Искусство возможности. Как сыграть свою лучшую партию в карьере и жизни - Бенджамин Зандер

– Произошедшему со мной инциденту не стоит приписывать сугубо личный характер. Столкновение стало следствием ненулевой вероятности того, что одновременно со мной на перекрестке останавливаются какие угодно люди.

Затем вы познакомитесь со статистикой, относящейся к вождению в нетрезвом состоянии, и обнаружите, что количество нарушений довольно велико, что в правилах дорожного движения есть несколько вопросов, разобравшись с которыми люди попадали бы в подобные инциденты гораздо реже.

Недостатком своей компетентности в данном вопросе вы пополните список тех фактов, которые привели к появлению этого происшествия на вашей доске. Или попросту признаете, что каждый раз, садясь в автомобиль, вы подвергаете себя риску.

Быть шахматной доской – вовсе не равносильно тому, чтобы винить самого себя во всех своих бедах. Вам не нужно говорить себе: «Мне следовало внимательнее отнестись к неясностям в дорожных правилах…», или «Я сам виноват в том, что, остановившись на красный свет, не посмотрел назад»», или «Я знаю, что сам накликал на себя эту беду». Подобная сентиментальность свойственна совсем другой игре, из разряда преступлений и наказаний.

Поскольку Миру измерений свойственно иллюзорное предположение о том, что мы можем положиться только на самих себя, особая роль в эдаком мире отводится контролю. В таком случае, когда допущены ошибки и корабли сбились со своего курса, мы пытаемся обрести контроль над ситуацией, занимаясь поиском виноватых. Понятия «следовало» и «должен был», присущие игре в вину, вводят нас в заблуждение, будто мы можем обрести контроль над неблагоприятным случаем, произошедшим с нами какое-то время назад. Но все это – лишь иллюзия, пустые слова. Конечно же, мы не можем изменить событие прошлого или управлять им, поскольку оно уже случилось!

Упражнение «Стань шахматной доской» посвящено положительным изменениям. Если, например, выслушав все ваши свежие идеи, шеф ссылается на них, перевирая одну мысль за другой, вы говорите самому себе: «Он никогда не слушает меня внимательно. Он видит во мне соперника. Он полагает, что всегда прав». И чувствуете себя пророком, не признанным в своем отечестве, или Кассандрой, наблюдающей за пожаром Трои. Это как раз тот случай, когда стоит воспользоваться упражнением «Стань шахматной доской», чтобы изменить ситуацию к лучшему. Ниже приводится один из возможных сценариев.

«Каким образом на моей доске возникла такая ситуация, когда мой шеф слушает меня невнимательно?» – спрашиваете вы самого себя. Вскоре вы замечаете, что «не быть внимательно выслушанным» стало для вас неким обобщением, несущим следующую смысловую нагрузку: «он не хочет прислушиваться к моим словам», либо «он видит во мне соперника», либо «у него ограниченный интеллект». Допустим, что вы уже не раз сталкивались с аналогичной ситуацией в прошлом, поэтому вы скажете самому себе: «Как будет выглядеть описание этого события, если я отброшу в сторону все крайности?» И когда вы укажете на реальное положение дел, а не на абстракции, ваша история сократится до следующей: «Я поделился с шефом своими идеями, но он не принял мое предложение». А теперь самое время сделать некий вывод, который подскажет вам, как следует поступить. Вы можете заявить, без страха и упрека: «Шеф не принял мои идеи, потому что они его не привлекли. Именно от меня зависит, смогу ли я зажечь искру возможности. Поэтому, если я хочу что-либо изменить, мне следует подумать, как построить новую беседу, чтобы она оказалась важной для босса, чтобы в ней учитывался и стиль его мышления, и сфера его интересов».

Игру в вину и осуждение легко распознать по избитым словам «должен был». Но когда вы становитесь шахматной доской, на первый план выходит желание попросить прощения. Вот почему при внимательном рассмотрении вопроса «Как эта проблемная ситуация попала на доску, которой я являюсь?» вы обнаружите, что, стремясь обрести контроль и равновесие, вы принесли в жертву именно отношения. Если вы ведете незримую войну со своим шефом из-за того, что он не принял ваше предложение, если все ваши попытки искренне поговорить с собственной дочерью не удаются, потому что вы не хотите ее обидеть; если вы не в состоянии распознать, насколько вы дороги своему старому другу, – все это свидетельствует о том, что ваши отношения либо уже потерпели крах, либо находятся в процессе развала. Это отрицательно сказывается на вашей продуктивности. В таких случаях выражение искренних извинений зачастую служит живительным бальзамом.

Но в модели вины и осуждения вы не сумеете от души попросить прощения до тех пор, пока не поверите в собственную неправоту по общепринятому критерию ответственности. Если бы шахматная пешка извинилась перед слоном за то, что она не сбила фигуру, отстоящую от него на пять клеток по диагонали, такая ситуация выглядела бы глупо, поскольку подобный ход не предусмотрен правилами шахматной игры. Но когда вы, будучи пешкой, ассоциируете себя со всей шахматной доской, то вполне допустимо обратиться к слону с такими словами:

– Мне показалось, что вы не совсем знакомы с правилами, а я сама не рассказала вам о них. Потому я искренне прошу прощения.

Игра в вину уделяет особое внимание действиям – что было сделано и что не было сделано вами или другими. Когда же вы отождествляете себя с шахматной доской, акцент смещается в сторону улучшения отношений. Вот почему вам совершенно несложно просить прощения.

Вы можете спросить: «Почему я должен уделять отношениям так много внимания, если они неизбежно сдерживают мое собственное движение? Иногда, например, мне нужно сконцентрироваться исключительно на важной работе, и людям следует это понимать». Что ж, наш ответ будет таким: люди либо поймут вас, либо не поймут. Порой вам удается объяснить им, что на короткое время вы «уйдете с головой» в неотложные дела. Но если вы были невнимательны к одним и тем же отношениям на протяжении долгих лет, это приведет к замедлению вашего общего «темпа» и возникновению значительных сложностей в вашей жизни.

Бен. Когда начинаешь готовить самодеятельный или полупрофессиональный коллектив к выступлению, поначалу все складывается довольно легко. Но как только на горизонте замаячит предстоящий концерт, репетиции с неполным составом оркестра становятся привычными. Участники вспоминают об учебе, о работе, об отпуске, командировках и других мероприятиях, отвлекающих от приближающегося выступления. Как правило, к генеральной репетиции дела обретают довольно серьезный оборот. В случае Бостонского филармонического оркестра эта схема усугубляется той исключительной позицией, которую он занимает в музыкальном мире. Как и любому другому любительскому коллективу, БФО свойствен растянутый репетиционный график. При этом БФО известен широкой аудитории своими высококачественными записями и выступлениями, потому за ним закрепилась слава профессионального оркестра, от высокооплачиваемых музыкантов которого требуется посещение каждой репетиции. Тем не менее с приближением очередного концерта напряжение в БФО возрастает с особой силой, подобно тому как это происходит с любительской футбольной командой, которая собирается выйти на предстоящую игру в полном составе.