Шабаш Найтингейл - Виолетта Стим

отношениями, – Деметра принялась торопливо размышлять насчет имевшихся у нее украшений. Любимым раньше был только кулон с топазом, но его она сильно испортила во время финальной битвы Пятидневной войны. Оставался только…

– Пошлите ей медальон Людвига и Антуанетты, – сказала она вслух. – Конечно, для них все тоже закончилось трагично, но ведь они были счастливы вместе когда-то? Других памятных украшений у меня нет.

После исчезновения Ордена Монтеры медальон все равно стал обычной бесполезной побрякушкой. А делиться золотыми сережками, подаренными ей Дорианом совсем недавно, она попросту не захотела.

Но и на этом неожиданные визиты не закончились.

Заглядывал Ричард – искал зачем-то Дориана, затем маленький Морган – похвастаться нарядом и попрощаться.

Мальчик был одет в самый настоящий взрослый смокинг с белоснежной бутоньеркой на груди. Ему полагалось выполнять роль свадебного пажа и нести подол платья Рубины, а потому он уезжал из Кроу-хауса в Вэлфорд-холл заранее. За ним по пятам следовал Пампкин, которому по такому случаю тоже нацепили галстук-бабочку.

Наконец все ненадолго затихло, и Деметра, с готовой вечерней прической и совершенно непривычным для нее макияжем с широкими черными стрелками и красными матовыми губами, с помощью Рут смогла облачиться в свое платье.

Юбка оказалась настолько пышной и огромной, что к ней стало трудно приблизиться даже на фут. А когда корсет был затянут до предела, Деми посмотрела на себя в зеркало и с удивлением отметила, что еще никогда в жизни не надевала настолько блистательных нарядов. Она видела не себя, а какую-то великолепную звезду из голливудского фильма.

С гордостью оглядев результат – Деметра не сомневалась, что он получился таким удачным только благодаря ее заслугам, – Рут вышла из спальни, чтобы узнать об экипажах. Но стоило экономке выйти за порог, как на нем тут же возник Дориан.

Он подошел к зеркалу и остановился, рассматривая ее каким-то тяжелым взглядом. Деми поняла – странное состояние парня, длившееся еще со времен их отъезда из Лост-хауса, никуда не делось. Оно даже усугубилось.

Но они не смогли ничего обсудить в пути. Дориан только отмалчивался, а затем и вовсе уснул, проспав всю дорогу до Эмайна.

Не мог ведь он догадаться насчет Лики?.. А если догадался, то почему ничего не рассказал ей?

– Сегодня зашла речь о викторианских стишках, и я сейчас вспомнила еще один, – сказала Деметра, чтобы разрядить обстановку. – В нем говорилось о том, что если невеста надевала на свадьбу красное платье, то это значило, что она хотела бы умереть в этот день, а не выходить замуж.

– Хорошо, что невеста – не ты, – заметил Дориан и в один шаг оказался возле нее. Руки обвили талию. Он всмотрелся в ее лицо, словно бы не узнавая, и прошептал: – Ты роскошна…

– Думаешь, нужно было проверить платье на скрытые чары? Его же все-таки прислала Рубина… – улыбнулась Деми, но парень шутки не оценил. Он так и оставался серьезным.

– Уже проверил, – сказал Дориан. И вдруг обнял крепче, приблизившись на расстояние поцелуя:

– Деметра… Хочешь, я сейчас же сорву с тебя это гребаное платье, – с жаром прошептал он, продолжая все так же всматриваться в ее лицо, с каким-то непередаваемым отчаянием в серых глазах. Его пальцы впивались ей в спину, отыскивая завязки корсета. – Прошу тебя, давай сбежим отсюда вместе. Вдвоем, ты и я, прямо сейчас…

– Что ты такое говоришь? – с изумлением спросила Деми и попыталась оттолкнуть его. Забытый страх забился у нее в груди – она не видела Дориана в подобном опасном настроении уже очень давно. – А как же свадьба и обязательства перед нашими семьями?

– К черту обязательства! – прорычал он, и в глазах заблестело уже не отчаяние, а ярость.

– Я тоже совсем не горю желанием присутствовать там, но Дрейк нам этого не простит! – торопливо выпалила Деметра, силясь вырваться из его хватки. Теперь она уже боялась не Дориана, а за него. – Дрейк этого не простит, Дориан!

Новый стук в дверь спас от дальнейшего развития драмы.

– Господин Далгарт, госпожа Лоренс, – протянул дворецкий, с опаской поглядывая на них, – экипажи поданы. Свадебный кортеж ждет.

– Спасибо, Гиллан, – выдавила Деми, отстраняясь от Дориана.

Когда дворецкий ушел, парень посмотрел на нее невидящим взглядом.

– Да что ж сегодня за день… Почему прошлое просто не может оставить меня в покое?! – прошептал он, тяжело дыша и будто бы смотря в пустоту, сквозь Деметру.

В спальне повисла тишина. Деми не знала, что ответить. Если бы он только поговорил с ней, хотя бы раз… Поговорил по-человечески, искренне, не держа все в себе… Но это же был Дориан. В сложные моменты жизни он всегда вел себя так, словно бремя целого мира лежало лишь на нем одном. В этом имелось, возможно единственное, его сходство с Рубиной.

– Отлично, пусть будет так, – медленно проговорил Дориан. Взгляд стал осмысленным и серьезным, но глаза потемнели, что едва ли служило хорошим признаком. – Идем.

Он подставил локоть, и Деметре не оставалось ничего, кроме как за него ухватиться. Она окончательно запуталась в происходящем.

* * *

Всего свадебных кортежей планировалось два. Один принадлежал невесте и отправлялся на главную площадь Эмайна из Вэлфорд-холла, а второй – жениху, от Кроу-хауса. По задумке, изложенной Рубиной в буклете, Деметра должна была ехать в одной карете с Ричардом, сразу же за каретой, в которой сидели Дрейк и Дориан.

Из-за всей суматохи она так и не сумела поговорить со своим парнем, пока они спускались в холл, а уже там к ней подбежала Рут, чтобы помочь надеть белое меховое болеро. Подправив напоследок пару локонов в прическе, экономка наскоро наложила на нее вместо лака усиливающие стойкость чары – снег до сих пор не переставал. И после этого все вышли на улицу к экипажам.

Деметра только и успела, что пожелать Дрейку удачи перед тем, как они отправились.

Скоро выяснилось, что весь путь от особняка Далгартов, так же как, наверняка, и дорога от замка сестры, был украшен композициями из свежих белоснежных цветов. Они были всюду – на столбах, развешенные на манер гирлянд, на ограждающих тротуар заборчиках, на балконах зданий… Сочетание белых живых цветов и медленно роящихся в воздухе крупных снежинок создавало волшебное, фэнтезийное ощущение. И Деми с удивлением отметила, что даже кровавое небо Нью-Авалона в этот день заметно побелело из-за снега, став бледно-бледно розовым.

Но еще удивительнее было то, что по пути следования свадебного кортежа на тротуарах мостовой и даже на прилегающих дорогах столпилось немалое количество зевак. И чем ближе они подъезжали к площади, тем больше становилось людей вокруг. Складывалось