Вампирский роман Клары Остерман - Ульяна Черкасова

треском разлетелось на куски, и в спину мне вонзились щепки.

В избе истошно кричали. Я не сразу сообразил, что голоса были мужские. Рванул дверь на себя, влетел внутрь.

А на полу, извиваясь, как ужи, лежали четверо мужчин. И женщины – все в серых одеяниях – стояли, подняв руки.

Я, заворожённый, разглядывал это зрелище и никак не мог понять, что происходило. Мужчины на полу, корчась от боли, выпучивая глаза, задыхаясь, с опухшими покрасневшими лицами, не переставали кричать, хотя тому не было видимых причин.

– Кто-нибудь ранен? – оторопело спросил я.

Женщины не ответили. Я ожидал увидеть запуганных раненых беззащитных монахинь, если надеялся вообще обнаружить кого-либо живым, но предо мной предстало шесть совершенно спокойныхженщин. Они были мрачны и полны грозной молчаливой решимости.

– Сколько их?! – откуда-то из темноты вынырнула Сестра Марина.

– Около семи. Человек, – отрапортовал я, заслышав её командный голос. – И монстры. Около пяти. Двое убиты, – тут же поправился я. – Четырёх взяли вы. Двое – люди. Шестеро – монстры.

Старуха – в этот момент она выглядела столь воинственной и решительной, что сложно было на самом деле назвать её старухой – взмахнула полами плаща.

– Сёстры, свяжите этих. В погреб их! Аня, Лена, вы двое срочно к пленнику. Нельзя, чтобы его освободили. Сыскарь, а я с вами.

Я всё ещё стоял, оторопев, недоумевая, как женщины смогли расправиться с вооружёнными мужчинами (их револьверы лежали рядом на полу, но, кажется, никого не успели ранить). Марина задержалась в дверях, оглянувшись на меня.

– И запомните: ничему не удивляйтесь.

– А чему я могу удивиться?

О, если бы я знал.

И теперь, спустя много вёрст пути, почти двадцать часов и около пяти чашек кофе знаю точно: я не сошёл с ума. Это случилось на самом деле. И у меня даже есть свидетели (может, надо попросить их расписаться и подтвердить записанное на случай, если дневник и вправду приложат к делу?).

Тем временем выстрелы на улице не затихали. Доктор Шелли держался молодцом.

– Фрося, – оглянулась Сестра. – Ты со мной.

Я, точно опасаясь потерять связь с настоящим миром, поглядел на револьвер в своих руках, взвешивая, проводя пальцем по курку.

Вторая из монахинь проскользнула мимо меня. Это крепкая невысокая баба в сером, как и её Сёстры.

Они не стали меня ждать, первыми выскользнули на улицу. Я, наконец, опомнившись, поспешил за ними.

Дело в том, что я не привычен к перестрелкам в городской застройке. В Южной кампании была степь, после – горы. И если в первом случае укрытия нет вовсе, то во втором укрыться можно где угодно, и не только тебе, но и противнику. Там даже безобидный с виду камень может оказаться затаившемся горцем и выстрелить тебе прямо в лоб.

Да, я оправдываю своё поведение. Потому что мне стыдно за свою растерянность. Но… но разве каждый день видишь то, что увидел я?

Сначала я даже не мог понять, что происходило, ещё больше времени потратил, чтобы осознать.

Потому что стоило мне выбраться наружу, как я ослеп.

Вздымалось пламя. Вот же слово вспомнил. Но оно правда вздымалось! Иначе и не скажешь. Из чаши у ворот вдруг поднялся столп огня и обрушился прямо на чёрную фигуру, что лезла по монастырской стене. Человек у ворот обернулся – и в него прямо посреди зимы ударила молния!

Я со своим револьвером на мгновение замешкался, но вовремя заметил Шелли. Он выглядывал из-за угла храма. Видимо, прежнее убежище пришлось покинуть. И туда – прямо к дверям храма – на четырёх лапах с ловкостью огромной жуткой кошки бежало нечто, лишь отдалённо напоминавшее человека.

– Шелли, беги! – выкрикнул я и прицелился.

А тварь в прыжке бросилась на Шелли. Он вскинул свои револьверы.

Нет, я не такой меткий, как отец, но он учил меня стрелять из седла по волкам. Эти твари прыткие и куда меньше размерами.

Визг потонул в треске и крике. В землю рядом с храмом ударила молния, я зажмурился и промазал.

Тварь завыла, упала, тут же подскочила и бросилась в храм, лапой отталкивая тяжёлую дверь. Та хлопнула с глухим грохотом.

– Не пускайте их в храм! – закричала Сестра Марина.

Я подумал сначала, дело в святости места, и, пусть не придаю этому значения, побежал ко входу. Шелли лежал почти у порога.

– Вы в порядке?

Он схватил меня за руку, поднялся, отряхивая одежду от крови.

– Ранены?

– Это не мой, – резко ответил он. Ох, до сих пор пробирает, насколько доктор решителен в схватке. Вот уж от кого не ожидал. Но его жестокая готовность стрелять поражает и восхищает. – Он внутрь.

– Да, я видел.

– А эти… что?

Мы одновременно оглянулись на Сестёр, оба не зная слов тому, чему стали свидетелями.

Огонь в чашах потухал, огромными пылающими шарами взлетал в воздух и сбивал со стен монастыря чудовищных тварей. Монстры сгорали, корчась на земле, дико завывали, и в предсмертных их воплях слышалась человеческая речь.

Даже полный дурак не мог отрицать, что этим огнём, как и молниями, управляли Сумеречные Сёстры. Они размахивали руками, ловко, точно в танце, управляя стихиями. И это самое невероятное, пугающее, ужасающее и прекрасное зрелище, что я видел в своей жизни.

– А этому есть научное объяснение? – вспомнив наш спор о мутантах, спросил я. Мне так отчаянно хотелось, чтобы всему этому было разумное земное объяснение, а не какое-то там «чудо Создателя».

– Да, – кивнул Шелли. Он тоже выглядел растерянным, но куда быстрее взял себя в руки. – Золотая сила.

Весь двор монастыря обратился в поле боя, где молнии били прямо посреди зимы, и люди горели живьём. Остались одни монстры – дикие, ловкие, нечеловечески быстрые. Они слетали со стен монастыря, появляясь точно из ниоткуда, но их сбивали молнии и огонь.

А чаши потухали одна за другой, и двор погружался в темноту.

Я пытался пересчитать чужаков. Двое. Ещё точно оставались двое, но их нигде не было видно, когда вдруг раздался выстрел. Я не проследил, откуда стреляли, уже потом понял, что с крыльца храма. Одна из Сестёр, тогда я не разглядел, которая, упала.

А из храма раздался грохот.

Я оглянулся и в темноте, в обрывистых всполохах огня у входа увидел мужчину с белой бородой. Я не мог знать наверняка – портрета его никогда не видел и лишь читал описание, – но почему-то понял сразу, кто передо мной.

– Остерман!

И в этот миг высокое здание храма сотряс взрыв, а силуэт мужчины утонул в чёрном облаке, что вырвалось из-за приоткрытых дверей.

– Нужно его схватить! – крикнул