Джейнсвилл. Как выживал маленький городок после закрытия завода General Motors - Эми Гольдштейн

Джейнсвилл – старый профсоюзный город. Но с закрытием сборочного завода и компаний-поставщиков, которые уничтожили так много рабочих мест профсоюза UAW, ситуация изменилась. В округе Рок вдвое больше бывших членов профсоюза, чем действующих членов профсоюза. И мнения о том, помогают ли профсоюзы экономике США или вредят ей, разделились.

Любопытно, что время этого всплеска возмущения против государственных служащих совпало с сокращением государственного бюджета и общим снижением местных налоговых поступлений, которые вынудили систему школьного образования в Джейнсвилле объявить о первом крупном увольнении учителей в своей истории. И все же враждебное отношение к учителям продолжало возрастать. В то время как у многих в городе была плохая работа или ее вообще не было, у большинства учителей, все еще была работа, оплачиваемый летний отпуск, пенсии, даже при том, что Дери, Робу и всем остальным вскоре пришлось бы платить за это больше.

Вражда разгоралась в самых обычных местах. Как-то утром этим летом учитель, президент образовательной ассоциации Джейнсвилла, Дейв Парр, сталкивается с конфликтной ситуацией в круглосуточном магазине Walmart в 4 часа утра, пока его семья ждет в машине. Семья собралась в раннюю трехчасовую поездку на выходные к отцу в Ла-Кросс, и он остановился, чтобы купить наушники для одного из детей. Поскольку в это предрассветное время открыта только одна касса, Дэйв не может избежать встречи с парнем перед ним, который, очевидно, узнает Дэйва, то и дело появлявшегося в Gazette. «Говорил, ты свое получишь, – кричит парень Дейву. – Я знал, ты свое получишь». Парень не унимается, даже когда кассир говорит, что, возможно, ему надо остыть. Приходит управляющий ночной смены и выводит его из магазина.

Коллега Дери из Паркер Хай, Джули Бутон, которая тридцать один год давала уроки по бизнесу и спонсирует программу делового сотрудничества, помогает студентам, чьи семьи нуждаются в дополнительной зарплате, не пошла на протесты. Тем не менее, люди, которых она знала годами, подходят к ней в продуктовом магазине Woodman’s и жалуются на «эту ситуацию с учителями» в Мэдисоне. Она устала слышать, что учителям живется лучше, чем всем остальным, – слышать от людей, включая некоторых вышедших в отставку сотрудников GM, у которых есть пенсии. Джули ненавистны эти сплетни. Иногда она стала ждать ночи, чтобы пойти в Woodman’s, когда продуктовые ряды пусты.

Однажды вечером Дери звонит мать, ее голос звучит расстроенно. Джуди живет в получасе езды, в Форт Аткинсоне, где выросла Дери, но ее врач находится в Джейнсвилле. В тот день, во время приема, доктор завел светскую беседу, спросив, как поживают Дери и ее младшая сестра Девин. Джуди напомнила, что Дери учительница. Он закатил глаза. Она спросила, в чем дело. Доктор ответил, что не может сказать ничего хорошего, возможно, лучше промолчать. Он быстро осмотрел Джуди. Но осадок остался. Доктор едва знает Дери, говорит сейчас мать по телефону. Кто он такой, чтобы критиковать ее выбор профессии?

Дери грустно, что матери досталось от этой тихой враждебности.

Вконце каждой смены, перед тем, как выбежать со сборочного завода в Форт-Уэйне на ночной воздух Индианы, Мэтт Вопат останавливается возле одних из табельных часов, установленных на столбах в вестибюле с терракотовой плиткой. Он прикладывает пропуск к устройству считывания карт, чтобы компания General Motors знала, когда закончилась его восьмичасовая смена. Каждый раз, если у него не было счастливой, сверхдлинной смены со сверхурочными часами, часы пробивают Мэтту карточку с отметкой чуть позднее 10:45 вечера.

Теперь, когда зима в восточной части Индианы плавно переходит в весну, Мэтт целый год пробивает карточки со временем в вестибюле Форт-Уэйна. Достаточно долго, чтобы привести в порядок платежи по ипотеке и вернуть семью обратно в средний класс, работая почти в трехстах милях от Дарси и девчонок. Достаточно долго, чтобы ему больше не казалось странным, что, когда он торопливо идет через огромную парковку, прыгает в четырнадцатилетнюю машину, которую держит здесь, и заводит двигатель, электронные часы, светящиеся красным на приборной панели показывают чуть позднее 9:45 вечера – время по Джейнсвиллу.

Желание оставить электронные и наручные часы идти по Среднеамериканскому времени – времени Джейнсвилла – происходит от того же импульса, который руководит Мэттом каждую ночь, когда он, поворачивая налево от автостоянки завода, всегда осторожен, говоря себе, что возвращается в квартиру и не говорит, что едет домой. Мэтт осознает, что думает «квартира», потому что, по мнению Мэтта, хоть он и находится в Форт-Уэйне пять дней в неделю и четыре ночи, у него только один дом, и это определенно не квартира, арендованная в Willows of Coventry, которую он делит с парнем по имени Кип, еще одним цыганом-работником GM, который хотел бы работать в Джейнсвилле, как раньше.

Каждый раз, когда Мэтт въезжает в жилой комплекс, табличка на входе: «Willows of Coventry. Добро пожаловать домой» звучит почти как насмешка. Тем не менее, у него и Кипа хорошая квартира с двумя спальнями, двумя ваннами и камином, который они использовали только один раз – на Рождество, когда Мэтту пришла в голову мысль, что, возможно, они могли бы поднять себе настроение во время первого Рождественского сезона вдали от семей, украсив старую искусственную елку, которую Кип планировал выбросить, включить музыку и разжечь огонь. Извлечь лучшее из плохой ситуации. Тем не менее, по большей части, квартира представляет из себя святилище Висконсина.

Когда Мэтт открывает дверь и входит внутрь, первое, на что падает взгляд, – голова оленя с внушительными рогами, висящая высоко на стене прямо напротив. Он подстрелил оленя на охоте возле фермы деда в Хиллсборо, на севере. К всеобщему удовольствию, она находится в квартире, потому что Дарси не хочет, чтобы огромная голова висела в доме, а также потому, что напоминает Мэтту о домашнем уюте всякий раз, когда он открывает дверь. В ванной комнате Мэтта аккуратно сложены полотенца Грин-Бей Пэкерс – того же темно-зеленого цвета, что и одеяло Пэкерс, которое лежит на кровати Кипа в другой части квартиры. В комнате Мэтта односпальная кровать и комод, поверхность которого уставлена фотографиями членов семьи.

За эту квартиру, в которой Мэтт хотел бы не нуждаться, они с Кипом платят арендную плату $704 в месяц. Мэтт считает, досадным, что, несмотря на то, что Форт-Уэйн вернул его к $28 в час плюс бонус за перевод в размере $30 000, если он останется как минимум на три года, денег будет меньше, чем если бы он постоянно жил дома. Без платы за аренду. Без необходимости иметь здесь машину, хотя черный Saturn 1997 года был настолько дешевым, насколько можно найти. Без денег на бензин, чтобы добраться до Джейнсвилла после ночной смены в пятницу и обратно в Форт-Уэйн до смены в понедельник, несмотря на то, что он подвозит других парней из Джейнсвилла и экономит на бензине, зарабатывая по $20 на поездке в каждую сторону. Кажется, они с Дарси больше спорят о деньгах, чем когда он жил дома.

Мэтт с Кипом, возможно, могли бы найти более дешевое место, но он полагает, что достаточно трудно спать вдали от Дарси и их кровати большую часть ночей и жилье в какой-нибудь дыре только ухудшит положение. Кроме того, у Willows of Coventry несколько квартир, заняты цыганами-работниками GM, в том числе из Джейнсвилла, и ему нравится видеть знакомые лица.