Шабаш Найтингейл - Виолетта Стим

впечатление, будто весь архипелаг собрался в Эмайне, чтобы посмотреть на свадьбу виконтессы Вэлфорд и мистера Далгарта.

Откуда-то звучала музыка, звенели колокольчики, слышались аплодисменты, смех и радостные выкрики. Жители города приветствовали кортеж, размахивали явно выданными им белоснежными флажками или букетами белых цветов и… улыбались.

Как же переменчиво настроение людей! Они были готовы на все год назад. Они ненавидели Рубину Вэлфорд, Кровавую Дрянь. Но теперь они и вправду праздновали, искренне и не стесняясь своих чувств. С изумлением Деметра догадалась, что все просто очень соскучились по тому стабильному псевдомирному времени, когда Верховный Ковен был силен и крепок под управлением магистра Винсента Ларивьера, когда праздники Колеса Года отмечались с большим размахом, когда балы, пиры и шумные уличные празднества следовали один за другим… Жители Нью-Авалона хотели радоваться жизни, как и все. Хотели радоваться, если не за себя, то хотя бы за кого-то.

И вот уже Рубина стала для них настоящей спасительницей, первой правительницей, за долгое время организовавшей нечто грандиозное. Она устроила для них зимнюю сказку с музыкантами, бесплатными сувенирами, угощениями и выпивкой.

Чтобы организовать такое, наверняка был выделен не один десяток миллионов английских фунтов, отъевший изрядную долю доходов Далгартов и Вэлфордов. Но тут даже Деми заулыбалась, поскольку поняла, что деньги были потрачены не зря.

На ритуал венчания в соборе Тринадцати Первых были приглашены ни много ни мало, а целая тысяча самых почетных граждан Нью-Авалона. Они поочередно прибывали на заснеженную площадь, и после двенадцатого удара часов на дворцовой башне гостей начали запускать внутрь, чтобы те успели занять свои места. Свадебные кортежи подъезжали самыми последними.

– Волнуешься? – спросил Ричард Хаттон незадолго до того, как их экипаж остановился.

– Немного, – с улыбкой призналась Деми. – А вы?

– Просто в ужасе, если честно. Такая ответственная роль, заменять отца жениха, – добродушно хохотнул мужчина, поправляя голубой галстук-бабочку на своем светлом смокинге. – Кто бы мог подумать, что Дрейк первым из семьи решит связать с кем-то свою судьбу. Но в его случае я бы сказал, что они с Рубиной даже с этим затянули. Ты уж прости. Жаль, Чарльз и Сэм не увидят. Они бы порадовались…

– Уверена, что откуда-нибудь, да увидят, Ричард, – с легкой грустью заметила Деметра. Она не успела узнать и не без причин недолюбливала старого графа Далгарта, но виконта Сэмюэля Вэлфорда ей было жаль.

Ричард с пониманием кивнул, а затем, когда карета остановилась, помог из нее выбраться.

Деми спрыгнула на мостовую, и ее юбка подняла за собой целый ворох свежевыпавшего снега, а бархатные башмачки утонули в нем полностью. Ноги тут же стали мокрыми, а щиколотки защипало от холода – легкие капроновые чулки никак от него не защищали.

Вместе с Ричардом они отошли в сторону, под арочные своды собора, за которым следовал вход, туда, где уже ждали Дрейк и Дориан. Крестный кивнул братьям, и они втроем отправились внутрь, чтобы занять свои места у алтаря, а Деметра осталась ждать снаружи прибытия кортежа Рубины. Даже в меховом болеро она начала быстро замерзать.

Но ждать долго не пришлось. Еще издалека, по шуму толпы она поняла, что Рубина едет. И как едет! Своим средством передвижения сестра выбрала нечто, потрясающее всякое воображение.

Она въехала на отгороженную часть площади в хрустальной карете точь-в-точь, как у Золушки, с прозрачными стенками из хрусталя, украшенной цветами и серебристыми декоративными деталями. Тянули карету вовсе не черные Тени, к которым все уже давно привыкли. Кони Рубины были белыми, словно сотканными из полупрозрачного сияющего тумана.

Зрители, увидев это, в восторге взревели. В воздух полетели флажки и букеты, взрывались хлопушки, звенели колокольчики, гремели трубы. Крики, аплодисменты и овации не смолкали ни на секунду. Рубина вышла из кареты, сияя, как королева. Она улыбалась и махала людям рукой.

Белоснежное платье казалось простым, но невероятно элегантным, из благородного оттенка атласа, с пышной юбкой, украшенной кружевами, струящейся вслед за ней длинным шлейфом. Фата прикрывала кружевной лиф и плечи и доходила ей до талии.

Явно насладившись произведенным фурором, Рубина направилась ко входу в собор и к Деми.

Волшебная карета отъехала в сторону, а вслед за ней остановился экипаж более традиционного вида, но тоже белый. Из него вышли дедушка сестер – Альберт Бланшар, Морган Далгарт с Пампкином и, внезапно, выряженная в светлое платье Грим Фаталь.

Все они также прошли под арочный свод и поздоровались с Деметрой. Рубина, улыбнувшись, протянула ей свой букет из гардений и ландышей – с ним в руках подружке невесты полагалось замыкать процессию.

Они выстроились по порядку и пошли внутрь.

Откуда-то из недр собора послышалась прекрасная, нежная инструментальная музыка. Она звучала так, будто сами ангелы спустились на землю, чтобы спеть для невесты.

Грим Фаталь шла первой – она разбрасывала на дорожку перед Рубиной, шествующей под руку с дедом, лепестки белых роз из специальной корзинки и, кажется, была не очень довольна своей ролью.

Морган Далгарт с крайне ответственным видом нес на весу за Рубиной шлейф ее платья, удерживая его за самый край, и его рыжий фамильяр Пампкин важно шел рядом. Присмотревшись, Деми увидела, что кот тоже прихватил подол зубами, стараясь «помочь» своему хозяину.

Самой Деметре только и оставалось, что улыбаться и идти следом с букетом.

Двери собора с грохотом закрылись за их спиной, отрезая от шума толпы на площади. Само его внутреннее убранство походило на рай. Бархатная дорожка, по которой они шли, была светло-голубой, а все остальное, как можно догадаться, – белым. Большую часть декора составляли огромные по объему цветочные композиции из самых разных цветов, преимущественно георгинов. Нужно было обладать немалым вкусом и средствами, чтобы превратить мрачный готический собор в светлое и прекрасное место.

Гостей присутствовало так много, что разбегались глаза. Все они сидели на длинных скамьях по обе стороны от прохода, и Деми, сколько ни старалась, не могла найти среди них знакомых. Вместо этого она сосредоточилась на том, чтобы двигаться в своем необъятном алом платье медленно и элегантно, и посмотрела прямо перед собой.

Длинные темные локоны Руби украшал причудливого вида серебряный венок, сразу показавшийся Деметре знакомым. И хоть она никогда не видела его раньше, но быстро поняла, что украшение это являлось репликой того самого венка Дельфины Бланшар, расплавившегося вместе с ней на костре. «Чем-то старым», что надела невеста. «Чем-то голубым» же было ее помолвочное кольцо с крупным топазом.

«Вот и твой топаз, моя Рубина», – буквально услышала Деми голос Сэмюэля Вэлфорда. Она верила, что он тоже был с ними сегодня в этом соборе. Любящий