольте поправить ваш галстук. – Пуаро тут жеисполнил свое намерение.

Усмехнувшись, полковник занял указанное место и через минутуснова машинально сдвинул галстук под левое ухо.

– Здесь, – продолжал Пуаро, передвигая стулья, – мы поместимla famille Бойнтон. А сюда посадим троих посторонних, принимавших участие вэтой истории, – доктора Жерара, от чьих показаний зависит предъявлениеобвинения, мисс Сару Кинг, которая питает двойной интерес к делу, личный имедицинский, и мистера Джефферсона Коупа, являющегося близким другом Бойнтонови также могущего считаться заинтересованным лицом… А вот и они!

Он открыл дверь, впуская группу людей.

Первыми вошли Леннокс Бойнтон и его жена. За ними следовалиРеймонд и Кэрол. Джиневра вошла одна, с рассеянной улыбкой на устах. ДокторЖерар и Сара Кинг замыкали шествие. Джефферсон Коуп появился через несколькоминут, принеся извинения.

Когда он сел, Пуаро шагнул вперед.

– Леди и джентльмены, – начал он, – это собрание абсолютнонеофициальное. Оно состоялось благодаря моему случайному присутствию в Аммане.Полковник Карбери оказал мне честь, обратившись за советом…

Неожиданно его прервали, причем с той стороны, откуда этогоменее всего можно было ожидать.

– Какого дьявола он втянул вас в это дело? – сердитоосведомился Леннокс Бойнтон.

Пуаро не без изящества взмахнул рукой.

– Меня часто приглашают в случае внезапной смерти.

– Врачи посылают за вами, когда больной умирает из-заслабого сердца?

– Слабое сердце – весьма растяжимое и ненаучное понятие, –мягко заметил Пуаро.

Полковник Карбери откашлялся и заговорил официальным тоном:

– Лучше сразу внести ясность. Мне доложили обобстоятельствах смерти. Необычайно жаркая погода, утомительное путешествие дляпожилой леди с неважным здоровьем – все это не вызывало сомнений. Но докторЖерар пришел ко мне и сделал заявление…

Он вопросительно посмотрел на Пуаро, и тот кивнул.

– Доктор Жерар – всемирно известный врач, к словам которогобыло необходимо отнестись внимательно. Вот что он сообщил. На следующее утропосле кончины миссис Бойнтон доктор Жерар обнаружил исчезновение из своейаптечки некоторого количества лекарства, активно воздействующего на сердце.Накануне у него также пропал шприц, но его вернули ночью. И наконец, назапястье покойной имелся след от укола. – Полковник сделал паузу. – При такихобстоятельствах я счел своим долгом провести расследование. Мсье Эркюль Пуарогостил у меня и любезно предложил свои компетентные услуги. Я предоставил емувсе полномочия. Мы собрались здесь, чтобы выслушать его отчет.

Наступила тишина, в которой можно было услышать, как упадетбулавка. Однако в соседней комнате кто-то, по-видимому, уронил башмак, и звукпрозвучал подобно выстрелу.

Пуаро бросил быстрый взгляд на группу из трех человек справаот него, затем посмотрел на испуганные лица пятерых, сидящих слева.

– Когда полковник Карбери рассказал мне о происшедшем, ядонес до него свое мнение эксперта. Я сказал, что мне, возможно, не удастсядобыть доказательства, которые приняли бы в суде, но что я, безусловно,доберусь до истины, расспросив людей, замешанных в этом деле. Чтобы раскрытьпреступление, друзья мои, достаточно позволить виновному или виновным говорить– рано или поздно они скажут то, что вы хотите знать. В данном случае, хотя вывсе лгали мне, каждый невольно говорил и правду.

Пуаро услышал слабый вздох и царапание стула по полу справаот него, но не обернулся. Он продолжал смотреть на Бойнтонов.

– Прежде всего я задал себе вопрос о возможностиестественной смерти миссис Бойнтон и дал отрицательный ответ. Исчезновениелекарства и шприца, а самое главное, поведение семьи покойной леди убедилименя, что это предположение отпадает. Миссис Бойнтон не только хладнокровноубили, но каждый член ее семьи был осведомлен об этом. Они все реагировали каквиновные. Однако существуют разные степени вины. Я тщательно изучил показания сточки зрения того, совершили ли убийство члены семьи старой леди, действуя посовместно обдуманному плану. Мотив имелся более чем веский. Все выигрывали отее смерти как в финансовом отношении – ибо они сразу же приобретали финансовуюнезависимость и могли наслаждаться солидным состоянием, – так и в смыслеосвобождения от ставшей почти невыносимой тирании. Но я вскоре решил, чтотеория коллективного преступления не выдерживает критики. Показания Бойнтоновне вполне совпадали, а система убедительных алиби не была организована. Фактыскорее предполагали, что убийство совершено одним или, возможно, двумя членамисемьи, а остальные были всего лишь косвенными соучастниками. Я внимательноизучил каждого из Бойнтонов, но, должен признаться, был склонен к предубеждениюблагодаря определенной улике, известной только мне.

Пуаро рассказал о подслушанном им в Иерусалиме разговоре.

– Естественно, это указывало на мистера Реймонда Бойнтонакак на наиболее активного участника преступления. Изучив членов семьи, я пришелк выводу, что в тот вечер он, скорее всего, мог довериться своей сестре Кэрол.Они очень напоминают друг друга как внешне, так и по характеру и обладаютдостаточно возбудимым и мятежным темпераментом, чтобы замыслить подобное. То,что их мотив был отчасти бескорыстным – освобождение всей семьи и особенномладшей сестры, – делало эту версию еще более вероятной. – Пуаро сделал паузу.

Реймонд Бойнтон открыл рот и тут же закрыл его. Он не сводилс Пуаро взгляда, полного муки.