Милые обманщицы - Сара Шепард

Эли фыркнула.

- Если ты не скажешь ей, это сделаю я.

- Нет, не скажешь!

- Ах, так?

- Если ты расскажешь Мелиссе, - заявила Спенсер, после чегоее сердце начало бешено стучать, - я всем расскажу о том, что случилось сДженной.

Эли рассмеялась.

- Ты так же виновна в этом, как и я.

Спенсер уставилась на Эли долго и упорно.

- Но никто не видел меня.

Она обернулась и зло посмотрела на Спенсер, и этот взглядбыл страшнее, чем какой-либо из всех, которыми она смотрела на девочек доэтого.

- Ты знаешь, я позаботилась об этом.

А потом была та ночёвка в сарайчике на выпускной седьмогокласса. Когда Эли сказала, что Йен и Мелисса прекрасная пара, Спенсер поняла,что Эли может всё рассказать. Затем, как ни странно, легкое чувство свободыохватило ее. Пусть она, Спенсер, подумает. Внезапно ей стало всё равно. И хотяправда звучала ужасно, но Спенсер хотела освободиться от Эли тогда.

Теперь Спенсер чувствовала тошноту. Она услышала, как Ренсмыл в туалете. Рен вышел из ванной и встал в дверях шкафа.

- На чём мы они остановились?- проворковал он.

Но Спенсер все еще смотрела на экран компьютера. Что-то нанем - мерцавшее красным - только что передвинулось. Это было похоже на...отражение.

- В чем дело? - спросил Рен.

- Ш, - сказала Спенсер. Ее глаза сфокусировались.

Это было отражением. Она обернулась. Кто-то был за окном.

- Боже, - сказала Спенсер. Она держала футболку, прикрываясвою обнаженную грудь.

- Что это? - спросил Рен.

Спенсер отступила назад. У неё пересохло в горле.

- О! - надломленно сказала она.

- О, - повторил Рен.

Мелисса стояла за окном, её волосы были растрепаны как у медузыГоргоны, а её лицо было абсолютно беспристрастным. Она держала сигаретудрожащими, хотя обычно твердыми, пальцами.

- Я не знала, что ты куришь, - наконец сказала Спенсер.

Мелиса не ответила. Она затянулась ещё раз, выкинула окурокв траву и пошла к главному дому.

- Ты идешь, Рен? - холодно позвала Мелисса черезплечо.

У Моны открылся рот от изумления, когда она завернула заугол на газон перед домом Ноэля.

- Чёрт возьми!

Ханна высунулась из окна БМВ отца Шона и улыбнулась Моне:

- Тебе нравится?

Глаза Моны загорелись:

- Нет слов.

Ханна довольно улыбнулась и сделала глоток из бутылки водкиKetel, которую она прихватила с собой со стола с выпивкой. Две минуты назад онаотправила Ханне сообщение с изображением БМВ. – Пошли, покатаемся. Мона открыла дверь и села на пассажирское сидение. Она наклонилась ивнимательно посмотрела на значок БМВ на руле.

- Он такой красивый... - Она провела по бело-голубымтреугольничкам значка своим наманикюренным пальчиком.

Ханна убрала её руку.

- Обкурилась?

Мона подняла подбородок и оценивающе взглянула на грязныеволосы Ханны, помятое платье и лицо с разводами от слёз.

- С Шоном всё плохо?

Ханна опустила глаза вниз и вставила ключ зажигания.

Мона подвинулась, чтобы обнять ее:

- Ой, Ханна, прости... Что случилось?

- Ничего. Не важно. - Ханна отпрянула и надела очки - в нихплохо все видно, но какая разница? - и завела машину. В БМВ проснулся зверь,все панельки сразу замигали огоньками.

- Мило! - воскликнула Мона. - Огоньки, как в ночном клубе"Shampoo"!

Ханна сдала задний ход, и шины с гулом проехали по траве.Затем она выехала на проезжую часть, выровняла машину и поехала вперёд. Ханнабыла слишком пьяна, чтобы обратить внимание на то, что двойная сплошная линияна дороге двоилась в её глазах.

- Урааа! - ликовала Мона. Она открыла окно, чтобы ее длинныесветлые волосы развевались за ней. Ханна закурила сигарету и начала настраиватьрадио, пока не нашла ретро станцию с песней "Baby Got Back". Онасделала громче и кабина запульсировала. Конечно, в машине была лучшаястерео система, которую только можно было купить.

- Это мне больше нравится, - сказала Мона.

- Черт, да, - ответила Ханна. Итак, когда она перемещаласьпо крутому повороту слишком быстро, к ней снова вернулась прежняя мысль:

Это не будешь ты.

Ай.

Даже Папочка не любит тебя больше всех!

Ещё одно ай.

Ну, к черту это. Ханна выжала педаль газа и почти снеслачей-то почтовый ящик в виде собаки.

- Мы должны поехать куда-нибудь и показать эту чёртовумашину всем. - Мона положила каблуки своих туфель на приборную панель,размазывая на нее при этом траву и грязь. - Как насчет того, чтобы съездить в"Волну"? Я хочу немного выпечки.

Ханна захихикала и сделала еще один глоток из Кетел Ван.

- Ты должно быть уже сама супер-запеченая.

- Я не просто запеченная, я - жареная!

Они припарковались криво около "Волны" и пели: "Ялюблю большие задницы, и я не могу лгать!", когда наткнулись на магазин. Нескольконеряшливых парней, державших кружку дешевого кофе и опиравшихся на своигрузовики, смотрели на них с открытыми ртами.

- Можно надеть твою кепку? - спросила Мона более худогопарня, указывая на его кепку, на которой было написано "ФЕРМЫ WAWA".

Не говоря ни слова, парень дал ей.

- Фу, - прошептала Ханна. - Эта штука фашистская! - Но Монауже одела ее на голову.

В магазине Мона купила 16 пачек Тастикэйк, журнал Us Weeklyи большую бутылку Tahitian Treat (газировка); Ханна купила леденец Tootsie Popза десять центов. Когда Мона не видела, она положила Сникерс и пачку M&M'sв свою сумочку.

- Я слышу автомобиль, - мечтательно сказала Мона, когда онизаплатили. - Он ревет.

Это было правдой. В пьяном тумане Ханне включиласигнализацию на брелке.

- Упс. - Она засмеялась.

Смеясь, они побежали к машине и быстро сели в неё. Ониостановились на красный свет, у них кружилась голова. Супермаркет слева былпуст, рядом стояли только несколько тележек. Неоновые знаки магазина призывносветили, даже бар "Steakhouse" был пуст.