Вампирский роман Клары Остерман - Ульяна Черкасова

– Так, получается, Сумеречные Сёстры изначально ведьмы?

– Когда начались гонения на чародеев Совиной башни, некоторые из них отказались признать государственную власть и остались в Великом лесу, отрезав себя от остального мира. Другие подчинились князю и основали первый монастырь. Этот самый монастырь. Мы поклялись защищать князя и его народ от духов Нави, от нечистой силы и использовать свой дар на благо людей.

– Вот оно как… Монашки-ведьмы.

– Не увлекайтесь, Демид Иванович, – усмехнулся в усы Афанасьев. – Вернёмся к разговору о мутантах.

– Точно, – потряс пальцем довольный Шелли. – Мутант. Золотая сила менять людей. Те, кто рождаться с Золотой сила в крови, становятся чародеями. Те, кого Золотая сила менять, после смерти становятся чудовища.

– Мутантами, – поправил я, считая, что теперь-то разбираюсь в вопросе.

Но ошибся.

– Не-ет, – протянул довольно Шелли. – Чудовищ. Как из сказок. Русалка, домовой, банши, гуль, вампир и много-много других. Смерть и Золотая сила менять их до неузнаваемости. Они не люди. Существа. Чудовищ. Но есть и мутанты.

Он достал несколько рисунков данийцев – человекоподобных, но жутко изуродованных рогами, хвостами или чешуёй.

– Это данийцы. Они живут на Островах Дракона, потому что там много источник Золотая сила. Очень много. Они меняться. Они не люди, но и не звери. Не чудовищ. Они обладать разум.

Шелли продолжил рыться в папке и, наконец, извлёк записи на ратиславском, показал мне. Я узнал их сразу, потому что уже видел. Это были исследования доктора Остермана.

– Я не понимаю…

– Данийцы родиться такими. Они жить там, где очень много Золотая сила. Их далёкий-далёкий предок были людьми, но данийцы стали больше, чем человек. Почти человек. Почти чудовище. Почти бог.

Я перевёл взгляд на Шелли, начиная догадываться, к чему он клонил.

– Но Остерман создавать мутант из живых людей так, как хочет. Он управлять Золотая сила. Он может создать чудовищ, а может мутант. Он может сделать человека всесильный. Он может сделать человека бог.

– Но пока он создал только чудовищ. Упырей, – мрачно произнесла Сестра Марина. – Это существо… этот… бывший человек, которого мы держали в подземелье – чудовище. Он убивает ради крови…

– Нет-нет, – перебил Шелли. – Не думаю. Не думаю, что так просто. Да, он пить кровь. Он пить много крови, но дело не в этом.

– А в чём же?

– Остерман давать Золотая сила, чтобы изменить человек, но без новой дозы мутант умирать. Золотая сила есть в каждом живой существ. Она даёт жизнь. В обычный человек её очень мало, кроха, одна искра, поэтому мутант пить столько кровь и убивать столько людей, чтобы выжить сам.

– Тогда как же… я не понимаю…

– Упырь – это дух Нави. Чудовищ. Без разума. Без души. Он сначала умереть, потом стать упырь и потерять всё человеческое. Он дикий зверь. Вампир – существо выше, разумнее. Он пьёт кровь, чтобы собрать Золотую силу. Но просто человек ему мало. Ему нужен тот, в ком Золотая сила много.

– Духи Нави?

– Ведьмы, – ухмыльнулся кровожадно Шелли. – Больше всего Золотая сила в ведьма. И чтобы выжить, мутант доктор Остерман будут искать кровь. Раньше он давать им Золотая сила через тык, – он показал невидимый шприц в своей руке, изображая укол. – Доза. Он давать им по чуть-чуть часто. Но теперь… теперь мутант доктор Остерман бежать, – и он сделал пальцами жест, показывая, как перебирают ногами сбежавшие мутанты. – А им нужно питаться. И они будут пить кровь.

– Подождите, – перебил я, – но вы говорили, что Клара Остерман – тоже мутант.

– Вот именно, – грустно произнёс Афанасьев. – Клара тоже жертва экспериментов своего отца. Не знаю, как он поддерживал её здоровье прежде, но теперь девочка осталась совсем одна. Не уверен, что она знает, как с этим справляться. Без помощи Остермана она может или умереть… или… одичать. Потерять разум и по-настоящему стать чудовищем.

Мы не успели никак подвести итоги беседы, потому что нас снова прервали.

– Сестра! – вдруг раздался на улице крик. Мы выбежали на крыльцо все вместе.

У монастырских ворот снова разожгли Незатухающее пламя, и огонь осветил большие ворота, на которых некто вывел знак, который я уже видел в письме, что пришло в Курганово.

Сёстры выглядели не на шутку взволнованными, точно это напугало их куда больше, чем само нападение на монастырь.

– Что это такое? – спросил я у Сестры Марины, но вместо неё ответил профессор Афанасьев.

– Знак Охотников Холодной Горы. Охотников на ведьм.

А, и да, монашка собралась с нами. Не понимаю, зачем ей это надо. Какой-то святой долг охоты на вампиров?

О, наш поезд совершил остановку у Старгорода. Пойду куплю пирожков. Говорят, здесь с кабаниной очень вкусные.

Потом допишу, что и как. Ехать ещё долго.

ИЗ ДНЕВНИКА КЛАРЫ ОСТЕРМАН

Создатель, я почти поверила, что умру, когда снова всё перевернулось с ног на голову. Но нужно рассказать по порядку, начиная с той жуткой ночи в лесу.

Итак, ночь.

Мы выехали с постоялого двора, когда я вспомнила про оставленный саквояж, и Тео решил вернуться один, чтобы не привлекать внимания. Я осталась в лесу.

Не впервые мне повстречались волки. Тех, кто подчинялся Лесной Княжне, я уже вроде как и не боюсь. Но в этот раз всё ощущалось иначе. Морозный зимний лес дышал враждебно, следил из темноты тысячью глаз. Невдалеке раздавался вой. Звери не трогали меня, бродили за деревьями, мелькая размытыми тенями. А я… я дурочка, такая дурочка. Заслышав невдалеке вой, позабыла обо всём, выскочила из саней и бросилась к деревьям.

– Мишель! – закричала я. – Мишель, я здесь.

Я поверила, на короткое глупое постыдное мгновение поверила, будто он пришёл за мной, будто я нужна ему. И там за деревьями и вправду мелькнула тень не волка, а человека.

– Мишель! – кричала я как ополоумевшая, и в воображении уже сложился образ чёткий, яркий, такой желанный. Я уже представила, как он выйдет ко мне, разведя руки для объятий, как прижмёт к своей груди.

«Клара, милая, наконец-то я сбежал».

Я даже не знала толком, от кого он мог сбежать, ведь… ведь Мишель ушёл сам. Да, я знаю, я читала это в его дневнике, пусть и всеми силами пыталась отрицать. Он ушёл с Лесной Княжной сам, по своей воле. Он остался в Великом лесу с чародеями и оборотнями. Он отказался от прежней жизни среди людей. Со мной. Сам. Никто его не заставлял.

Но я так отчаянно хотела верить, что это не так, что закрывала глаза на правду и бежала