Исчезновение - Майкл Грант

Лана лежала в тёмной хижине, вслушиваясь в таинственные звуки пустыни. Тихий шелест, напоминающий о скользком шёлке. Быстрая дробь какого-то крошечного насекомого-барабанщика: ритм то замедлялся, умолкая на несколько секунд, то вновь принимался за старое.

Раздражающий визг ветряка, короткий и бессистемный. Настоящего ветра не было, лишь порывы, заставлявшие покоробленные деревянные лопасти совершать четверть оборота… скрип… пол-оборота… скрип… лёгкий толчок, – и лопасти разражаются пронзительным писком птенца.

Единственным успокаивающим звуком было равномерное похрапывание Патрика, перемежающееся низким, умилительным потявкиванием.

Тело Ланы радовалось отсутствию боли. Раны волшебным образом исцелились. Струпья засохшей крови – смыты. У неё были еда и вода.

Однако её мозг работал, раз за разом прокручивая на головокружительной скорости мучительные воспоминания: пустое сиденье дедушки, кувыркающийся по склону автомобиль, грифы, пума. Впрочем, какими бы зловещими не были эти образы, они представляли собой свежие мазки на устоявшейся картине её жизни: дом, школа, торговый центр, папина машина и мамин фургончик, общественный бассейн, фантасмагорическая панорама ослепительного Лас-Вегаса в окне её спальни…

Всё это крутилось в голове, подпитывая тлеющие угли гнева. Она должна быть сейчас дома, а не здесь. Спать в своей комнате. Гулять с друзьями, а не торчать тут в одиночестве.

Одна-одинёшенька, слушая жуткие стуки, скрипы и храп.

Надо было вести себя осторожнее… Не совать бутылку водки в крошечную бисерную сумочку. Единственной подходящей по размеру сумкой была школьная, но та совершенно не сочеталась с одеждой. Вот из-за чего её «спалили». Из-за глупого желания выглядеть модно и круто. А теперь…

Лану захлестнула волна злости на мать. Казалось, она сейчас потонет в океане гнева. Мать. Это она во всём виновата. Отец послушно выполняет то, что она ему говорит. Папа просто вынужден был стать на сторону жены, хотя он не такой суровый и вспыльчивый, как мама. Ну, подарила бы она Тони бутылку водки, что такого? Он же не собирался садиться за руль.

Мать вообще не понимала Лас-Вегаса. Вегас слишком отличался от Пердидо-Бич. Он на неё давил. Не заштатный городишко, а настоящий город, притом – не простой. Дети в Лас-Вегасе взрослели быстро. От семиклассников-восьмиклассников требовалось многое, не говоря уже о ней, девятикласснице.

Глупая, глупая мамаша! Это она во всём виновата.

Хотя винить мать в том, что в пустыне возникла непроницаемая пугающая стена, было сложно. Весьма сложно. Может быть, на Землю высадились инопланетяне, и прямо сейчас жуткие монстры гоняются за её родителями по улицам Лас-Вегаса, как в фильме «Война миров»? Кто знает…

От этой мысли Лана немного успокоилась. Если так, то она, хотя бы, избавлена от чудовищ на гигантских треногах. Вдруг стена – это своего рода защита от инопланетян? Тогда Лана в полной безопасности.

Она таскала для Тони из дома не только водку, но и таблетки «Ксанакса», которые принимала мать. А однажды даже украла в магазине бутылку вина.

Лана не была наивной дурочкой, она понимала, что Тони её не любит, просто использует. Однако в школе у него имелся определённый статус, тень которого падала и на неё, Лану.

Патрик громко всхрапнул и сторожко приподнял голову.

– Что с тобой, мальчик?

Она мигом скатилась с узкой койки и испуганно скорчилась в углу хижины. Снаружи кто-то был. Там кто-то ходил. Лана отчётливо слышала шаги чьих-то ног по земле.

Патрик встал, двигаясь до странности медленно и ощетинив загривок, даже на спине шерсть встала дыбом. Пёс неотрывно смотрел в сторону двери.

Раздалось тихоё поскрёбывание, точь-в-точь – собака, царапающая порог, чтобы её впустили в дом. А потом Лана услышала, – или ей только показалось, что она услышала? – невнятный шёпот:

– Выходи.

Патрик должен был бы залаять, но пёс молчал. Он замер, тяжело сопя и не отрывая взгляда от двери.

– Мне это просто мерещится, мерещится, – бормотала Лана, пытаясь взять себя в руки.

– Выходи, – явственно повторил хриплый голос.

Лане вдруг очень захотелось писать. К сожалению, никаких ванных комнат в хижине предусмотрено не было.

– Кто там? – крикнула она.

Ей не ответили. Наверное, у неё галлюцинации. Или это ветер.

Она прокралась к двери, прислушалась. Тишина. Оглянулась на Патрика. Пёс всё ещё топорщил загривок, но вроде бы немного расслабился. Угроза, чем бы она ни была вызвана, прошла стороной.

Лана отворила скрипнувшую дверь. Никого. Она никого и ничего не увидела, и Патрик явно осмелел. Выбора не оставалось. Ей срочно нужно было в туалет. Лабрадор пошёл за ней.

Уборная представляла собой примитивную некрашеную будку, не слишком чистую и пованивавшую. Света, разумеется, там не было, пришлось пробираться на ощупь, искать сиденье и туалетную бумагу.

Лана хихикнула, представив, как комично это выглядит со стороны: она крадётся в сортир под охраной пса.

Возвращаясь в хижину, уже не торопилась. Даже взглянула на ночное небо. Луна уже склонялась к западу. Звёзды… А вот звёзды показались какими-то странными, хотя Лана не могла сообразить, в чём тут дело.

Опустив голову, она застыла, как вкопанная. На её пути стоял койот. Только выглядел он совсем не так, как койоты, которых ей показывал дедушка. Те были мельче Патрика. Этот же косматый жёлтый зверь размером напоминал волка.

Лабрадор, почему-то не заметивший приближения койота, словно одеревенел от страха и неуверенности. И это тот самый Патрик, который не побоялся сразиться с пумой.

Дедушка много рассказывал Лане о повадках пустынных животных: койота следовало уважать, но не нужно было бояться; ящерица может испугать тебя, неожиданно бросившись наутёк; олень больше похож на крысу, чем на милого Бэмби; дикие ослы сильно отличаются характером от своих одомашненных родственников; гремучие змеи не представляют угрозы, если ты держишь ушки на макушке и обута в крепкие ботинки.

– Кыш! – крикнула Лана и замахала руками, как учил её дедушка на случай встречи с койотом.

Зверь даже не шелохнулся. Напротив, издал резкое тявканье, заставившее Лану отшатнуться назад. Краем глаза она заметила ещё три или четыре стремительные тени, мчащиеся к ним.

Патрик вышел, наконец, из оцепенения. Угрожающе зарычав, он ощетинился и оскалил зубы, но койот стоял как скала. Между тем, его товарищи приближались.

Лане всю жизнь твердили, что койоты не нападают на людей. Теперь в это верилось с трудом. Она дёрнулась вправо, надеясь обмануть зверя. Тот оказался слишком умён и не поддался на уловку.

– Патрик, куси его! – в отчаянии приказала она.

Лабрадор лишь рычал и топорщил шерсть, дальше этого дело не шло. Совсем скоро здесь будут другие койоты, и тогда… Кто знает, что случится тогда?