Цветные сны - Галина Климова

присела на ковер рядом с недостроенным мостом. Взяла в руку детальку, повертела ее так и сяк, и не найдя нужного решения, в сердцах отбросила.

— Видишь, ты тоже не можешь ее поставить в нужное место! Как же нам построить этот мост? — Сергей потянулся к жене, заглядывая ей в глаза

Аленка, видя, что работа по постройке замка прекратилась, захныкала и стала дергать мать за рукав.

— Потерпи, доченька, мы обязательно его построим.

— И попадем в замок?

— Ну, а как же иначе?

* * *

Душины все-таки пожили отдельно. Светка забрала детей и уехала на турбазу, расположенную в сосновом лесу на берегу чудесного озера. Чтобы избежать надуманной Светкой глупости, Сергей выхлопотал ей путевку в профкоме шахты.

Природа вокруг была необыкновенно красива. После угольного пыльного городка окрестности казались Светке с детьми раем. Озера образовались в песчаных карьерах с помощью родников. За цвет воды их назвали Голубыми. Водоемы окружали крутые песчаные склоны с извилистыми корнями могучих сосен, оголенных ветром. Над головой сновали изящные ласточки, построившие свои гнезда прямо в углублениях песчаных скал.

Реалии последних месяцев Светкиной семейной жизни отступили как-то сами собой. Целыми днями они с детьми купались в озере, бродили по лесу, собирали грибы со смешными названиями — сыроежки, свинушки и волнушки, и, нанизав их на нитки, развешивали на деревьях возле дощатого домика. Артем на песчаном берегу показывал элементы акробатики из программы спортивной гимнастики, собирая толпы зрителей, а вечерами все вместе, затаив дыхание, пялились на безжалостно неподвижный поплавок в тихой заводи. Заядлые рыбаки считали за честь поймать здесь царицу водоема — щуку. Рыбу, к большому сожалению, не словили, но зато таинство рыбалки постигли, и дань традиции отдали. Ведь турбаза называлась «Рыбацкий романс». Филолога Светку прямо таки возмутило настолько несуразное и нелепое сочетание слов.

***

Сергей, оставшись дома один, все чаще общался с Толиком. Как ни старались они при встречах завести отвлеченный разговор, рано или поздно он возвращался к больной для них обоих теме — теме измены.

— Ты знаешь, когда жена мне изменила, она пыталась объяснить свою измену проявлением у человека животных инстинктов. У одних людей они проявляются слабее, а с других, как она выразилась, так и прут. Тогда я, разумеется, эти аргументы из ее уст и слышать не хотел. Противно было. Я вообще не выяснял отношений, — лицо Толика стало непроницаемым, вгляд застывшим.

— Застал их вдвоем в гостиничном номере. Нашлись друзья, а скорее, недруги, которые взялись помочь мне разобраться в своей счастливой, как мне казалось, семейной жизни. Дверь окрыл спортивно сложенный молодец. В голубине комнаты увидел ее — растрепанно-счастливую в банном полотенце. Ни слова не сказал. Молча шагнул назад. Снял жилье. Даже вещи свои из дома не забрал. Противно было. Она потом бегала за мной по всем квартирам, которые я снимал, клялась, что любит меня, просила прощение. Говорила, что это был только секс и ничего больше. Просила даже, чтобы я ей тоже изменил, а потом мы все забыли.

— А ты это не принял?

— Если бы принял, не уехал бы и не сидел здесь сейчас с тобой. Любил ее и детей до одури. Когда стал жить без них, долгое время чувствовал, словно от меня кусок отрезали. Я и сейчас по-прежнему люблю их. Часто задумываюсь, правильное ли решение принял. Я женился, детей еще наплодил, а она так и осталась одна. Дети без отца растут. Письма иногда «до востребования» пишет. Получаю их, читаю, фото мальчишек смотрю и кляну себя. Ведь я их бросил. Пусть по веской причине, но ведь факт остается фактом. Моя боль и тоска по ним сжалась в комочек, засела глубоко внутри и ссаднит потихонечку.

— А Катерина?

— Сергей, ты же не дурак, сам все видишь. Катерина, это Катерина… Я ей благодарен. Я не брошу ее и никогда не стану ей изменять. Ведь я так и остался старым моралистом.

Толик помолчал, прислушиваясь к доносящимся из кухни голосам жены и детей.

Катерина регулярно проверяла его карманы, рылась в документах и других бумагах, и обычно подслушивала разговоры мужа с кем бы то ни было. А при случае встрявала в эти разговоры, назойливо и безпардонно, вставляя не всегда уместные реплики или соленые шутки. Она не понимала, что есть такое понятие, как деликатность, что бывают чисто мужские или доверительные беседы один на один.

Катерина знала, что муж получает письма до востребования. На почте работала ее свояченица. Но читать их ей не удавалось, родственница была непреклонной и закон о тайне переписки не нарушала. А Толик хранил письма бывшей жены на работе в раздевалке в личном ящике. Только однажды она в мастерской наткнулась на спрятанное фото мальчишек. Погодки смотрели на нее Толикиными глазами. Здесь, даже призвав в помощь всю свою изобретательность, никакой аферы не состряпаешь, никаких гадостей не придумаешь, чтобы хоть чем-то уколоть. Решила оставить все как есть. Женская мудрость подсказала ей, что лучше делать вид, что ничего не знаешь об этих приветах мужу из прошлого.

Сергей тоже поделился своими мислями об измене.

— Я знаю странную пару, в которой и муж, и жена допускают супружеские измены. Они честно признаются в изменах друг другу, обсуждают подробности этих измен и вносят новое из этих связей в свою собственную интимную жизнь. Считают, что не стоит лишать себя права проявлять инстинкты. Выпускают пар и живут дальше. И живут, кстати, уже много лет. Троих детей растят.

— Я, когда возрождался из свого отчаяния, много статей читал на эту тему. Моя бывшая о них в письмах писала. На письма ее я ни разу не ответил. А книги, чтобы дикую пустоту заполнить, читал. Даже выписывал их по межбиблиотечному абонементу. Много интересного на эту тему есть, к примеру, у Фрейда. По его мнению, не только интимными, но и многими другими человеческими поступками руководят исключительно животные инстинкты. Они хлынут как бы из самых глубин естества. Чувства эти весьма грубые, но «презирать» их нет ни малейшего основания, потому что они делают возможной саму жизнь.

— Недаром же мужчин издавна называют самцами, кобелями, жеребцами, а женщин — самками и сучками, — усмехнулся Сергей

Инстинкт женщины — чувствовать страстного мужчину, способного доставить наслаждение. Кто-то бежит от этого желания, а кто-то бросается в омут. Так, возможно, и с моей Люсенькой произошло, и со Светкой…

— Только не трогай Светку, — вспылил Сергей.

— Прости, вырвалось. Ты сейчас еще не в состоянии